К началу войны фон Шелия отзывают в Министерство иностранных дел в Берлине, однако Ильзе Штебе всегда под рукой и обеспечивает связь с московским Центром. Ее руководителем в Москве был капитан Петров из Разведупра, "Альта" передавала его запросы фон Шелия. Со временем Рудольф стал проявлять нерешительность, но по-прежнему продолжал поставлять информацию о секретных дипломатических переговорах Третьего рейха, правительственных внешнеполитических планах и тайных замыслах руководства стран оси.
В группу "Арийца" входил также водитель почтового фургона коммунист Курт Шульце, профессиональный разведчик-радист, прошедший подготовку в Москве. Теперь им приказали присоединиться к "Красной капелле" и обучить Коппи радиоделу. Связь между группами наладил Хаусман, который сам пытался научить Коппи обращению с рацией, но быстро исчерпал свои возможности. В ноябре 1941 года уроки начал Шульце.
Радиосвязь между Берлином и Москвой стала устойчивее, и в московском Центре могли облегченно вздохнуть. Затем передачи вновь оборвались: передатчик Шульце, которым он пользовался ещё до 1939 года, вышел из строя и ремонту не подлежал. Капитан Петров полностью потерял связь с группой фон Шелия. Коппи тоже пришлось сократить время выходов в эфир - германская служба безопасности связи возобновила охоту за берлинскими передатчиками.
В этой ситуации Москва пошла на последний отчаянный шаг, особенно рискованный для страны, где полицейский сыск был доведен до таких высот совершенства, что система стала практически неуязвимой. Советская разведка решила забросить в Германию агентов-парашютистов. Им предстояло доставить новые передатчики и дать руководству берлинской сети свежие кадры.
Сразу же после начала войны с Россией руководство Разведупра собрало в тренировочных лагерях неподалеку от Уфы и Пушкино немецких коммунистов-эмигрантов, добровольно согласившихся на нелегальную работу в Германии. Поскольку границы Третьего рейха для переправки агентов были совершенно неприступны, Разведупру оставался лишь один способ доставки их на место - по воздуху.
Немецкие коммунисты-добровольцы проходили в лагерях подготовку по прыжкам с парашютом и радиоделу. Политическое руководство находилось в руках лидеров КПГ Ульбрихта, Пика и Винерта, а сотрудники советской разведки обучали сбору информации, шифрам и обращению с рацией. Затем последовал недельный курс в советской десантной части, а закончилось все идеологическим инструктажем в специальном лагере под Москвой.
Агентам выдали фальшивые документы. В большинстве случаев они принадлежали военнопленным или погибшим немцам. Чтобы повысить безопасность парашютистов и оградить их от подозрительности населения, им выдали свежеотпечатанные продовольственные и вещевые карточки (по большей части неряшливо сделанные копии). Впоследствии штаб-квартира СС сообщала: "Агентов чаще всего обеспечивали документами погибших немецких офицеров и одевали в соответствующую форму, полагая, что это позволит им свободно передвигаться по территории Германии. Сообщалось даже о случаях незаконного использования "Рыцарского креста".
Первые агенты были готовы к вылету в начале 1942 года. Однако Разведупр посчитал шансы на успех их прямой заброски в Германию ничтожными и поначалу собрался внедрить своих агентов с Запада. Первая команда должна была стартовать из Англии. По воздуху их переправили из Мурманска в Манчестер, оттуда в советское посольство в Лондоне, где выдали английские радиостанции. В конце концов с авиабазы южнее Лондона 138 эскадрилья Королевских военно-воздушных сил забросила их на континент. Однако вскоре русские сочли такую процедуру слишком обременительной и, поскольку радиосвязь с Берлином отсутствовала, следующую группу агентов решили забросить непосредственно в Германию.
К середине мая были готовы две пары агентов. Эрвин Пандорф (псевдоним "Эрвин Степанов"), бывший руководитель коммунистического союза молодежи, получил документы на имя Рудольфа Шеффеля. До Берлина ему предстояло добираться с радистом Антоном Бернером (псевдоним "Антон Бельский"), членом компартии Саксонии. Еще одного партийного активиста, Вильгельм Феллендорф, забрасывали с представительницей Коминтерна Эрной Айфер. Им предстояло связаться с группой Бестлайна в Гамбурге.
Четверку агентов выбросили над Восточной Пруссией в ночь с 16 на 17 мая 1942 года. Недалеко от места приземления они зарыли снаряжение, а 27 мая разделились попарно и отправились разными маршрутами: Бернер с Пандорфом через Конитц и Берлин в Тюрингию, а Феллендорф с Айфер в Гамбург. Впоследствии за ними последовали ещё два агента, заброшенных на парашютах из Советского Союза, - участник войны в Испании Альберт Гесслер и бывший журналист "Роте Фане" Роберт Барт.
