Мгновенно прицеливаюсь — и первый боец хватается за раненное бедро. Ну не в голову же ему стрелять, право слово! На такой короткой дистанции пуля СП-5 пробьет любую каску. Бойцы мне не враги, а вынужденная помеха.
Пока напарник оказывает ему помощь, я перекатываюсь под окно у другой стены и ловлю красной точкой ногу бойца из второй группы. Выстрел! И напарник спешит оттащить в безопасное место раненного товарища.
Снова смена позиции. Где третья группа? А вот и они. Временно отступили, залегли за деревьями. Я даю предупредительный выстрел в ствол и следующей пулей сбиваю ветку над их головами. Пусть знают, что находятся под контролем.
Ух! Небольшое затишье. Сколько осталось? Одиннадцать минут!
Да что же так медленно тянется время! К маленьким стрелкам наручных часов словно привязаны пудовые гири.
— Работает снайпер высокого класса, — доложил вернувшийся командир спецназа Сереброву. — Вывел из строя двоих.
— Степень опасности для резиденции?
— Нам удалось извлечь пулю. Это 9-ти миллиметровая СП-5. Снайпер работает из ВСК-94. Прицельная дальность 400 метров. Никакой опасности для «объекта», если не гулять в парке.
— Там предупреждены. Что с твоими бойцами?
— Ранения легкие. Повезло.
— Жалеет она вас.
— Она?!
— Да, нам противостоит женщина. Какие предложения, подполковник?
— Эта сука работает сверху. Подходы у нее, как на ладони. Нужно вызвать двух-трех контр-снайперов. Мы изобразим активность, она раскроется и…
— Я не имею права снимать людей с главного объекта! Мы не знаем ее цели. А если она работает на отвлечение?
Рысев поспешил вмешаться в разговор и предложить радикальное средство.
— Предлагаю вызвать вертушку и разнести ее логово из крупнокалиберного пулемета!
— Нельзя! — брезгливо отрезал Серебров. — Если мы устроим бойню, вы представляете, как это скажется на имидже Олимпиады!
Начальник Службы безопасности Президента выглянул из-за бронированного джипа и поморщился от досады:
— И тянуть с ней нельзя, журналисты могут слететься. Ладно, я дам одного снайпера.
К командиру спецназовцев подбежал боец и что-то сообщил ему на ухо. Подполковник обратился к Сереброву:
— Мои бойцы проверили коммуникации. В здание можно проникнуть через подвал.
— Вот и действуйте!
— Разрешите, и я с ними. — попросил Рысев. Он должен был, во что бы то ни стало, первым обыскать Светлого Демона и забрать у нее опасный компромат.
— Молодость вспомнили?
— Я знаю ее психологию и при необходимости могу вступить в переговоры.
— Если ее удастся взять без шума, было бы прекрасно. Ладно, пойдете вместе со спецназом.
Рысев отбежал к своему БВМ, скинул куртку, надел поверх джемпера бронежилет и проверил патроны в пистолетной обойме. Рядом с генералом вертелся Гном.
— Ты скажи мне, Матвеев, откуда у Светлого Демона ВСК-94?
— Она забрала кейс из бункера.
— Сколько там было снайперских патронов?
— Полный магазин на двадцать патронов.
— А запасные?
— Больше СП-5 у нас не было.
— Четыре по нашим, четыре по спецназу. Итого — восемь. — Подсчитал Рысев. — Осталось двенадцать.
Он увидел манящий жест рукой командира спецназа и дернул за собой Гнома:
— Пойдешь с нами.
Я то и дело меняю позицию, перекатываюсь между окнами и бросаю взгляды сквозь прицел то вниз, то вдаль. Без постоянного контроля невозможно держать оборону, а мне надо выстоять еще минут восемь. Прямого штурма пока нет, но многочисленные каски, затаившиеся со всех сторон, показывают, что район блокирован.
А это что за хрень!
Я вижу торчащий над джипом ствол СВД. Я слишком хорошо знаю снайперскую винтовку Драгунова, чтобы с чем-то ее перепутать. Они вызвали снайпера! Он получает приказ и сейчас поднимется по склону. Там займет выгодную позицию и будет ждать моей ошибки. Это серьезная угроза.
Я прижимаюсь спиной к стене и молю бога, чтобы ближайшие семь минут прошли спокойно. Рядом со мной холодная батарея и вертикальная труба, пронизывающая здание. Труба тихо звякает. С чего бы это? Кто ее задел?
Я осматриваю подступы к дому. По-прежнему пусто. Крадусь к лестничному маршу и припадаю ухом к верхней ступеньке. Как бы кто не старался, поступь группы тяжелых ботинок по бетонным ступеням скрыть невозможно.
