субстанции стали вязнуть звуки и мысли.
По мере того, как возвращалось сознание, я осознала что сижу, прислонившись к стене на полу, а руки мои связаны скотчем. При этом мой зад ощутимо остыл и я, даже, заволновалась, как бы не застудить там всё женское… Однако, следующая мысль ввергла в странную прострацию.
«Мне уже ничего из этого не пригодиться!»
— Ожила! — раздалось над головой.
— Не трогайте Марту! — требовал пьяным голосом Мишка.
— Воды! — проговорила я, с трудом разлепив губы и ворочая языком.
— Дай ей, Хамон, живой воды! — приказал кто-то.
В тот же миг в нос ударил запах спирта, а в губы уткнулся край пластикового стаканчика. Желудок сжался, превратившись в тошнотворный ком, и скользнул по пищеводу вверх, куда-то к голосовым связкам и бронхам, грозя порвать там всё.
— Фу! — вырвалось у меня.
Я резко убрала голову и ударилась затылком о стену.
— Пей, тварь! — приказал всё тот же голос.
— Нет! — крикнула, было, я, но кто-то из парней схватил меня за волосы. — Ай!
Из глаз брызнули слёзы.
— Если не хочешь, чтобы мы тебе силой вливали, пей сама! — наставлял Хамон.
— Нет! — противилась я.
— Пей! — прорычал Хамон и снова сунул мне под нос стаканчик.
— А зачем вы заставляете нас пить? — спросила я.
— Чтобы в машину усадить и вывезти куда подальше, — ответил за бандитов Мишка, растягивая слова и проглатывая окончания. — Я слышал. Ик!
— Мальчики! — провыла я. — Но зачем? Разве вам со мной было плохо? А хотите так каждый день? Только не убивайте. Вы ведь мне теперь как родные.
Парни переглянулись и грохнули со смеху.
— Ну да, — кивал Тарас. — Братья!
— Молочные! — вторил ему Хамон.
Сзади послышались шаги.
Парни посмотрели куда-то в конец подвала и обрадованно возопили:
— Здесь! Сюда!
В проходе возникла Фара. Несмотря на трагизм ситуации, я прыснула со смеху.
— Чего, сучка, весело? — проговорила Фара.
Её лицо было опухшим и бледным. На его фоне особенно комично и выразительно смотрелись глаза, и два гигантских синяка. Они делали её похожей на медведицу панду.
— Ты зачем кипиш подняла? — набросился на неё Тарас. — Дура!
— Да пошёл ты! — Она плюнула себе под ноги разбитыми губами и сморщилась. Было заметно, даже мимика доставляла ей боль. — Посмотрела бы я на тебя!
— Смотри! — разрешил Тарас и развёл руки.
— Ну что тебе сказали? — спросил Хамон.
— Жить буду! — заверила Фара.
— А что с носом? — допытывался он.
— Перелом, — буркнула она.
— Тебя выписали? — гадал Тарас.
— Сейчас! — Фара хохотнула. — Сама ушла.
— Ты там ничего не успела сказать? — осторожно поинтересовался он.
— Слушай, может ты меня решил вместе с ними в лесу прикопать?! — напрямую спросила она и уставилась Тарасу в глаза.
Тут мне снова стало уж совсем нехорошо. Пол снова стал куда-то плыть, а свет померк.
— Ы-ыы! — завыла я просто и по-бабьи.
— Заткни ей рот! — потребовала Фара.
— Ты не хочешь с ней поквитаться? — оживился Хамон. — А то мы тут по-мужски уже оторвались.
— Ты, что ли, мужик? — насмешливо усомнилась Фара. — Не пугай! Я и то, наверное, больше ей удовольствия доставлю, чем ты своим огрызком. Дала раз, теперь, когда грустно, вспоминаю, чтобы посмеяться.
— Что ты несёшь? — возмутился он.
— Как мужик ты ноль! — отрезала Фара. — Экзамен не сдал, поэтому умойся!
