– Ой, Линн, чего тебя все время несет куда не нужно? Жила бы себе и жила.
– Хильда, расскажи мне о Маргит все, что знаешь. Если что-то нельзя говорить вслух другим, я не скажу. Просто должна поставить точки над «и».
Вместо ответа она задала свой вопрос, явно чтобы отвлечь меня от темы:
– Как у вас с Ларсом?
– Нормально.
– Нормально, да не очень? Что не так?
– Нет, все так, просто он в Англии, а я здесь.
– А ты сама навести. Иногда помогает. – Она протянула мне коктейль, но я помотала головой:
– Не хочу. – Не говорить же, что мне нельзя. – Чему помогает?
– Либо отбросить все сомнения, либо убедиться в худшем. Это все равно лучше, чем надеяться и получить под дых.
– Утешила.
– А сама что чувствуешь?
– Не знаю, но что-то неладно. Слишком занят, слишком много работы, все на бегу… Стоило ли ради одного семестра так стараться?
Хильда постаралась отвлечь меня от дурных мыслей, но это ей плохо удалось. Я понимала, что если на сей раз Ларс найдет повод не прилететь, то дело действительно дрянь.
Кажется, я поняла, почему так ныло сердце в последние дни. Вот оно, то самое дурное предчувствие. Но почему, почему?! Ведь неделю назад все было так хорошо! Что у него там случилось, вдруг Ларс встретил другую Линн?! Я старалась об этом не думать, но не получалось.
Сердце не переставало ныть, и я решилась. Если гора не идет к Магомеду…
Может, Хильда права, и лучше убедиться в худшем, увидев все своими глазами, чем надеяться на лучшее, а потом получить под дых?
И все равно я не отправилась бы в Оксфорд, если бы не…
Тест показывал плюс и три недели, я верила и не верила своим глазам. Беременность… То, чего так ждал Ларс, что так хотел! А я разве не хотела? Безумно. Но вот держала электронный определитель и не могла понять, как к этому относиться. Я была счастлива, во мне зародилась новая жизнь, от Ларса, от моего любимого. Что надо делать: завизжать, броситься к телефону? Наверное.
Ларс вызов сбросил, давая понять, что занят и не может ответить. Хорошо, я подожду, а пока подумаю, какими словами нужно сообщить эту потрясающую новость.
Не меньше часа я пыталась репетировать, подбирая и подбирая самые главные слова, предугадывая его реакцию, его ответ. Да, а завтра он прилетит и посмотрит в мои глаза… Так! Завтра вечером он прилетит, зачем же тогда что-то говорить по телефону? Разве такие вещи говорят по телефону? Нет, только уткнувшись носом ему в плечо, шепотом, чтобы переспросил, и я еще раз счастливым голосом повторила. А потом…
Вот дурочка, чуть не испортила самый важный момент в нашей жизни. Признание в любви – это одно, а в том, что нас связало крошечное существо, рожденное этой любовью, – совсем другое.
Как хорошо, что он занят. В последние дни он все время занят со своим профессором Дж. Уолтером. Воображение рисовало мне пожилого чопорного англичанина, для которого «овсянка, сэр!» звучит как песня. Да, одобрение этого Дж. Уолтера завоевать явно нелегко, если даже Ларсу приходится столько работать. Но это ничего, их семестр скоро заканчивается, Ларс вернется, зарекомендовав себя в университете с лучшей стороны. Эта репутация дорогого стоит, не грех и потрудиться.
Я даже тихонько рассмеялась, представляя, как в случае чего буду грозить ему отправить к профессору Дж. Уолтеру на перевоспитание. Как там зовут этого Уолтера? Джон? Джек? Нет, у англичан все серьезней, он какой-нибудь Джордж или Джереми. Все равно старый зануда, если не отпускает Ларса ко мне!
Ларс перезвонил, но, судя по всему, торопился.
– Линн, что-то срочное?
– Нет, как у тебя дела?
– Все в порядке, просто занят. Прости, вокруг меня много людей…
– Ты прилетишь на уик-энд?
– Нет, Линн, много работы.
– Опять профессор Дж. Уолтер?
– Да. Нужно сдать отчет обо всей проделанной работе. Потом расскажу для чего. Извини, я завтра позвоню.
Меня задело то, что он не сказал «дорогая», только «Линн», что не нашел десяти лишних секунд, чтобы нормально попрощаться. И не прилетит… А как же тогда моя потрясающая новость?
Я уже забыла о том, что узнала от Хильды. Плевать на эту Маргит, куда важней известие о будущем ребенке. Стало до слез обидно, что не получится сообщить Ларсу это как хотелось. Действительно обидно. Я пыталась урезонить себя тем, что начинаю истерить, как многие беременные. Этого только не хватало, я видела немало капризных, несносных будущих мамаш, и для себя решила, что такой ни за что не стану.
