Клиника называлась Centauro. Эмблемой клиники было изображение кентавра – наполовину человека, наполовину лошади. Эмблема была отштампована на постельном белье, полотенцах и салфетках.
Диана спросила доктора, и доктор охотно рассказал ей, что в Древней Греции кентавры считались хранителями знаний по медицине, лучшими составителями целебных снадобий.
– И ядов, – сказала Диана, – кажется, от ядовитой крови кентавра погиб Геракл.
– Геракл? – удивленно спросил доктор. – Я не знал, надо прочесть![12]
Целебные снадобья, которые приносил доктор, Диана отправляла в унитаз. Но иногда ей делали уколы или ставили капельницу. После инъекций Диана подолгу лежала на кровати, бессмысленно вперив взор в потолок. Или спала.
Инъекций не было уже несколько дней. А таблетки, розовые и желтые, растворялись в канализационных стоках. Диана стояла у окна и смотрела в ночь. И думала.
О Маке.
Лиля сказала, что никакого Мака нет. Не было и нет. И даже показывала какую-то книгу, в которой якобы написано про Мака – Диана не стала ее читать. Ей было страшно. Лиля сказала, что Мака никогда не было. А та футболка, которую Диана нашла в ванной, с пятнами крови, это была даже не футболка, а просто тряпка для пола, старая тряпка для пола, в пятнах от ржавчины, осыпавшейся с труб.
Диана вспоминала. Она вспоминала, и воспоминаний было так много: что делал Мак, как выглядел Мак, и разговоры, разговоры. она не могла бы придумать так много! И, даже если книжка, Диана не смогла бы так много запомнить! Вот, например, Мак говорил, что когда она засыпает.
Диана услышала глухой стук о стекло, с внешней стороны. Опустив глаза на карниз, она увидела на карнизе крупную серую ворону. Ворона смотрела на нее сбоку, одним глазом, как смотрят птицы.
Диана сорвала блокиратор и распахнула окно. В палату хлынул свежий, прохладный воздух, Диана вздохнула, набрала полную грудь, легкие как будто обожгло, голова закружилась.
Мак сидел на стульчике у кровати и улыбался, глядя на нее.
– Мак, Мак, Мак! Мак, где ты был так долго, куда ты пропал?
– Я не пропал. Я не мог пропасть. Я думал о тебе все это время.
– Я тоже. я тоже думала о тебе. Даже когда спала. Ты мне снился. Мне снилось, что ты рядом, мы вместе.
– Я знаю. Мы были рядом. Я просыпался и видел в своей постели змею.
– Ты. ты знаешь?
– Да, теперь знаю.
– Но ты же боишься змей?!
– Больше не боюсь. Птицы боятся змей, потому что змеи разоряют их гнезда, выпивают нерожденных детей. Но мы, мы с тобою – совсем другое. Знаешь, я понял, что люди бывают трех видов. Есть мужчины и женщины, и они сами по себе. Каждый сам по себе. Им так лучше. Они тоже сходятся и заводят семьи, ведь это положено так, у них бывают чувства, даже любовь, но каждый из них может жить сам, один, одна. Так гораздо удобнее! Но есть третьи. Они тоже как мужчины и женщины, но они не целые друг без друга.
– А. как же Апам Напат?
– Не верь ему. Он даже не бог, он мелкий завистливый демон, падший ангел, низвергнутый с небес, заточенный в пучины вод.
– Мак!..
– У нас все будет. У нас будут дети. Они рядом, они ждут. Мы дадим им тела, подарим жизнь. Это будут хорошие, красивые дети. Красивые, как ты. И умные. Как ты.
– Мак. Мак, а Лиля?! – Диана почувствовала ужас.
Мак усмехнулся и покачал головой.
– Лили нет. Лили нет и никогда не было. Я ни разу не видел Лилю, ты мне никогда ее не показывала, даже на фотографии. Ты придумала Лилю.
Придумала, чтобы досадить мне, чтобы я ревновал, чтобы сделать сильнее мою любовь к тебе. Но я и так люблю тебя, так сильно, как ты даже не можешь себе представить.
Диана заплакала.
– Не плачь. Не надо плакать. Больше не будет слез.
Мак встал и подал ей руку:
– Пойдем. Нам пора уходить. Они поднялись и шагнули в проем.
Из мрака звезды просияли мне…
Всем стало как-то не до смерти Семена Абрамовича Мандельштейна. По Питеру прокатилась волна самоубийств, убийств, банкротств и скандалов. Холдинг «А.Д.» вполне процветал и без своего бывшего владельца. Высокое начальство перестало давить на оперативников и следствие. Надо думать, у высокого начальства появились заботы поважнее.
