покрытый зелеными пятнами бок. Очевидно, Светлана наконец всадила как надо. Через минуту и он, и «умершие» ранее по сюжету начали «оживать», Светлана тоже вышла из роли.
Дима наконец повернулся ко мне:
— Это не та книжка. — Он сполз пониже на сиденье. — Не тот «Лесной ужас». Я этот текст вижу в первый раз, и это не тот, который мы с Зинкой читали! Не тот, за который Зинка подралась!
— Тогда зачем? — Я оторопело глянула на книгу.
Из-за нее пострадала куча народу — кто-то физически, кто-то просто натерпелся страху. Ожидание выхода книги сказалось в том числе на Тарасове. Я, как и многие, надеялась, что после публикации у нас станет поспокойнее.
Вячеслав Хохот с фотографии на задней обложке смотрел брезгливо и недовольно, словно и его ожидания обманули.
Вспомнилась ночь операции на Старосветском кладбище, тяжесть футляра с распечаткой рукописи. И Зинаида, этим футляром бьющая по голове свою похитительницу.
— Может, Зинаида не хотела это публиковать, — предположила я. — Не хотела, чтобы тот текст кто-либо читал. А твой брат, наоборот, хотел.
— Скажи еще, что Зинка прикончила редактора, потому что он ту рукопись прочел и что-то такое про Зинку узнал, — сипло прошептал Дмитрий. — Или про Славку.
— Я сейчас на интуиции. — Я пожала плечами. — Что первое подумалось, то и говорю.
— И что тебе еще подумалось? — Дмитрий снова начал покусывать сгиб пальца.
Я с громким хлопком опустила книгу на его колени.
— Что Вячеслав реально хотел раскрыть какие-то секреты в этой книге. Но не хотел, чтобы Зина разыскала его до публикации. Помнишь, он писал тебе, что появится здесь…
— …как только Зинка уедет, ага. — Дима глянул на следы зубов на пальце. — Я думал, он объявится, как только книжку опубликуют. А нет. И мужик, нанятый «Короной», его не нашел, и Зинка не нашла. Никто не нашел! Слава, как Колобок из сказки, — от всех ушел.
— Но не опубликовал что хотел, — добавила я. — Почему он не мог просто рассказать? Соцсети, блоги — вариантов полно. Да просто — дать интервью!
— Мне больно такое говорить, — Дима вцепился в книжку, — но, может, Зина так плотно его пасла, что он не мог рассказать иначе? Говорил же он, что она ему жизнь сломала.
— Если так рассуждать, — засомневалась я, — то она хочет его найти, чтоб доломать окончательно. Только мне об этом при найме не сказала.
Дима промолчал. Вытащил из сумки на поясе блистер с таблетками, закинул одну в рот и сжевал.
— Надеюсь, труп редактора — это самое страшное, о чем Славка хотел рассказать, — мрачно сказал он. — Тогда он об этом сказал уже и без книги. И не важно, что текст опубликован другой. Хоть бы так оно и было!
— Вячеслав исчез задолго до смерти редактора, — возразила я. — Извини, но это факт. Значит, осталось что-то еще, о чем твой брат хочет рассказать. Получается, раз Зина в Москве, он объявится здесь?
— С Зиной не поймешь, в Москве она, не в Москве… — Дима вроде успокоился. — Я ей звонил, спрашивал, почему другой текст опубликован. Помнишь, она заливала, мол, эта рукопись не закончена, но по смыслу вполне себе, редакция одобрила, макеты в работе.
— Помню. И что Зина сказала? — поинтересовалась я.
— Сказала, что не до конца мне все рассказала. И что я из-за этого не так ее понял. Там, типа, запасной вариант имелся. У Славы был еще один роман, неопубликованный. Он его года три назад написал, но Зинка не позволила публиковать. Говорила, что он, типа, жесткий совсем. Там что-то про сумасшедший дом в лесу, который устроили в бывшем монастыре.
— Вполне подходит под «Лесной ужас», — поежилась я.
— В издательстве тоже так решили, — кивнул Дима. — Вот она чего распоряжалась-то. Спорить готов, она еще неделю назад начала хлопотать, если не раньше.
— Ее можно понять. На нее давили, подгоняли, грозили иском. Наверняка у Зины сдали нервы, — рассудила я.
— Ага. А тут вот, в закромах, готовая Славкина книжка. Целиком законченная. — Дима убрал «Лесной ужас» обратно в сумку.
— В таком случае она могла прекратить поиски и пораньше, — удивилась я. — Редакции нужны были или рукопись, или писатель.
— Зинка упертая, — усмехнулся Дима. — Она ведь из Тарасова отвалила, лишь когда поняла, что все, с последней Славкиной рукописью — конец. Она не выжмет больше того, что есть. Неоткуда выжимать. А она же у нас все лучше всех делает, как же она полкнижки сдаст? Вот она и выкрутилась. И книжку полноценную сдала.
— Еще и эта рукопись в запасе остается. Та, за которую она подралась.
— Ага. Типа, заначка на зиму.
Мы оба примолкли. Актеры на сцене громко смеялись, перешучивались, что-то обсуждали. Им было не до нас.
— В изначальной рукописи шифровка была, да? — припомнила я.
— Ага. Про абонентский ящик. — Дима опять задумался о чем-то своем и ответил машинально.
Я развивала свою мысль:
— Твой брат, он тоже знает, что Зина — упертая. Она отступится, когда найдет или брата, или рукопись. Брата она не нашла. Но он узнает, что она отступилась, потому что нашла рукопись и будет публикация!
— Как он узнает? — нахмурился Дима.
— От нее, пусть и косвенно! Она не молчит! И издательство не молчит, такая новость — долгожданная публикация! Зина отступилась — значит, уехала! Раз уехала, можно появиться у Мерчинских! Зина отступилась, потому что нашла рукопись, — значит, будет публикация! Слава знает, его сестра не допустит провала и судебного иска! А опубликуют рукопись, в которой Слава делает какое-то разоблачение! Он ведь этого и хотел!
— И раз публикация произошла, значит, разоблачение началось! И ему нет смысла прятаться! — подхватил оживившийся Дима. — Зина уехала, разоблачение опубликовано, и его стопудово прочитают… Да его уже читают! Славка сочтет, что ему тем более нет смысла прятаться! Подумает, что все, бояться нечего, он в безопасности!
— Если только он не узнает заранее, что это не та книга, — добавила я.
— Черт, да. Если Зинка рассчитывает, что он только от факта публикации объявится, то нет, не объявится. — Дима покачал головой.
— Думаю, мне все же стоит прочитать изначальную рукопись. Заодно узнаю, за что корячилась, сестру твою из леса выводила, — сказала я.
— Да, — согласился Дима, вставая. — Она у меня здесь есть. Да, точно. Принесу тебе сегодня же.
— Твоему брату наверняка было чего бояться, — невзначай добавила я.
Дима, уже собравшийся уходить, замер и настороженно обернулся.
— Ты сам сейчас говорил, — продолжила я, — мол, Славка сочтет, что ему тем более нет смысла прятаться. Подумает, что бояться нечего, он в безопасности.
— Ты вцепляешься как клещ, ты знаешь об этом? — грустно улыбнулся
