что, не хочет есть?
Софья Павловна хмуро посмотрела на меня, однако я состроила самую наивную мину, на которую только была способна.
«Сова» немного помолчала, но, увидев, что я спрашиваю только праздного любопытства ради, сказала:
– Лиза сейчас не очень хорошо себя чувствует. У нее тяжелое состояние, поэтому пока она не может принимать пищу, как обычные люди. Она получает питание внутривенно.
– Какой ужас! – воскликнула я. – Скажите, Лиза – она ненормальная? Я ее боюсь. Можно меня перевести в другую комнату? Она так жутко смотрит, аж мурашки по коже! Я не могу даже есть в ее присутствии!
– Что за глупости? – сурово проговорила Софья Павловна. – Ешь давай. Быстрее начнешь – быстрее закончишь. Вот ложка, вот суп. Я за тобой наблюдаю.
Я пожала плечами, зачерпнула ложкой суп, по всей видимости, рассольник. В грязно-желтом бульоне плавали зеленые ломти, отдаленно напоминающие толстые куски огурцов. Я разглядела в супе рыжие кусочки моркови и пару картофелин.
Я поднесла ложку к носу, сделала вид, что вдыхаю чудесный аромат супа, который, к слову сказать, ничем не пахнул, и протянула:
– Я готова сейчас и слона проглотить, – и с этими словами отправила ложку в рот.
«Сова» с удовлетворением наблюдала за моими действиями.
Однако внезапно я подавилась и закашлялась. На глазах выступили слезы, и я заорала:
– Помогите! Она смотрит на меня! Уведите меня отсюда!
Кричала я во всю глотку – уверена, если в доме были еще люди, кроме нас троих, они наверняка оглохли. На Лизу же мои вопли никак не подействовали – она по-прежнему спала.
Софья Павловна рванулась ко мне, чтобы заткнуть мне рот, по пути наткнулась на заботливо подставленный мною суп и опрокинула его прямо на кровать.
Я завизжала еще громче, увернулась от цепких рук медсестры и заголосила:
– Спасите! Убивают!
– Да замолчи ты! – прикрикнула на меня медсестра, схватив за руку.
Я понимала, что сейчас очень рискую – возможно, после моей выходки меня снова запрут в одиночную «камеру», но другого варианта у меня попросту не было.
Я снова увернулась от медсестры, свалилась с кровати и кубарем подкатилась к двери. Я пыталась, чтобы мои движения выглядели нелепо, и со стороны было не понятно, что каждое мое падение тщательно продумано и идеально сыграно.
Софья Павловна была куда неповоротливее меня, и прежде чем она поняла, в чем дело, я уже выбежала в открытую дверь. Что делать дальше – я представления не имела, поэтому наугад толкнула дверь в соседнюю комнату, напротив туалета.
К моему удивлению, та была не заперта. В комнате горел свет, и я успела разглядеть женскую фигуру, сидящую на кровати.
Незнакомка что-то делала – то ли читала, то ли рисовала, я не поняла, потому что сзади ко мне подбежала медсестра. Я услышала топот ее шагов и не придумала ничего лучше, чем повторить свой утренний «припадок».
Я рухнула на пол и забилась в конвульсиях, на сей раз изображая из себя эпилептика, правда, без пены изо рта.
Незнакомка вскочила с кровати и в ужасе закричала, а Софья Павловна волоком потащила меня к двери в мой «номер». Я даже удивилась, насколько сильной оказалась медсестра – она быстро дотащила меня до комнаты, заперла за собой дверь. Потом вылила на меня бутылку воды, чтобы я успокоилась.
Я истерично рыдала, заламывая руки, однако на Лизу моя комедия не произвела никакого впечатления. Будь я не слишком хорошей актрисой, «сова» быстро бы раскусила меня, но я уже говорила, что умею вживаться в роль.
Я почувствовала на своих щеках удары ладоней медсестры, потом новая порция воды вылилась мне на голову. Я поняла, что пора заканчивать, и в изнеможении грохнулась в обморок.
Медсестра даже не удосужилась затащить меня на кровать – убедилась, что я больше не кричу, быстро вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Глава 8
Второй раз за сегодняшний день я валялась на полу, старательно изображая обморок.
На этот раз мне не пришлось лежать неподвижно в течение долгого времени – вскоре после моей истерики дверь комнаты открылась, вошла Вера в компании медсестры и Вадима.
Лиза по-прежнему спала, происходящее совершенно не волновало ее.
Вера осторожно подошла ко мне, точно опасаясь, что я неожиданно нападу на нее. Некоторое время постояла, внимательно изучая меня.
Я практически не дышала, как и в первый раз, когда мне якобы стало плохо.
Наконец психолог повернулась к медсестре и тихо произнесла:
– Она потеряла сознание. Говорите, ее напугала Лиза?
«Сова» кивнула и пояснила:
– Она ничего не съела. Говорила, что голодная, но когда начала есть, Лиза вроде как очнулась. Евгения начала кричать и выбежала из комнаты. Я пыталась ее остановить, но она вырывалась. Думаю, у нее психическое расстройство.
– И она буйная, – мрачно констатировала Вера. – Это несколько осложняет дело. Вы давали ей успокоительные?
– Конечно, – кивнула Софья Павловна. – Проследила, чтоб она выпила. С этим проблем не возникло.
– Ну хотя бы так, – вздохнула психолог.
Потом наклонилась ко мне и отвесила по щекам несколько пощечин.
Я не спешила «приходить в себя», дождалась, когда психолог опять сунет мне в нос нашатырь, и только тогда закашлялась и открыла глаза.
– Женя, ты в порядке? – задала глупый вопрос Вера. – Помнишь, что с тобой произошло?
Я поморгала глазами, потом помотала головой.
– Где я? – поинтересовалась я.
Психолог терпеливо проговорила:
– Ты в комнате. И опять плохо себя ведешь. Почему ты отказалась есть?
Я еще немного поморгала, изображая нервный тик, потом поднесла руку к голове и прошептала:
– Голова болит… И спать хочется. У меня опять кошмары!
– Какие кошмары? – удивилась Вера. – Ты помнишь?
– Почти нет. Но там была страшная ведьма, жуткая, как скелет. Я пыталась убежать от нее… А дальше я ничего не помню.
– Ведьма… – задумчиво проговорила психолог.
Потом повернулась к медсестре и тихо
