не так просто. Ведь эти деньги причитались не вам, а вашему племяннику, поэтому с юридической точки зрения это не такой простой вариант…
– Но я – его единственная наследница!
– Не спорю, но наш юрист сказал, что это нужно документально подтвердить…
– Что ты мне лапшу на уши вешаешь? Сам пришел, а деньги отдавать не хочешь? Прямо скажи – тебе нужен откат?
– Что вы, Аглая Михайловна, как вы могли подумать?! Павел скончался, неужели я бы посмел…
– Еще как посмел! Я вас, теперешних, знаю! Короче, если ты ничего не принес, зачем вообще пришел?
– Чтобы оформить положенные документы. Вы должны подписать тут, тут и тут…
Зашелестели бумаги.
Тетка, видимо, просмотрела их и процедила:
– Это еще что? Зачем мне это подписывать?
– Я же говорю – чтобы получить причитающиеся вам деньги… вот здесь – что вы его наследница, вот здесь – что вы согласны заплатить с этой суммы налог…
– Ладно, допустим, я подпишу… а деньги-то как я получу?
– Они придут на вашу карту.
– И когда они придут?
– В ближайшие дни!
– То есть когда рак на горе свистнет!
– Ну что вы! Это будет скоро. Только у меня к вам есть еще один вопрос…
– Так я и знала! Что еще за вопрос?
– Павел… ваш племянник… он в последнее время ничего у вас не оставлял? На хранение, так сказать?
Теперь уже Наталья пихнула меня локтем – вот старикан и к делу подошел!
– На хранение? – голос тетки изменился. – А что бы, к примеру, он мог у меня оставить?
– Ну я даже не знаю… может быть, какой-то пакет… или какую-то коробку…
– Ничего такого он не оставлял! – отрезала старуха. – С какой бы стати ему у меня что-то оставлять? Я – одинокая старуха, у меня здесь не банковское хранилище… ко мне кто угодно попасть может… вот хоть ты, например! Пришел, якобы деньги принес, а никаких денег я не увидела, зато какие-то вопросы задаешь…
– Мы с Павлом близко дружили. Я хотел бы получить что-то на память о нем…
– Не было у него никаких друзей, ни на работе, ни вообще! Паша с людьми трудно сходился.
– Ладно, если он вам ничего не оставил, я, пожалуй, пойду.
– Э, нет! Просто так ты не уйдешь!
– Что значит – не уйду? Вот сейчас встану и уйду…
– Я сказала – не уйдешь!
И тут раздался сухой металлический щелчок.
– Аглая Михайловна, – удивленно и даже испуганно проговорил Горыныч. – Что это у вас?
– А на что это похоже?
– Это ведь пистолет!
Мы с Натальей переглянулись и дружно разинули рты. Во дает старушенция! Да ей сто лет в обед, а она пистолетом грозит! Нет, с этой бабусей так просто не справиться!
– Надо же – угадал с одного раза! Действительно пистолет. Я тебе больше скажу – это «Беретта-92»… нестареющая классика, очень надежное оружие!
– Аглая Михайловна, лучше уберите пистолет. Вдруг он заряжен!
– Конечно, заряжен. Я его только сегодня утром зарядила.
– Ну надо же! Зачем это вам? И зачем вы направляете пистолет на меня? Он ведь может случайно выстрелить!
– Или не случайно…
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать, что Павел работал на меня!
– На вас?!
– Ну да! Удивлен? Думал, я безобидная старушка, божий одуванчик? Думал, отдам тебе шкатулку вот так, запросто?
– Шкатулку? Какую шкатулку?
– Прекрасно знаешь какую! Шкатулку с бриллиантами, которую вы нашли в тайнике!
– Я не знаю, о чем вы…
– Прекрасно знаешь! Говорю же, Павел работал на меня. И ты будешь на меня работать, если хватит мозгов!
– Я все же не понимаю…
– Не понимаешь? А с виду не такой тупой! Ну, если не понимаешь – я тебе объясню. Павел действительно оставил у меня бриллианты. Так что ты без меня ничего не получишь. Я тебе очень нужна! Но ты мне тоже нужен. Ты знаешь, кому можно эти бриллианты продать – за приличную цену и достаточно безопасно.
Тетка сделала небольшую паузу и продолжила:
– Конечно, я без тебя могу обойтись, могу сама найти какого-то покупателя. Но вряд ли я получу приличную цену, это будет дольше, а самое главное – опаснее…
Она снова сделала паузу – чтобы дать Горынычу осмыслить свои слова, потом снова заговорила:
– Получается, что мы с тобой нужны друг другу. Но бриллианты у меня, значит, я получу больший процент от их продажи. Надеюсь, это тебе понятно?
– Но с Павлом мы делили прибыль поровну…
– То с Павлом, а то со мной! Или ты соглашаешься, или не получаешь ничего!
– Но о каком конкретно проценте вы говорите?
– Я получаю семьдесят процентов, ты – тридцать.
– Побойтесь бога! Это несерьезно!
– Это очень серьезно! Не забывай, бриллианты у меня…
– Но продать их без меня вы не сможете!
– Это еще как посмотреть… хватит уже торговаться! Или соглашайся, или…
– Ладно, ладно, зачем нам ссориться? – примирительно проговорил Горыныч. – И вы, и я заинтересованы в одном и том же… лучше нам помочь друг другу, чем ставить палки в колеса…
– Вот это – другой разговор. Значит, мои условия тебя устраивают?
– Ну… так и быть…
Горыныч немного помолчал, потом проговорил заинтересованно:
– А что это за гравюра у вас на стене?
– Гравюра как гравюра… память о моем первом муже. Он собирал всякий антиквариат.
– Ах о первом муже…
– Да, о нем.
– А можно мне посмотреть на эту гравюру вблизи?
Раздался скрип – должно быть, Горыныч встал со стула.
Но Аглая прикрикнула на него:
– Сидеть! Не трогай ничего!
Тут же раздался сухой металлический щелчок.
– Аглая Михайловна! – испуганно проговорил Горыныч. – Уберите пистолет!
Аглая тут же сменила тон:
– Извините за резкость, но сейчас мы говорим не о моем муже и не о гравюре. У нас более важная тема…
В это время снова начали бить часы.
На этот раз они пробили четыре.
– Ох, извините, Аглая Михайловна, – проговорил Горыныч, как только наступила тишина. – Мне пора… у меня очень важное дело…
– Что это ты так заторопился?
– Вспомнил об одной неотложной встрече.
– А разговор со мной, значит, не такой важный?
– Нет, конечно, очень важный, но мы с вами принципиально договорились и я буду искать подходящего покупателя…
– Ну ищи…
Послышались шаги, направляющиеся в прихожую, хлопнула дверь – и снова в квартире наступила тишина.
Мы с Натальей переглянулись.
– Значит, мы не ошиблись, – проговорила она. – Бриллианты у нее. Знать бы только, где она их прячет…
– А ты обратила внимание, чем закончился их разговор?
– О чем это ты?
– О том, как Горыныч внезапно заинтересовался какой-то гравюрой, а Аглая Михайловна на него
