– Но не вы!
– Нет, не я. Для меня важно, чтобы гоминиды остались живы. Мне кажется, что в последнее время их вообще стало гораздо меньше – ведь люди проникают все дальше и дальше, остается совсем мало недоступных мест, где они могут безопасно существовать. И было бы преступлением отнять у них эту возможность.
Александра Ильинична тяжело вздохнула.
– Я представляю, как печальна сейчас их участь. Последние представители древнего мира, последние, кто помнит юность нашей планеты, последние, кто помнит живых богов. Они видят, как сжимается их мир, как исчезают последние безлюдные островки. Было бы жестоко и несправедливо разрушить их и без того угасающий мир…
Но Антон Антонович думал иначе. Он обманом завладел той книгой и привлек на свою сторону сильного гипнотизера…
– Рудольфа Ивановича!
– Да, именно его. Он пообещал ему эту книгу, гипнотизер очень хотел завладеть ею, чтобы усилить свои способности. Кроме гипнотических способностей, он обладает удивительной чувствительностью, и не так давно почувствовал, что тот древний артефакт, который оставили боги гоминидам, попал в наш мир, попал в руки человека. И я тоже это почувствовала… – Александра Ильинична выразительно взглянула на Тину.
Тина промолчала.
– Я не только почувствовала присутствие артефакта в нашем мире, но поняла, у кого он находится, и послала тебе книгу о гоминидах со скрытым в ней указанием на место встречи. Я надеялась, что ты поймешь мою подсказку и придешь ко мне. Так и вышло…
– Так и вышло, – повторила за ней Тина и открыла сумку, – вот, возьмите, вы лучше меня знаете, что с этим нужно делать…
– Ты хочешь отдать это мне? – Александра Ильинична протянула руку к семиконечной звезде. – Но ведь Хозяин дал это тебе, он тебя выбрал…
– Да, он выбрал меня. Я видела его, говорила с ним, – ответила Тина, – он спас мне жизнь. Но он ушел. Ушел, потому что туда, в те дикие места попали люди. Возможно, он предчувствовал, что мне понадобится его помощь, потому и сказал мне, где отыскать талисман. Но я точно знаю, что больше его не увижу, одного раза вполне хватит. Так что возьмите эту звезду. С ее помощью можно увидеть Его.
– Но не мне, – Александра Ильинична грустно показала на свои ноги.
– Тогда передайте ее тому, кто будет этого достоин!
– Ну вот. – Тина повертела пустую чашку, где осталась на дне кофейная гуща.
– Хочешь, погадаю? – оживилась Дуся.
– Да нет… – Тина улыбнулась, – думаю, что все плохое со мной уже случилось, а хорошее пускай будет приятным сюрпризом.
Они сидели у Тины, в той самой квартире, где прожила она полтора года с Виктором. Первое время ей казалось, что она и дня тут не выдержит, но идти было некуда, и отсюда ее никто не гнал, потому что у Виктора не было родственников, так что на квартиру никто не претендовал.
После разговора с Александрой Ильиничной Тина заболела. Очевидно, организму надоело испытывать стресс, и он дал Тине понять, что нужно отдохнуть, с этой целью устроил ей ангину с высокой температурой. Звонили из полиции, требовали срочно Тину на допрос, а она даже говорить не могла. Так что через три дня Дуся упросила начальство, чтобы ее пустили к Тине домой. И даже пирожных принесла.
Они выпили чаю, потом кофе, съели все пирожные, поговорили по делу, Тина подписала протокол, и теперь они сидели как хорошие подруги и просто болтали.
– Начальство на ушах стоит, – говорила Дуся, – еще несколько убийств в разных городах под это дело подходит. Лебедкин уж и со счета сбился. Замотался совсем – то туда ездит, то сюда. Наш Медведкин, говорят, на повышение пойдет, а нам, может, премию дадут. В общем, Петька во всем прав оказался, а ему никто не верил, даже я. Ну ладно, это все текучка, а ты сама как?
– Да как? – Тина слабо улыбнулась. – Отхожу помаленьку. Собрала все его вещи, заперла в спальне, сама в другой комнате живу. В фирме черт-те что творится. Народ разбегается, фирма вся в долгах. Ну, бывший сослуживец Виктора помогает разобраться, хороший он человек. Спасти, конечно, ничего не удастся, но может, хоть деньги какие-то выручить. Но все равно работу нужно искать другую. Вот закончу выставку и уволюсь.
– Смотрю, настрой у тебя правильный, – одобрила Дуся, – жизнь продолжается, все еще впереди.
