в сторону Антона, вопросом на вопрос ответил Томас. – Поверь мне, сейчас в лабораториях международных корпораций происходит и не такое.
– Допустим, но причем тут эксперименты столетней давности? Пока не вижу связи между этой историей и убийствами.
– Профессор вернулся на Родину, заехав по дороге в Париж похвастаться коллегам из Пастеровского института своим успехом. Но это было только начало. Он получил гибрид, но был ли он так хорош, как мечтал профессор? Нет. Ребенок был больше похож на мать-обезьяну, чем на отца. Поэтому Иванову необходимы были новые опыты. Для них ему выделили обезьяний питомник на юге страны, в котором он с удовольствием продолжил делать свою работу. У Иванова был ассистент. Молодой, перспективный и самое главное горделивый биолог по фамилии Чижевский. Он сыграл в этой истории не последнюю роль. В Институте были заинтересованы в результатах опытов Иванова, но старый профессор не собирался делиться всеми своими победами. У него уже было имя и опыт. А вот его ассистент был другого мнения. Французы пообещали ему золотые горы, если он будет держать их в курсе событий. Он, недолго думая, согласился.
Томас снова замолчал, уставившись в окно. Он крепко сжал свой рот и резко посмурнел, словно вспомнил неприятное воспоминание.
– В тот год родилось два ребенка, – мрачно продолжил Томас. – Два мальчика. Ты спрашивал, как эта история из прошлого связана с событиями в настоящем? Вот тебе и ответ. Один из этих детей, я полагаю, и стоит за этими убийствами.
– Почему Вы так думаете? Они оба должны быть уже дряхлыми стариками. И я все еще не понимаю, зачем…
– Потому что я один из тех детей, – Томас не дал ему договорить, перебив его.
От удивления у Антона открылся рот.
– Но как…. Как такое может быть?
Он посмотрел на Антона с недоумением. Но, отвернувшись и выглянув в окно, ответил:
– Моя мать работала в лабораториях, видимо была убежденной коммунисткой, и готова была сделать все на благо партии. Эта безумная женщина согласилась родить ребенка от Еноха. И родила. Меня. А вот муж ее очень скоро осознал, что не готов воспитывать гибрида, созданного в рамках опытов. И тут он вспомнил о своей договоренности с Пастеровским институтом.
– Делиться всеми результатами профессора, – перебил его Антон. – И он поделился Вами…
– Верно, – подтвердил Томас. – Муж моей биологической матери подстроил мою смерть, а потом тайком переправил во Францию с научной делегацией. Тогда это было сделать не так уж и трудно.
– Не похоже, что Вы этим огорчены.
– В Институте надо мной поставили несколько опытов. Они исследовали мою кровь, но глобальных отклонений от нормы не обнаружили. Мой иммунитет к болезням оказался не выше среднего. Я был обычным человеческим ребенком и оказался им не нужен. Тогда один из сотрудников решил взять меня на свое попечение, а после усыновил. Я получил блестящее образование, добился многого в этой жизни. Так, что да, я не огорчен.
– Это…
– Неправдоподобно?
– Да уж, в это трудно поверить, – ответил Антон.– Но почему вы считаете, что убийства совершает второй ребенок?
– Он устраняет всех, кого считает опасным для себя. Всех, кто знает тайну его рождения. И, разумеется, он не сам это делает. У него есть помощники.
– Я все еще не очень понимаю.
– После закрытия лабораторий в питомнике его следы потерялись. Долгие годы его считали умершим.
– Тогда с чего Вы взяли, что он жив?
– В этом нет полной уверенности. В какой-то момент профессор Иванов попал в опалу. Думаю, его соратник Чижевский приложил к этому руку. Но в итоге Иванова ссылают в Сибирь, лабораторию обыскивают и не найдя ничего закрывают. Чижевского не трогают. Он получает новое место работы в Москве и живет припеваючи с женой и маленьким сыном. Подсказка, на тот момент у моей матери не было других детей. Есть предположение, что этот ребенок и есть Мафусаил. Так его звали. Об этом предполагал и Иванов. Его вскоре освободили, но в столицу возвращаться не позволили. Загнали куда-то в Казахстан. О своих догадках он писал своему бывшему ассистенту. Но тот игнорировал все его письма. И тогда он тайком написал своим друзьям в Пастеровский институт. Просил помощи взамен, на информацию о выжившем экземпляре. Но в институте ему не поверили.
– А Вы все же верите?
– Теперь уже да. Меня всегда интересовала судьба Мафусаила. Жив он был или мертв, это не имело никакого значения. Даже его труп был ценен для науки. Судя по имеющимся у нас данным его иммунитет способен противостоять большинству известных болезней. Любая фармацевтическая корпорация была бы рада заполучить такой уникальный образец для изучения.
– И Pharmtex не исключение? Поэтому был убил Вильям? Он искал Мафусаила вместе с Вами.
– Нет, – отрешенно ответил Томас, продолжая смотреть в окно. – На самом деле нет. Он не знал о нем. Мафусаила искал только я.
Постепенно Антон стал понимать. Паззл, чьи разрозненные детали беспорядочно откладывались в его голове, стал складываться. Вот зачем нужно было переводить деньги от лица Вильяма. Чтобы отвести от себя подозрение.
– То есть Шерманов убили из-за Вас. Убийцы думали, что это он спонсирует Институт. Думали, что он ищет Мафусаила.
– Да, – выдохнул Томас. – Мне не хотелось светить своим именем. Тогда я и не думал, что таким образом подставлю Вилла под удар.
– А Адам, почему убили его?
Томас развернулся к Антону. Он подошел ближе, оперевшись на край стола.
– Престон был моей пешкой, – сухо пояснил он. – Я знал его еще с тех времен, когда он руководил своей сектой. Он никогда не играл значимой роли. Думаю, его убили лишь, чтобы подобраться к Вильяму.
– Вашей пешкой? Не играл значимой роли? Вы в курсе, что эта секта похищала людей…, – негодовал Антон, но тут же осекся, заметив ухмылку на лице у Томаса. – Кончено в курсе. Ведь и за этим стояли Вы. Ведь так? Разбросанные по миру лаборатории Pharmtex ставили опыты над людьми по Вашему указанию.
– Я считал, что вероятность найти Мафусаила была крайне мала. Поэтому надеялся повторить успех восьмидесятилетней давности. Но даже со всеми современными технологиями у меня ничего не выходило. А что до моей власти, то ты заблуждаешься. Кроме меня в компании есть и другие люди. Кончено, Вильям видел власть лишь в своих руках, но это было далеко не так. У Pharmtex нет своих лабораторий за рубежом. Опыты проводились в независимых лабораториях по всему миру. Но даже они не работали напрямую с компанией. Только через Институт Пастера.
Все же Томас Трюдо – безумный монстр.
– Зачем все это было
