class="p1">Сильно ругать Ксению Сережа не стал, чувствовал свою вину: следили-следили за преступником, а в нужный момент не успели подбежать вовремя. Темнота, дождь, фактор неожиданности. Никому и в голову не пришло бы, что он способен на столь необузданные поступки, о ноже-то никто не знал.
В тот вечер Алла вошла в здание «Гиппократа» с главного входа, Алексей видеть ее не мог, они с Аркашей должны были уезжать, но погода портилась прямо на глазах, а Аллочка, признаться, слегка побаивалась ездить по трассе в дождливую ночь. Они спорили, но безрезультатно, и Алла немного психанула, поехала к Наташе искать в ней союзницу, чтобы та уговорила брата отложить отъезд хотя бы до утра. Но если у Аркадия на следующий день уже было запланировано что-то важное-деловое, слушать никого он не хотел. Он просто сообщил, что заедет за Аллой в «Гиппократ» к восьми вечера.
– А что ж я тут буду делать до восьми? – поинтересовалась Наташа.
– Думаешь, его сильно интересует этот вопрос? – хмыкнула Алла.
В общем, решили скоротать время за чем-нибудь вкусненьким, тем более что еду на трассе Аллочка категорически отвергала. Она и вызвалась быстренько смотаться на Центральный рынок, купить чего-нибудь деликатесного, благо рынок всего в двух кварталах. Зонтик, под которым она пряталась, не позволил Алексею Долгих понять, что он совершает ошибку. Уже вторую.
Что творилось с Аркадием, когда он узнал, что Аллочку с ножевым ранением увезла реанимационная бригада, передать трудно. Алексей же, поняв, кто перед ним, впал в ступор, отказался разговаривать и, казалось, вообще ни на что не реагировал.
– Как думаешь, Алла выживет? – спросила Ксюша, когда они с Сережей наконец оказались дома.
– Я ж не врач, – пожал плечами Винник, – отрицательных прогнозов врачи не дают, Аркадий Борисович лучшие силы подключил. Так что будем надеяться.
– Жуткая история, да, Сереж?
– Не подлизывайся, ты преспокойно могла стать его второй жертвой, – окрысился он, – неужели ты сама не поняла, что если человек с левой резьбой, то с ним лучше не шутить?
– Теперь понимаю, – согласилась Ксения, – я больше так не буду, это был спонтанный и очень глупый поступок. Ты только папе не говори.
– Как это не говори? Ты хочешь, чтобы я скрывал от него твои выкрутасы?
– Скрой разок, – взмолилась Ксения.
Фантик внимательно слушал все эти разговоры и недоумевал, почему ему до сих пор не предложили то, чем весьма соблазнительно пахнет из принесенного пакета. Он мяукнул, но не был услышан, мяукнул второй раз – и тоже без результата.
– А знаешь что, – наконец отреагировал Сережа, – я тебя еще и родительских прав лишу, совсем за котенком не смотришь. Он с голоду умирает уже, посмотри на него, несчастного.
Фантик на несчастного похож не был, он стал большой, вполне упитанный подросток. Шуба у него была на редкость пушистой, редкой дымчатой расцветки, глазки голубые, влажный розовый нос. Просто он очень не любил, когда в доме вкусно пахнет, а его никто не угощает, и сейчас, похоже, раздумывал, кого укусить, кто виновен в этом беспределе в большей степени.
– Ты правда поняла, в чем была твоя ошибка? – серьезно спросил Сережа, разворачивая готовую рыбу, купленную в кулинарии, и отламывая кусочек Феофану. – Ты хотела вывести преступника на чистую воду. И в итоге после разговора с тобой он действительно впал в какое-то такое состояние и пошел доводить до конца то, что не сумел сделать с первой попытки. Но все это могло стоить жизни ни в чем не повинному человеку. По мне, так пусть уж лучше преступник окажется безнаказанным, это не так трагично, как погибнет ни в чем не повинный человек.
– Это странно слышать от следователя.
– А твое поведение нехарактерно для адвоката. Может, нам поменяться ролями?
Фантик проглотил рыбу, облизнулся, и на его довольной морде отражалось мнение, что он бы предпочел, чтобы все оставалось как есть.