Нежного друга ныне покойного предпринимателя, брутального гея-охранника, по-тихому выпустили, оформив арест обвинением в хулиганстве и сопротивлении сотрудникам правоохранительным органам – как обычно. Катаев чувствовал, что все будут довольны и благодарны, если он придумает, как без шума и пыли закрыть «висяк». И у него появилась пара мыслей по этому поводу.
Катаев собирал информацию, подшивал к делу ответы на запросы. Занимался рутинной работой. В один из ноябрьских дней, когда солнце уже только чуть понималось над горизонтом и снова пряталось в царство Аида, ему позвонил старик.
Теодор Ульрихович узнал номер следственного управления по справочнику и попросил соединить его с Катаевым Павлом Борисовичем, следователем по особо важным делам. Звонок перевели.
– Катаев слушает.
– Здравствуйте, Павел Борисович! Это Ясенев-Белопольский беспокоит. Я хотел бы вам кое-что сообщить. не знаю, насколько это будет удобно по служебному телефону.
Голос старика звучал болезненно и устало. Катаев продиктовал номер своего мобильного, оделся и вышел на улицу. Он прошелся по Исаакиевской площади и присел на скамейку в парке у Адмиралтейства. Мобильный заверещал.
– Да.
– Это снова я.
– Я вас слушаю, Теодор Ульрихович!
– Спасибо. Знаете, когда мы с вами разговаривали на тему. ну, вы помните. Я. я не все тогда вам сказал. А теперь у меня такое чувство, что это может быть очень важно. Очень важно лично для вас.
– Продолжайте, пожалуйста.
– Про андрогинов. Или, если быть точнее, гермафродитов. Даже не знаю, с чего начать, но… постарайтесь понять вот что: это существа двойственной природы. И двойственность их пола – не главное. Это внешнее. Гораздо серьезнее другое…
– Что именно?
– Знаете, тайные общества гермафродитов, у некоторых из них есть гербы. своя символика, понимаете?
– Я понимаю.
– Так вот, обычно они избирают своей эмблемой изображение кентавра. Вы помните, как выглядит кентавр?
– Да, это наполовину человек и наполовину лошадь.
– Верно, человеческие торс и голова – верхняя половина и нижняя половина – корпус и ноги коня. И это не просто человеко-зверь, нет. Полагают, что кентавр – существо, принадлежащее сразу двум мирам. Его верхняя часть относится к этому свету, а нижняя указывает на родство с миром теней, мертвых. Кентавр в мифологии амбивалентное хтони-ческое существо, так это называется.
– Кажется, я понимаю.
– Нечто подобное с гермафродитами. Неслучайно они избрали своим символом кентавра. Двойной пол этих. существ. только знак. Метка. Они не просто наполовину мужчины, наполовину женщины, они…
– Наполовину мертвые, наполовину живые?
– Да. Мертвые и живые. Одновременно. Как бы жутко и безумно это ни звучало.
– Жутко. Но не безумно. По крайней мере, для меня. После того как я собрал некоторую информацию по делу, которым занимаюсь.
– Хорошо, что вы понимаете. Так вот, дальше. Я вас, возможно, утомил, но дальше самое главное, поверьте.
– Да, я слушаю.
– Вероятно, вам придется столкнуться. в самое ближайшее время. с некоторыми проявлениями. Поэтому я подумал, вам необходимо знать кое-какие правила. Как с этим совладать.
– С чем именно, Теодор Ульрихович? Я теряю нить.
– Я не знаю, с чем именно. И в какой форме. Но это и не важно. Главное – знать правила. Как одолеть тех, приходящих с другой стороны.
– Мне пока непонятно.
– Постарайтесь просто запомнить.
– Хорошо.
– Итак, страх. Главное – не бояться. Бояться нельзя, ни в коем случае. Страх – это открытая дверь для них. Одна из дверей. Если держать все двери закрытыми, то они не смогут вас достать. Потом – решимость. Нужна решимость сопротивляться. Для этого нужно оружие, оружие помогает. Любое оружие. Говорят об освященных клинках, о том, что меч рыцарей имел рукоять в форме креста, чтобы они могли поразить нечисть. Это так, но, в действительности, все это форма самовнушения. Потому что главное – решимость. Оружие сильно помогает сконцентрировать решимость. Поэтому берите любое оружие и сосредоточьте свою волю. Если нет священного клинка, подойдет даже кухонный нож. Или вилка. Все, что окажется под рукой. Не оставайтесь перед этим безоружным.
– «Или вилка…» – эхом повторил Катаев.
– Но главное оружие – слово. Речь. Не дайте завладеть вашей речью. Не отвечайте на вопросы. Или лгите. Сбивайте с толку. Наденьте одежду на левую сторону. Не смотрите прямо – смотрите в зеркало, потому что те тоже видят так. Говорите абсурд, ложь или произносите слова задом наперед. Это разрушает их чары. А потом последний удар – правда.