Ко мне поднимаются! Как они просочились в здание? Впрочем, ответ на этот вопрос теперь неважен. Надо думать, как их остановить!
Чтобы выиграть время, надо встретить противника раньше. Я спускаюсь на три этажа вниз. Шаги всё ближе. Свет ближайших уличных фонарей размывает сумрак здания. В разрыве между перил мелькает плечо в черной форме.
Получайте! Я опускаю ствол и стреляю. В ответ пальба из пистолета. Как только пауза — я отвечаю новым выстрелом.
Противник останавливается и задумывается. Я слышу тихий спор, а затем незнакомый голос.
— Сдавайся! Дом окружен, у тебя нет шансов!
Я сижу на ступенях и молчу, каждая секунда работает на меня.
— Бросай оружие и спускайся! — требует голос.
Я думаю, чем ответить. Дать «слово» винтовке или схитрить.
— Мне надо подумать! — Кричу я вниз и сверяюсь с часами. — Шесть минут на раздумье!
Двумя этажами ниже о чем-то шепчутся, не иначе, советуются.
— Да пошла ты! — срывается новый голос.
Пули беспорядочно бьются о бетон и отдаются звоном металлических перилл.
Прозвучавший голос я узнала. Это Рысев. Мой главный враг лично охотится на меня.
Я отвечаю одиночным выстрелом и кричу:
— Рысь, ты тоже с ними! Не боишься встретиться с малышкой, которую ты лишил мамы?
— Вперед! Это приказ! — рычит Рысев.
Автоматные очереди крошат бетон и рикошетят с противным визгом. Шальная пуля может зацепить откуда угодно!
Я прижимаюсь к стене и пячусь вверх по ступеням. На повороте видимость между перил самая удобная. Я замираю, ловлю красной точной ногу в черном и нажимаю курок.
Есть! Зацепила. Мат и ругань тому подтверждение. Переговоры по рации требует принять раненного.
Взгляд на часы — четыре минуты.
Рысев лютует и требует продолжения атаки. Он словно чувствует утекающее время. Снова беспорядочная пальба, мой одиночный ответ, и я отступаю на седьмой этаж. Это рубеж, выше которого я подняться не могу. Выше у меня не будет даже теоретической возможности выполнить и без того невероятно сложную задачу.
Три минуты.
Я на седьмом этаже между простреливаемыми проемами окон. Вспоминаю о снайпере. Чтобы его вычислить, требуется рискнуть. Я пробегаю комнату, и снайперская пуля справа налево прошивает пространство. Теперь я знаю, с какой стороны засел снайпер. Занимаю позицию в «мертвой» для него зоне и готовлюсь встретить противников со стороны входа.
А вот и самый смелый спецназовец с задранным вверх стволом. Он совершает смертельную ошибку, рассчитывая, что я ушла выше. И подставляется. На этот раз у меня в руке пистолет. Две пули в бронежилет — и бойца отбрасывает вниз.
Живи, парень, винтовка бы пробила твою броню, а ты ни в чем не виноват.
Стреляю еще несколько раз из пистолета, чтобы спугнуть остальных. Противник понимает, что я залегла в комнате напротив лестницы и готова снять любого, кто посмеет подняться.
Две минуты. Всего две минуты!
Дай Бог, чтобы они прошли тихо.
Генерал-лейтенант Рысев не собирался ждать. Он чувствовал, что шесть минут, которые попросила Светлый Демон на раздумье возникли не на пустом месте. Она что-то задумала. Она тянет время! На что она рассчитывает — непонятно, но нельзя допустить, чтобы ее безумный план сработал.
— Я приказываю, продолжить атаку немедленно! — потребовал Рысев от подполковника спецназа.
— Идти в лоб бессмысленно, она уложит каждого. Я не буду рисковать людьми.
— Надо выкурить ее оттуда!
— У меня есть граната со слезоточивым газом.
— Давай!
— Беда в том, что пока мы ползли по коллектору, зацепили противогазы. Без повреждений только один, — показал подполковник свой подсумок. — Нас слишком мало. Я вызвал подкрепление.
Генерал осмотрелся. Хотя бронежилет спас бойца, при падении он сильно повредил локоть и сейчас по приказу командира ковылял вниз с рукой на перевязи. Раненого в ногу спецназовца ранее увел товарищ. В группе осталось четверо: подполковник и лейтенант спецназа, а также Рысев с Матвеевым.
Рысев понимал, что если придет подкрепление, нет никакой гарантии, что ему удастся без посторонних глаз обыскать СД живую или мертвую. И еще он опасался, что осталась всего минута до срока, назначенного Светлым Демоном.
Что последует, когда минута истечет?
Неизвестность пугала и подгоняла.
Взгляд генерала похолодел, он принял отчаянное решение.