– Да уж, одно в этой истории хорошо, – усмехнулась Тина, – как с этим маньяком развязалась, так и тот, Кирилл, из головы вон. Из головы и из сердца. Нет его, освободилась от него навсегда. Как подумаю – сразу такая легкость, просто петь хочется! Десять лет, десять лет мучений сплошных! А теперь даже вспоминать о нем не хочу!
– Так и не знаешь, что с ним?
– И знать не хочу!
– Да… ну, тогда пытались его допросить – ничего не вышло. Твердит одно и то же – я должен ее привезти, тебя то есть. Ну, поскольку это ему не удалось, он через какое-то время вообще свихнулся. Сидит, как каменный, и на внешние раздражители не реагирует.
– Да что ты? – удивилась Тина. – Обычно он болтает без перерыва…
– Вот, пришлось вызвать психоперевозку, увезли его. Там врачи бились-бились, поняли, что он в гипнотическом трансе, но вывести не смогли. Очень, говорят, сильный гипнотизер тут действовал, только он и сможет твоего Кирилла в человеческий облик вернуть.
– Да не мой он! – с досадой перебила Тина.
– Угу, тут как раз нашли мы того гипнотизера, по паспорту он Редькин Рудольф Иванович, только фамилию нигде не называет – не подходит фамилия к его облику.
– Это точно…
– Значит, от библиотеки он полностью отмазался. Алиби предоставил – десять человек его в другом месте видели, сеанс гипноза он проводил.
– Вот врет-то!
– Но до этого подослали к нему на сборище одного человечка, – усмехнулась Дуся, – который взял пробу той воды, что он людям наливает. И точно ты угадала, добавляет он туда кое-что. Не так чтобы очень вредно, с нескольких раз человек наркоманом не станет, но все же незаконно это. Срок полагается. В общем, прищучили его, хоть и сопротивлялся и орал, что он – Учитель и так далее. Ну, я тут и говорю, – если вы такой могущественный, то помогите вон человеку, выведите из транса. Он и купился, так что Кирилл твой сейчас дома. В себя пришел, только ничего не помнит, что с ним было, может, и про тебя забыл.
– Дай-то бог! – с чувством сказала Тина.
– А на этого Рудольфа Ивановича мы отдел по борьбе с наркотиками напустили, – продолжала Дуся, – если он и отобьется, то больше людей дурить ему не дадут. Библиотечное дело закрыли – пострадавшая ничего не помнит, хоть и выписали ее из больницы. А в библиотеке нашли злоупотребления, так что заведующего уволили, там теперь эта…
– Александра Ильинична? – оживилась Тина.
– Ты ее знаешь?
– Немножко…
Дуся поглядела на нее очень внимательно и подумала, что все-таки эта Валентина многого недоговаривает. Но, в конце концов, маньяка нашли и обезвредили, это главное.
Тина заранее подала заявление об увольнении, чтобы в оставшиеся две недели успеть подготовить выставку.
– Валентина, тебя там человек дожидается! – крикнули, когда она шла из бухгалтерии.
– Иду! – Тина распахнула дверь своего крошечного кабинетика и увидела, что за столом сидит человек – плечи широкие, борода рыжая, растрепанная, а глаза выразительные, яркие.
– Это вы? – Он вскочил с места.
– Я, – призналась Валентина, – я куратор вашей выставки.
Она кивнула на свой стол, где были разложены пейзажи, в углу каждого была подпись «В. Панич».
– Паничкин – длинновато получается, – улыбнулся он.
И снова Тину поразило, как хорошеет его лицо от улыбки.
– Рада вас видеть, – сказала она и поняла, что это так и есть, – видеть, так сказать, наяву, а не только смотреть на ваши картины.
– Я вас всюду искал, – сказал он серьезно, – тогда, после того, как увидел вас в мастерской. Этих пытал, кто с гипнотизером вместе приходил.
– И как? – напряглась Тина.
– Какое там! У Учителя этого неприятности с законом, от меня отмахнулись!
– Зачем? – спросила Тина строго. – Зачем вы меня искали?
– Как – зачем? – Он развел руками. – Портрет ваш хочу написать. У вас такое лицо было, когда мы про снежного человека говорили…
– Такое? – Тина представила чуть сутулую фигуру из своего сна, гоминида, которого она видела наяву самой страшной ночью в своей жизни.
– Да-да, вот так! – Всеволод огляделся в поисках карандаша, бумаги, кистей, красок, и тут же рассмеялся над своим порывом. – В общем, я вас очень прошу, разрешите написать ваш портрет!
– Да ради бога! – рассмеялась Тина. – Верю, что вы напишете очень хороший портрет, и подпись будет: «Она видела снежного человека».
Всеволод посмотрел в глаза удивительной девушки. Она ему так нравилась, что он даже стерпел ее легкую насмешку над своей заинтересованностью снежным человеком.
