плеча.
– Клиентка? Это как же?
– Паша квартиру мою продал, очень выгодно… и хорошо так со мной разговаривал, вежливо так…
– Представляю, сколько он на тебе наварил!
Кожемякина предпочла не услышать эти слова. Она продолжила слезливым тоном:
– Я, когда услышала, что он скончался, так расстроилась, так расстроилась…
– Ты бы лучше о своих делах думала! – проговорила Пашина тетка и подозрительно нахмурилась: – А что это ты около меня трешься?
– Да ничего я не трусь! – возмутилась Кожемякина. – Больно надо! – и отошла подальше от недоверчивой старухи.
А та взглянула, как землекопы закапывают гроб, бросила в могилу свою горсть земли и заковыляла прочь.
Я немного выждала и пошла за ней.
Сперва старуха шла по главной аллее, по которой мы пришли до того, но потом она оглянулась и свернула на боковую дорожку.
Я, к счастью, успела вовремя спрятаться за мраморный памятник на чьей-то могиле (это был ангел с опущенным факелом в руке).
Когда старушка двинулась дальше, я пошла за ней, прячась за густыми кустами и высокими памятниками.
Тетка снова свернула, на этот раз на совсем узкую тропинку, протиснулась между двумя надгробьями и направилась к густо разросшимся кустам.
Я удивленно следила за ней.
Что ей понадобилось в кустах?
Прячась за надгробьем какого-то дореволюционного купца, я ждала какое-то время.
Старушка все не выходила.
Я почувствовала, что что-то неладно, вышла из укрытия и направилась к кустам, за которыми она скрылась.
Кусты вплотную примыкали к кладбищенской ограде.
Я раздвинула их, ожидая увидеть что угодно, вплоть до мертвого тела…
Ничего подобного там не было.
За кустами был пролом в ограде, через который запросто мог пролезть человек, даже не такой худенький, как Пашина тетка.
Я пролезла через этот пролом и оказалась на безлюдной улице, примыкающей к задней стороне кладбища.
И в этот самый момент заработал автомобильный мотор, и от тротуара отъехала старенькая неказистая машина.
Отъехала – и тут же скрылась за углом.
Ну и старушенция!
Как она ловко меня провела!
Вышла с кладбища через дырку в заборе и уехала на заранее припаркованной машине…
Я бросилась обратно к кладбищенской ограде, пролезла внутрь, пробежала через кладбище.
Возле свежей могилы, где был похоронен Павел Сыроедов, уже никого не было. Провожающие ушли, и Люба с ними. Только скромный букетик валялся на земле, рядом с дежурным венком от агентства «Домострой».
Я завертела головой – и тут из-за огромного надгробья какого-то банкира, убитого в пресловутые девяностые годы, вышла Наталья Кожемякина.
– А, вот ты где! – обрадовалась я. – Пойдем скорее к машине, Пашина тетка уехала.
Мы прошли к главному входу на кладбище, сели в «Волгу».
Наталья включила зажигание. Я открыла на своем телефоне приложение, которое отслеживало «жучок».
На карте города появилась зеленая точка, которая двигалась от кладбища в сторону центра.
Мы поехали в том же направлении.
Зеленая точка выдвинулась на Московский проспект, проползла по нему до самого начала и застыла неподалеку от Сенной площади.
Мы двигались туда же, по возможности объезжая многочисленные пробки.
Наконец мы оказались совсем близко к зеленой точке, то есть к месту, где находился «жучок».
Это был безлюдный переулок, по бокам которого возвышались мрачные кирпичные дома дореволюционной постройки – то, что называется Петербургом Достоевского. Были здесь и кое-какие признаки технического прогресса – к некоторым домам лепились застекленные трубы внешних лифтов.
Судя по расположению зеленого маркера, Пашина тетка находилась сейчас в одном из этих домов – а именно в пятиэтажном кирпичном здании слева от нас.
Точнее определить место не получалось.
Вернее, для этого нам нужно было войти в этот дом и пройти по этажам, а мы еще не были к этому готовы…
Зато я включила в приложении опцию «микрофон».
Теперь мы должны были слышать все, что происходит поблизости от «жучка».
Впрочем, там ничего не происходило.
Только через несколько минут хлопнула дверца холодильника.
Мы переглянулись.
Тут из динамика раздался неожиданно громкий звук, как будто кто-то ударил в медный гонг, затем еще один и еще…
– Часы бьют! – догадалась Наталья.
Я взглянула на свои часы.
И правда, на них было три часа пополудни.
И тут в переулке появился одинокий прохожий.
Я пригляделась к нему.
Это был пожилой сутулый мужчина. Надвинутая на глаза кепка закрывала лысину, но не скрывала от посторонних глаз морщинистое лицо старой черепахи.
Горыныч!
Наталья тоже узнала его.
Она вцепилась в мою руку и прошипела:
– Это он! Тот старый мошенник, который украл мои бриллианты!
Я оставила без комментариев вырвавшееся у нее слово «мои», которое не вполне соответствовало истине. В остальном она была права.
– Да, это Горыныч! – подтвердила я. – И можно не сомневаться, что он направляется к Пашиной тетке! Тоже камешки ищет, ох, не может старикан успокоиться, жадность его мучает!
Горыныч вошел в тот самый дом, где, судя по приложению, находилась Пашина тетка.
Вскоре пришла в движение кабина внешнего лифта – сначала она спустилась на первый этаж, потом поднялась на четвертый, где остановилась.
Мы переглянулись – теперь мы знали, на каком этаже живет Пашина тетка.
Если, конечно, Горыныч направляется к ней.
Но в этом я не сомневалась – маловероятно, что у него случайно нашлось другое дело в том же самом доме…
Тут динамик подслушивающего устройства снова ожил: мы услышали назойливую трель дверного звонка.
Ну вот, последние сомнения отпали, Горыныч пришел именно к Пашиной тетке…
Мы услышали осторожные шаги, затем женский голос строго проговорил:
– Кто здесь?
Теперь звук из динамика был приглушен, разговор происходил дальше от микрофона, но все же можно было разобрать слова.
– Аглая Михайловна, откройте!
– Это с какого перепугу? Я посторонним людям дверь никогда не открываю! Вы вообще кто такой?
– Я сослуживец вашего племянника…
– И что с того? Я вас знать не знаю! Он со своими сослуживцами не очень дружил! На похороны даже никто не пришел, кроме мымры какой-то с насморком!
– Понимаете, дело в том, что ему причитается денежная компенсация по последней сделке…
Я толкнула Наталью локтем – ох и хитер старик, нашел веский аргумент! Тетка-то до денег явно жадная!
– Денежная? – переспросила тетка. На этот раз в ее голосе прозвучал несомненный интерес.
– Да, денежная…
– И большие деньги?
– Аглая Михайловна, я не хотел бы обсуждать денежные вопросы через дверь. Соседи услышат, и вообще…
– Вот здесь я с вами согласна.
Раздался щелчок замка, видимо, дверь открылась. Дальше звук стал громче – очевидно, собеседники прошли в комнату, ближе к тому месту, где лежал «жучок».
– Ну, давайте ваши деньги! – потребовала Аглая Михайловна.
– Что вы, это