Многие друзья Шульце-Бойзена, роль которых до тех пор ограничивалась участием во внутреннем политическом сопротивлении, из-за широкомасштабного использования советских парашютистов и радистов оказались втянутыми в шпионскую деятельность в пользу России. Так, например, группа Гуддорфа, которую раньше использовалли только для агитации, теперь была вынуждена работать на советскую разведку. Даже ни о чем не подозревавшие идеалисты столкнулись с необходимостью беспрекословного выполнения поставленных русскими задач.
Эрика фон Брокдорф приютила у себя Гесслера, Шумахеры обеспечили временным жильем других агентов-парашютистов, инспектор-метеоролог Шеель спрятал форму и пистолет одного из парашютистов, библиотекарь Шаффер укрывал одного из агентов, а Ганс Лаутеншлагер снабдил одного из эмиссаров Москвы снаряжением.
Между членами организации Сопротивления и вновь прибывшими советскими шпионами возникли разнообразные связи, которые легко могли обнаружены ищейками гестапо. Быстро выявилась вся тщетность попыток Москвы внедрить своих агентов. Парашютисты пытались проскользнуть через ловушки гестаповской системы надзора и выводили охотников из РСХА прямо во вражеский лагерь.
Уже через три дня после выброски первых агентов в Восточной Пруссии РСХА стало известно о появлении парашютистов, и началась охота. 22 мая гестапо издало циркуляр: "19. 05. 42 г. трое бывших функционеров КПГ сброшены с парашютами с советского самолета в окрестностях Истенбурга". 30 мая полицай-президент Нюрнберга, группенфюрер СС Мартин призывает "к самым активным поисковым мероприятиям" и распространяет описания их внешности такого типа: "Бернер, 34 года, рост около 170 см, черноволосый, глаза карие".
Ничто не ускользало от глаз гестапо. В одном из донесений говорилось: "Сестра Пандорфа фрау Элли Ортел сейчас находится в городском госпитале Геры. 26 мая 1942 года в 7 часов 15 минут утра к ней подошла неизвестная женщина, которая передала записку от Эрвина Пандорфа с просьбой приютить её брата. У него болит или повреждена нога, и он крайне нуждается в отдыхе. Предположительно он растянул связки или повредил ногу во время приземления с парашютом".
К 9 июня в РСХА уже знали, что агенты, за которыми они охотятся "снабжены фальшивыми паспортами, трудовыми книжками, удостоверениями личности, разрешениями полиции на въезд и выезд, большим количеством талонов на мясо, масло, хлеб, располагают крупными денежными средствами в немецкой и американской валюте, включая сберегательные сертификаты рейха".
Маловероятно, что агенты-парашютисты могли долго избегать встречи с тщательно организованной полицейской машиной. К 8 июля гестапо выследило в Вене Бернера, который во всем признался и выдал местонахождение тайника в Восточной Пруссии, где обе пары агентов спрятали свои передатчики. В то же время гестапо смогло арестовать Пандорфа. Признания арестованных вывели гестапо на след других агентов-парашютистов. Стражи режима все туже стягивали кольцо вокруг шпионской сети красных.
К концу августа 1942 года Хайльманн уже точно знал, в какой опасности оказался его приятель Шульце-Бойзен. До сих пор он и не подозревал, что загадочный "Коро", за которым охотились абвер с гестапо, был не кто иной, как Харро Шульце-Бойзен. Но тогда Траксль показал ему расшифрованную роковую радиограмму - распоряжение из Москвы от 10 октября 1941 года с тремя адресами Кукхофа, Шульце-Бойзена и Харнака, Хорст Хайльман кинулся спасать друзей.
Глава пятая.
Предательство на Принц-Альбрехтштрассе.
Хорст Хайльман был полон решимости предупредить своих друзей. Будучи всего лишь капралом, он занимал невысокое положение в секторе дешифровки службы безопасности связи, но на его долю выпал случай узнать о смертельной опасности, нависшей над шпионской организацией Харро Шульце-Бойзена. Гестапо могло нанести удар в любой момент.
Хайльман давно уже ощущал опасность. На улице он всегда чувствовал за собой слежку. Ему казалось, что гестапо тайно наблюдает за ним даже в его берлинской квартире. Хорст обсудил со своим другом Райнером Хильдебрандтом действия на случай, если ситуация резко обострится, и тот посоветовал ему уйти через швейцарскую границу. Но это показалось Хайльману равносильным предательству Шульце-Бойзена.