Так, пора прекратить! Ларс работает, он же не развлекаться уехал в этот Оксфорд. У них научные совещания, консультации с этим чертовым профессором, я же подолгу готовлюсь с Лукасом к занятиям, Ларсу приходится еще больше.
Уговаривала себя долго и старательно, даже применила испытанный метод – отправилась под душ, правда, стараясь не делать очень горячий, мне нельзя, теперь я буду себя беречь. Конечно, три недели – это не двадцать, но ведь есть же! А может, и хорошо, что Ларс сейчас не услышит новость, через неделю я буду уверена на сто процентов, потому что три недели – это не очень много, стоило бы подождать, прежде чем делать тест.
Немного подумав, я повторила тест, результат был тот же – плюс и три недели.
И поделиться не с кем, Бритт у Тома, не станешь же ей сообщать по телефону о столь малом сроке? Она не удержится и заорет благим матом на весь Стокгольм. Нет, надо подождать.
Ах, если бы не этот Дж. Уолтер со своими лекциями!..
Я уже почти ненавидела профессора, одновременно пытаясь представить, как потом буду смеяться над этой своей нелюбовью. Интересно, как он выглядит, действительно ли занудный старый джентльмен? Наверняка любой другой сообразил бы, что у его подопечного могут быть личные интересы в Стокгольме, сказал же ему Ларс обо мне?
Я нашла список преподавателей университета. Да, вот, профессор Дж. Уолтер.
Следующие пару минут я просто хватала ртом воздух, не в состоянии поверить собственным глазам. Нет, глаза меня не обманывали, профессор Дж. Уолтер оказался не Джоном, не Джеком и даже не Джорджем или Джереми, это была Джейн Уолтер! Рослая, почти красивая, уверенная в себе женщина, чем-то похожая на Паулу. Да, тот же тип женщин – хозяйка жизни своей и тех, кто попал под влияние.
Почему-то сразу подумалось, что она стопроцентный топ, такую не выпорешь. Ровня Ларсу, а по положению даже выше, она наставница. Передо мной словно снова стояла Паула, только в ином качестве.
Сколько сидела, уставившись на экран, даже не знаю. Если Ларс третий раз не прилетает на выходные, ссылаясь на занятость с профессором, что это значит? Я гнала от себя дурные мысли, пытаясь убедить, что это ничего не значит, я все придумываю, накручиваю… В конце концов, эта Джейн наверняка замужем, у нее дети, возможно, даже подросткового возраста. И Ларс для нее только подопечный… А то, что ему некогда, тоже нормально. Подумаешь, не прилетит еще раз!.. Между прочим, когда он сообщал о приглашении, напоминал о том, что придется расставаться, и надолго, я же согласилась, а теперь вот психую.
За несколько минут придумалась тысяча доводов, чтобы прекратить истерику. Разум находил все новые и новые, и сам же их отметал. Первые две недели Ларс звонил каждый вечер и рассказывал, чего он от меня хочет, как ждет встречи. Если не получалось днем или вечером, звонил посреди ночи, и мы по часу предавались фантазиям. Эротическим фантазиям, между прочим. А на прошлой неделе он звонил только наспех и с короткими сообщениями, что все в порядке, что он занят и перезвонит.
А может… может, он не один в номере? Такое бывает, очень нужно было кого-то подселить, попросили… Глупости! В пятизвездочных отелях не бывает подселения. А может, рядом с ним давний приятель, например со студенческих лет!
Я понимала, что это глупости, но поделать с собой ничего не могла.
К утру играть в поддавки просто надоело, и я не придумала ничего лучше, как позвонить в аэропорт и узнать ближайший подходящий рейс. Рейсов много, и в 10.45 вполне подходящий – из Арландо в Хитроу. Чуть больше двух с половиной часов – и я на расстоянии часа езды от Оксфорда! Почему не летала раньше? Зачем, чтобы убедиться, что, помимо Марианны, есть еще и Джейн Уолтер? А еще кто? Ларс красив и умен, богат и успешен, вокруг него всегда было и будет полно таких же красивых и успешных женщин. А Линн Линдберг про запас в Стокгольме.
К моменту посадки в самолет в Арландо я накрутила себя настолько, что решила даже не звонить Ларсу с сообщением о своем прибытии, пусть будет сюрприз…
Я не боюсь летать, но, ей-богу, испытываю облегчение, когда ноги ступают на твердую землю, вернее асфальт. Или бетон. Или просто пол в аэропорту.
В Лондоне вопреки всеобщему убеждению в обратном, не так часто бывает пасмурно. И в тот день ярко светило солнышко.
