что другая женщина может знать Олега лучше меня, захотелось взвыть.
Между тем, Август и Марго безмолвно договаривались, одними взглядами.
– Что вас смущает? – не сдержалась я.
– Нет, нет, Александра Юрьевна… Мы все сделаем…
– Приятно иметь дело с профессионалами, – я тепло улыбнулась этой паре зануд, – Мы вернемся в четыре. Успеете?
Марго старательно скрывала раздражение. Я коснулась ее руки, привлекая внимание:
– Естественно, в конце месяца вас обоих ожидает финансовый бонус за преданность корпорации.
Марго смягчилась, Август довольно причмокнул, после чего парочка покинула мой кабинет.
Едва за ними закрылась дверь, Юля внимательно на меня взглянула.
– Зачем ты все это делаешь?
– Олега убили из-за этих денег, – пояснила я вглядываясь через окно, в полуденное небо, – Мазурин никогда не увидит этих денег. Пусть эта сумасшедшая сумма осчастливит тех людей, которым она действительно нужна.
42
Я стояла за дверью, ведущей в конференц-зал. Мне хорошо слышался гомон журналистов, что собрались там, по эксклюзивным приглашениям.
Едва я удостоверилась, что все деньги Мазуриных (до последней копейки), переведены на счета благотворительных фондов, сразу же собрала пресс-конференцию. Журналисты с интересом восприняли мое желание пообщаться. У них накопилось вопросов, будь здоров. И все они буду об Олеге.
Я глубоко вздохнула и пригладила волосы.
Им меня не сломать. И Мазурин будет неприятно удивлен моей новостью. За моей спиной стояла пара крупничков, что прислал Смирнов. С ними было немного спокойнее. Но особых надежд я не питала. Знала, что если удастся достать Мазурина как следует, он не перед чем не остановится.
Я вошла в зал. Сорок репортеров принялись за дело.
Юра, мой ассистент, по случаю интервью, надел пиджак. Он решительно шагнул ко мне, и помог подняться по небольшой лесенке, к невысокой стойке с микрофоном. Парень нервно откашлялся. Журналисты смолкли.
– Господа, Александра Юрьевна, готова выслушать ваши вопросы.
Несколько человек тут же изъявили желание задать мне вопросы. Я видела знакомые лица, но искала глазами Ингу. Ей приглашение отправили одной из первых.
Юра указал на брюнетку в водолазке.
– Да, вы. Ваш вопрос, пожалуйста.
– Надежда Крайновская, газета «Новости». Александра Юрьевна, что вы чувствуете, в одно мгновенье став владелицей многомиллионного наследства?
– Я чувствую скорбь. Моего мужа убили.
Яркий свет слепил меня. Я взглянула на свои руки, обручальное кольцо переливалось так радостно!
Я сотни раз была на пресс-конференциях, в бытность свою журналистом. Но ни разу я не сидела на возвышении, под прицелом фото и видео камер, и не отвечала на вопросы. Это походило на экзамен, или собеседование, где никто не заинтересован брать тебя на работу.
– Как долго длилась ваша связь с Теряевым? – нахально осведомился худощавый паренек в круглых очках.
– Наша свадьба состоялась тридцатого сентября. Или вас интересует первый секс?
Парень не поверил своим ушам и удивленно на меня взглянул.
– Неужели вы еще не выяснили это?! – продолжала я, теряя контроль, – Сотни фотографий в интернете! Кстати, мне очень бы хотелось знать, кто разбил мне машину? – я оглядела всех присутствующих, словно каждый из них лично виновен в моих проблемах, и тут же смутилась, – Следующий вопрос.
– Александра Юрьевна, из подтвержденных источников стало известно, что все имущество семьи Мазуриных, которое досталось вашему мужу от первой жены, было переведено на счета различных благотворительных фондов. Это правда? И если так, то чем вызвана такая не любовь к деньгам Мазуриных?
Вот оно. Надеюсь, послание достигнет своего адресата.
