исповедь Людмилы не надо, раз это тайна, а все остальное выкладывай уже, раз сам позвонил.
– Хорошо, тогда слушай. Давно это было, лет тридцать назад…
– А что я тебе сейчас расскажу! – оживленно сказала я Ирке в трубку. – История в твоем вкусе – натуральная «Санта-Барбара».
– Что, тоже на две тысячи серий? – устрашилась подруга. – У меня не так много времени, я через час…
– Уложусь в пять минут, – пообещала я. – Слушай краткий пересказ. Тридцать лет назад или около того у Анатолия Ефимовича и нашей соседки Людмилы был роман! Сначала тайный, но потом жена Ефимыча все узнала, случился скандал, однако герой-любовник как-то вымолил прощение и от супруги не ушел. А Людмила, чтоб досадить ему, вышла замуж за первого встречного и вскоре родила дочь…
– Настоящий отец которой – Ефимыч? – перебила меня Ирка.
– Как ты догадалась?!
– Так «Санта-Барбара» же, какие варианты. Рассказывай дальше, только побыстрее.
– Бедняга Ефимыч долгие годы не знал, что у него есть дочь, Людмила ему ничего не сказала. Он сам догадался – по своему внуку Петьке. Тот оказался очень похож на деда, причем не только внешне, но и по характеру.
– Ага, такой же хозяйственный и прижимистый. Дальше давай.
– Чтобы почаще видеть внука и общаться с ним, Ефимыч схитрил: уговорил Зинаиду Колобову сдать ему мансарду, это было его первое ей предложение.
– Второе – руки и сердца?
– Все так предсказуемо? – Я даже расстроилась, хотя сценарий был не мой.
– «Санта-Барбара», что ты хочешь. Продолжай.
– Да, ты правильно угадала. Пожив какое-то время рядом с Зинаидой, Анатолий Ефимович проникся к ней теплыми чувствами, и два одиноких пожилых человека вступили в законный брак…
– Давай попроще, это слишком пафосно.
– Поженились они!
– Я поняла уже. И что?
– И то, что у этой давней истории есть свежее продолжение, с которым Людмила вчера вечером бегала в храм на исповедь, но батюшка хранит честь мундира…
– Рясы.
– Честь рясы – странно звучит, – запнулась я.
– Почему? Если образ жизни священника непорочный и целомудренный…
– Ой, не сбивай меня! Это уже будет не «Санта-Барбара», а совсем другой сериал. Короче: вчера Людмила убивалась и молила о прощении, а сегодня примчалась в церковь счастливая донельзя и сказала, что Господь все управил в лучшем виде.
– Когда же он успел?
– Видимо, ночью!
– А что случилось этой ночью?
– В мире – куча всего, а с героями этой истории вот что: Ефимыч вышел из комы, хоть и не без потерь.
– Что потерял?
– Частично память. Не помнит, хоть убейте, последний год-два.
– То есть свое переселение к Колобовой и брак с ней?
– Соображаешь, – похвалила я подругу, как меня недавно батюшка.
– Но тогда это Людмилино «Господь управил все наилучшим образом» говорит нам об одном…
– Не об одном, – не согласилась я. – Первое, о чем это говорит: Людмила очень переживала за Ефимыча и обрадовалась, что он будет жить. Второе: без памяти о недавном прошлом Ефимыч нравится ей гораздо больше, чем с таковой. Ваш вывод, Ватсон?
– Она его все еще любит! И ревновала к Колобовой!
– Ревнует! – поправила я. – И не только к покойной Зинаиде. К нам тоже.
– К кому?!
– Ты забыла про камеру, которую дед пристраивал у нас в комнате, когда стол под ним почему-то опрокинулся?
– А как это связано с ревностью?
– Элементарно, Ватсон! Людмила, стоя за окном, толкнула стол, взбешенная тем, что ее любимый собирается подглядывать за другими бабами!
– Ух ты, какие страсти! Тебе это батюшка сказал, она ему призналась?
– Он не сказал, в чем она призналась, потому как, повторюсь, хранит тайну исповеди. Но я высказала это свое предположение, и он его не опроверг, хоть и не подтвердил.
– Я не сказала «да», милорд, – вы не сказали «нет», – понятливо хмыкнула подруга. – Что ж, это кое-что объясняет.
– В том числе и пятно на полу, – подсказала я. – Теперь мне понятно его происхождение. Это Петька по просьбе своего старшего друга, а на самом деле деда Ефимыча плеснул нам в прихожую краски, чтобы мы занялись устранением вонючей лужи и не совались в комнату, пока старик там камеру пристраивал. Раньше-то он это сделать не мог, ставни были закрыты. А звезда на калитке ветерана, которого опекает тимуровец Петька, точь-в-точь такой же красной краской намалевана…
– Что ж, ситуация проясняется.
– Но не с золотом, – вздохнула я. – Про него, как ты понимаешь, беспамятный Ефимыч ни сном ни духом.
– Еще не все потеряно. Я тебе тоже кое-что расскажу, но позже, при встрече, сейчас мне нужно бежать.
Ирка отключилась, я отложила трубку на край стола и решительно придвинула к себе макбук. Надо было поработать.
Очень надо!
Через неделю я должна сдать издателю очередной роман, который написала всего на три четверти. Закончить никак не получалось, потому что события в новом бессмертном произведении вышли из-под контроля автора: убийца, личность которого я сама еще не выяснила, разошелся и валил всех вокруг без разбору, как спятившая газонокосилка у Стивена Кинга, а у меня все не находилось времени призвать его к порядку.
Мысли были заняты историей с золотом. Или историями – во множественном числе? Не исключено ведь, что они никак не связаны, просто случайно произошли почти одновременно.
Я открыла макбук… закрыла и снова отодвинула.
Подперла подбородок кулаком и задумалась, как роденовский Мыслитель.
Посидела так с минуту, потом снова потянулась за мобильным и позвонила полковнику Лазарчуку.
– Сегодня ты опоздала, – с удовлетворением на грани злорадства сообщил Серега, – я уже позавтракал!
– Успешного переваривания, – пожелала я. – Ответишь на один вопрос?
– Смотря какой.
– Для полиции – простейший: где прописан Анатолий Ефимович?
– А тебе зачем это? Я же сказал, не надо продолжать поиски золота.
– При чем тут золото? Это обыкновенное человеческое неравнодушие. Старик очнулся, но частично потерял память, последний год или два не помнит, значит, из больницы отправится по своему прежнему адресу, а на чердаке в доме бабки Колобовой целая куча его вещей. Как я их верну хозяину, если не знаю, где он живет?
– А при чем тут ты? Пусть этим бабкины наследники занимаются.
– Если бы ты видел бабкину наследницу, дочь Татьяну, понял бы, что эта особа никому ничего не вернет, все бессовестно присвоит. Это не в интересах полиции! Потом дед все вспомнит, придет за своим добром, а тому уже ножки приделали. И понесет он вам заявление о краже, и будет у вас лишнее дело, оно вам нужно?
– Аргумент. – Полковник чем-то пошуршал. – Но этой информации у меня сейчас нет, узнаю – пришлю тебе дедов адрес регистрации эсэмэской.
– Договорились.
Закончив разговор с Лазарчуком, я