Я её понимала. Злая на весь мир, она хотела, чтобы всем было плохо, и как могла удовлетворяла свою потребность в этом. В таком состоянии люди бьют посуду, обливают машины краской, поджигают двери или просто хамят первому встречному… У Фары сейчас ничего из этого под рукой не было, поэтому сорвала злость на Хамоне.
— Далеко пойдёте, — подытожила я расстроенно.
— Что она сказала? — не поняла Фара и обратилась уже ко мне: — Ты чего там сейчас промяукала?
— Звери вы! — Я повысила голос. — Нашли о чём спорить. Нормальный он! Зачем пацана унижаешь? Крутая, да?!
Парни оторопело смотрели на меня. Представляю, что творилось в голове у Хамона. Благодарность, смешанная со стыдом, что он меня, такую классную тёлку, ночью мочить будет, почём зря.
— Вы бы руки мне развязали, — попросила я.
— Выпьешь стакан водки, развяжем, — заверил Тарас.
— Неужели трезвую боитесь? — удивилась я.
— А может, здесь их и кончить? — неожиданно предложила Фара и посмотрела на меня таким взглядом, что до самых костей пробрало.
— Здесь?! — изумилась я. — Да вы что? Да вы в своём уме? Наверняка свяжут сегодняшний шум в подъезде и наши тела!
Пришла очередь удивляться Тарасу.
— Вот даёт! — восхитился он. — Советы раздаёт, как её лучше грохнуть!
— Я вообще предлагаю вам к себе в команду взять, — перешла я к главной части своего плана.
— Ты что такое молотишь, подруга? — спросила Фара.
— Я твоим друзьям уже говорила, и тебе скажу, — заторопилась я. — У меня тоже с законом нелады.
— Слышишь, ты! — Фара повысила голос. — Уймись!
— Я даже готова сама с Мишкой разделаться! — почти крикнула я.
— Сами справимся, — заверила Фара.
— Дайте девчонке шанс! — напомнил о себе Мишка. — Пусть живёт! Ироды! Она ведь совсем ещё, — он не договорил, а громко икнул.
— Я пойду машину искать, — наконец приняла решение Фара. — А вы тут сидите тихо.
— Ты что, такси хочешь поймать? — спросил Тарас.
— А ты что предлагаешь? — Фара сделала шаг и застыла на месте.
— Давай тачку подрежем?
— Как? — удивилась Фара и махнула рукой. — Вы лучше этих следопытов пока доведите до кондиции. А то, как начнут во дворе голосить, мало не покажется.
— Так может, им это, — Тарас переглянулся с Хамоном, — рты скотчем заклеить?
— Кино насмотрелся? — изумилась Фара. — Да меня тут половина дома знает, а благодаря этой сучке, — она показала взглядом на меня, — уже и того больше. Завтра начнут трындеть, что я кого-то с заклеенным ртом в багажник грузила!
— Не надо в багажник, — захныкала я.
Фара ушла, а Тарас наполнил новый стаканчик и протянул мне.
— Пей! — приказал Хамон.
Я подчинилась.
Водка колючим комом застряла в горле, и я закашляла.
— Держи! — Хамон всучил мне бутылку колы.
Я сделала несколько глотков.
— Ещё! — Тарас наполнил стаканчик снова.
— Вы что? — возмутилась я.
— Дай ему, — предложил Хамон и показал взглядом на Мишку.
Я, с какой могла благодарностью, посмотрела на Хамона. Он едва заметно улыбнулся. Есть! Между нами появилась ниточка понимания. Рольгейзер всегда говорила, что надо ловить любые подвижки в мимике мужчины и тут же реагировать. Нужно было развивать успех.
Я подмигнула Хамону.
Он улыбнулся шире. Снова сработало! Видимо задели его слова Фары, и я была со своим вступлением кстати.
«А что если я ему понравилась? — осенило меня. — Конечно! Чего бы и нет?»
— Благодарствую! — рассыпался тем временем в благодарностях Мишка. Он был счастлив. Ещё бы, на халяву наливают! А что убьют скоро, так и что с того? Что его здесь держит? Не