– Вы можете гордиться своими источниками, это действительно так. Деньги Мазуриных теперь потрачены на спасение чужих жизней. Вы не считаете, что так можно поступить только от большой любви к деньгам этой семьи? Кроме того, как известно, господин Мазурин надеется получить свои деньги обратно любым путем. Даже убийством. Теперь он не увидит этих денег. Никогда.
На секунду все стихло, и тут пришло в движение. Журналисты взорвались вопросами.
– Кого вы имеете в виду, говоря «Господин Мазурин»?
– Андрей Мазурин, по вашему жив?!
– Вы обвиняете Мазурина в убийстве вашего мужа?
Я отошла от микрофона, мое место занял Юра.
– Пресс-конференция окончена. Всем спасибо, – его слова утонули в возмущенном гвалте голосов.
Я сбежала из зала, словно поджав хвост. Репортеры бесновались, словно волки, почуявшие добычу. Я спряталась в маленькой комнатке, прислушиваясь к голосам за дверью.
Вошел Юра, и встретив мой затравленный взгляд, восхищенно улыбнулся.
– Вот это вы им все показали! Они прямо с ума сошли… все кому-то названивают.
Я медленно улыбнулась.
На следующее утро, на обложке журнала, под своим фото, я прочитала следующее: «МАЗУРИН УБИЛ МОЕГО МУЖА», и мельче ниже: «СУМАСШЕДШАЯ ЖЕНА ТЕРЯЕВА ОБВИНЯЕТ В УБИЙСТВЕ МУЖА ПОКОЙНИКА».
Я покинула Москву вечерним рейсом.
На протяжении нескольких месяцев уделяла внимание каждому предприятию Олега. Выслушала все соболезнования. Сама не заметила, как бизнесс закрыл собой все, я работала с раннего утра до поздней ночи.
Опомнилась случайно.
Мне попался журнал, в котором говорилось, что Нестор Стругацкий, с дочерью посетили Нью-Йорк, и теперь отправляются в Сан-Тропе.
Я откинулась в высоком кресле нью-йорского офиса, и развернулась к окнам. Яркие лучи солнца слепили. И когда пришло лето?
Я отвернулась от полуденного Нью-Йорка и взглянула на нашу свадебную фотографию, что стояла в рамочке у меня на столе. Не сдержалась, тронула лицо мужа. Но коснулась лишь холодного стекла. Сегодня год, как я встретила Олега. Разве бывают такие скорые браки? Разве бывают такие молодые вдовы?
Черный деловой костюм стал моей неизменной одеждой. Но к нему я добавила пятнадцати сантиметровые каблуки и кроваво-красную помаду. В таком виде я всегда нравилась Олегу.
Мазурин, наверное, считает, что я сбежала из страны. И ищет ко мне подходы. Ничего, я облегчу ему задачу. Встречусь с ним сама.
Но сначала стоит познакомиться с Несктором Стругацким. Этот человек знал Филиппа Остроухова и отца Олега. Наверняка, он знаком и с Мазуриным.
Знали ли Нестор, что Филипп помогает Андрею? Насколько Олег был близок с Анжелой Стругацкой?
Одним словом, я еду в Сан-Тропе.
43
Когда Олег говорил, что любит ездить сам за рулем, я не до конца понимала его.
Но сегодня, когда я «летела» по гладкой трассе Сан-Тропе, на шикарном автомобиле с откидным верхом, и ветер трепал мои волосы, я поняла его. Олег был рядом со мной всегда. Утром, когда я одеваюсь и наношу косметику, я вижу себя его глазами. Днем, на работе, я поступаю так, как поступил бы Олег. Вечером, я составляю планы, так, как составлял Олег.
Я носила некоторые его вещи. Больше люблю его солнечные очки, и белую рубашку, которую и надела сегодня, на встречу со Стругацким. Нестор ни в коем случае не должен знать, что я ; это я. И что сумасшедшая жена Теряева его ищет.
Я лихо подрезала желтый «порше», едва увернулась от автобуса, и взвизгнув тормозами, вывернула на парковочную площадку.
По подтвержденным данным, сегодня в резиденции Стругацких намечалась вечеринка. Не официальная, конечно. Никаких приглашений, и коктейльных платьев. Именно поэтому я надела джинсовые шорты. Ходили слухи, что Нестор
