произнесла:
– Думаю, не прикидывается. Лучше ее отселить от Лизы, пока она всех на уши не поставила. Софья Павловна, вы можете идти, спасибо за помощь. Вадим, помоги отвести Женю в комнату номер один.
«Головорез» легко поднял меня, я повторила свой утренний «сценарий». Повисла на нем, словно мешок с картошкой, и тот силком подтащил меня к двери. «Сова» вышла из комнаты, следом номер покинули мы с Вадимом. Вера заперла дверь и проговорила, обращаясь ко мне:
– Сейчас пройдем в пустой номер, думаю, нам с тобой следует поговорить. Твое состояние внушает опасения – ты падаешь в обмороки слишком часто. Это плохо.
«Надо же, какое открытие!» – усмехнулась я про себя. Скорчила тоскливую мину и промямлила:
– Я не специально… Но если бы вы увидели эти кошмары и глюки, думаю, тоже бы сознание начали терять! Ведьма хотела меня сожрать! Думаю, она – упырь!
– Глупости какие! – фыркнула Вера. – Женя, давай рассуждать здраво. Никаких ведьм здесь нет и не было. Ты испугалась своей соседки по комнате, Лизы. Согласна, она выглядит не лучшим образом, но она в этом не виновата! У нее тяжелая болезнь, и мы делаем все возможное, чтобы Лиза поправилась! На проект она попала уже будучи в крайней степени истощения. Софья Павловна борется за ее жизнь, сейчас хотя бы состояние Лизы стабилизировалось. Она идет на поправку.
– А почему вы ее в больницу не отправите? – удивилась я. – Здесь что, лазарет какой-то? Я думала, что записалась на проект, а оказалась в больнице!
– Ты все не так поняла, – заметила психолог. – У нас не больница и не приют. Я не должна разглашать сведения о больных, но вижу, учитывая твое состояние, это придется сделать. Иначе ты так и будешь шарахаться от Лизы… Девушка обращалась к врачам, но в Тарасове нет таких условий, нет бесплатных препаратов, которые могут поставить ее на ноги. Денег на лечение у Лизы нет, проект – это ее единственный шанс на полноценную, счастливую жизнь. У нас есть возможность осуществить лечение, поэтому мы помогаем девушке. Теперь тебе все понятно?
– Но если Лиза и была той ведьмой, то… – я замешкалась, потом заявила: – Я не смогу спать спокойно, есть спокойно, когда она на меня так смотрит! Вы что, хотите, чтобы у меня крыша поехала?!
Мы спустились вниз, и Вера достала связку ключей. Выбрала подходящий и открыла комнату номер один. Потом сказала, обращаясь к Вадиму:
– Помоги Жене сесть на стул. Женя, ты сможешь сидеть? Пока мы будем с тобой разговаривать? Или тебе тяжело?
Я посмотрела на комнату, куда мы вошли. Это был двухместный номер, точно такой же, как и наверху, куда меня сперва поселили. Только людей в комнате не было.
– Думаю, я смогу, – кивнула я.
Вадим помог мне добраться до стула, я уселась, после чего мужчина покинул комнату. Вера заперла дверь изнутри и подошла ко мне. Столов в комнате не было – вместо них стояли тумбочки.
Психолог опустилась на стул напротив меня и проговорила:
– Женя, учитывая твое сегодняшнее состояние, мы готовы пойти тебе навстречу. Я вижу, что Лиза тебя пугает, поэтому предложу тебе другой номер. На втором этаже есть еще несколько комнат, многие из них пустуют. С соседками тебя селить рано, хотя для Софьи Павловны это было бы удобно. Но перед этим тебе надо будет ответить на вопросы психологического теста. Мне важно знать все о твоем состоянии – пока у тебя эти припадки и обмороки, к заданиям ты еще не готова. Сможешь сейчас прочитать вопросы и ответить на них?
– Если пойму смысл… – тоскливо протянула я. – Книги читать у меня не получается…
– Проверим, – спокойно кивнула Вера.
Она подошла к книжному шкафу, на котором, помимо книг, лежали стопки каких-то бумаг. Выбрала из них несколько листов и положила их передо мной.
Я прочитала первый вопрос теста – меня просили оценить мое нынешнее состояние по десятибалльной шкале.
– Вот, возьми, – психолог протянула мне обычную шариковую ручку.
– Можно приступать? – поинтересовалась я.
Психолог кивнула, и я выбрала вариант ответа на первый вопрос – обвела цифру «один», самый низкий балл оценки своего состояния.
В тесте было около пятидесяти вопросов, все они были на тему моего самочувствия. Меня спрашивали, волнуют ли меня ночные кошмары, галлюцинации и сонливость, и я, помня свою реакцию на еду, которой питалась в первый день, ставила утвердительные ответы.
По результатам теста выходило, что я нахожусь в депрессии, постоянно хочу спать и ничего не могу делать из-за постоянных видений и сонливости.
Ответив на все вопросы, я протянула тест психологу.
Та быстро просмотрела его, потом сухо кивнула мне и подошла к шкафу. Вытащила еще одну бумагу и протянула мне.
– Ты можешь не читать текст – если не понимаешь смысла, только зря потратишь время. Вкратце поясню, что здесь надо поставить подпись, видишь, где прочерк? Это согласие на поселение тебя в одноместный номер. Эту бумагу мне нужно будет отдать организаторам проекта, чтобы к тебе пока никого не подселяли. Просто так я не могу выделить тебе отдельную комнату, сама понимаешь, у нас много участников. У тебя есть какие-либо вопросы?
По поводу того, что на проекте много людей, я сомневалась. Пока мне довелось увидеть лишь Лизу да девушку из соседней комнаты, куда мне удалось проникнуть на короткое время. Все остальные комнаты дома, насколько я поняла, пустовали.
Я быстро пробежала глазами текст, набранный на бумаге мелким шрифтом, и порадовалась, что со вчерашнего вечера доза отравы не поступала ко мне в организм. Если бы меня продолжали пичкать неведомым ядом, вызывающим дислексию, я бы ничего не поняла из написанного.
Но свою подпись я поставила – там, где велела мне психолог.
Вера улыбнулась мне и похвалила:
– Вот и умница. Ладно, не буду больше тебя мучить – пойдем в твой номер. Я сама принесу тебе еду, ты ведь так и не смогла поесть, верно? Понимаешь теперь, почему у тебя случился припадок? Ты обессилена, и организм выражает протест против голодовки. Идем, постарайся подняться по лестнице без Вадима!
Я кивнула и встала со стула.
