больше, чем им.
Пока мы ждали «скорую», к нам подошел один из ребят и сказал, что ректора остановили на автостоянке, когда тот садился в свой автомобиль. Он пытался уехать.
Отправив Ваню в больницу, мы поднялись в кабинет ректора, чтобы опросить несостоявшегося беглеца.
– Куда же вы так торопились, Кирилл Владимирович? – начал разговор Кирьянов, садясь в кресло перед столом ректора.
– Я ничего говорить не буду без своего адвоката. Вот только пока дозвониться до него не могу.
– Вы и не дозвонитесь, он у нас в отделе.
Я поняла, что это тот самый адвокат, которого мы задержали.
– Так, может, объясните, как в подвале государственного учреждения оказался прикованным к кровати молодой парень, которого ищут родные? – вмешался Кирьянов.
– Я тут ни при чем. Это помещение у нас арендуют.
– Кто?
Семеренко сначала помолчал, но потом все-таки выдавил из себя несколько слов:
– Все бумаги у нашего юриста. Вуз не несет ответственности за то, что делают арендаторы.
– Где сейчас ваш юрист? – уточнил Володя.
– По-видимому, по пути на работу. Еще рано.
– Позвоните ей, пожалуйста, пусть поторопится, – попросил ректора Кирьянов.
Юрист Кира Семеновна подъехала в университет через полчаса. По документам оказалось, что подвальное помещение арендовала фирма, занимающаяся поставкой канцелярских принадлежностей. Аренда была проплачена на год вперед. На договоре стояла подпись некоего Максима Ивановича Василевского. Но по правоохранительной базе в Тарасове жил только один человек с такими данными. Но он умер три года назад в возрасте девяноста восьми лет.
– Вы видели его? – спросил юриста Кирьянов.
– Разумеется. Мы же подписывали договор, – самоуверенно ответила она.
– Сможете описать его?
– На вид ему не больше тридцати. Высокий, черные вьющиеся волосы. В очках.
– Под это описание подойдет каждый четвертый житель Тарасова, – разочарованно пробубнил Володя.
– Это все, что я могу сказать, – развела руками Кира Семеновна.
– Мне нужен телефон, который он указал в договоре.
– Вот, пожалуйста, – юрист дала Володе переписать номер.
Но, как он и предположил, телефон был отключен. Фиктивная фирма и подставной руководитель. Не удивлюсь, если в роли директора выступал Филипп. Уж больно похож по описанию.
– Это не он? – на всякий случай показала я Кире Семеновне фото Филиппа.
Женщина на секунду смолкла.
– Он, – утвердительно кивнула она. – Но только на этом снимке он без очков. Это не Василевский?
– Нет, его зовут Филипп Афонин. Он племянник вашего начальника.
– Не может быть! – Женщина выразила неподдельное удивление. – Но ведь он показал паспорт и другие документы. Казалось, что все достоверно. А Кирилл Владимирович знает?
– Нам самим это очень интересно, – ответил на ее вопрос Кирьянов. – Мы должны снова поговорить с ним.
В приемной ректора нас встретила длинноногая блондинка с большими голубыми глазами и не менее огромными накладными ресницами.
– Что вы хотели? – хлопая глазами, спросила она нас.
– Нам нужно поговорить с ректором, – Володя показал ей удостоверение. – Мы с ним уже беседовали полчаса назад. Остались кое-какие вопросы.
– Простите, но его нет. Он уехал.
– Куда?
– В министерство, – в ее тоне проскользнула нотка неуверенности.
– Но его машина стоит на парковке, – взглянула я в окно и увидела его огромный тонированный черный крузер.
Девушка смутилась и не сразу сообразила, что ответить.
– Он ведь не в министерстве? – подловила ее я. – А где? У себя в кабинете?
– Да, – шепотом ответила девушка и продолжала активно моргать. – Но мне не велено никого к нему впускать.
– Девушка, сейчас не время для этих церемоний. Идет расследование, и чем раньше мы все выясним, тем лучше. А если вы не пустите нас к подозреваемому, то придется обвинить вас в препятствии расследованию, – припугнул ее Володя.
– Вов, сбавь обороты, – шепнула я ему. – Давай я сама поговорю с ней.
Хотя долго упрашивать ее пустить к ректору мне не пришлось. Девушка настолько испугалась угроз Кирьянова, что чуть ли не сама побежала открывать мне дверь.
Ректор рылся в бумагах на стеллаже, когда зашли к нему в кабинет. Увидев нас, он оторвался от дела. Затем взял верхнюю стопку бумаг и спешно убрал их в сейф.
– Вы получили, что хотели? Удалось выяснить, кто арендовал подвал? – обратился он к нам.
– Да, но результат получился крайне неожиданным. И я думаю, вам известно почему, – произнес Кирьянов.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
Он прекрасно знал, на что мы намекали. И это было видно по его лицу. Его выдал бегающий взгляд – самый верный признак лжи.
– Кира Семеновна опознала в арендаторе вашего племянника Филиппа, – сообщила я ему.
– Не может этого быть. Она ошиблась. Зачем ему нужно это делать?
– Может быть, он сделал это по чьей-то просьбе? – вмешался Кирьянов.
– И по чьей же? Хотите сказать, что я его попросил?
– Я не знаю. Вы мне скажите, – Володя посмотрел ему в глаза.
– Неужели вас эта ситуация совсем не волнует? – подключилась я к разговору. – В подвале нашли запертого человека. Причем лежащего на кровати. Ее же туда как-то заносили.
– Я повторюсь: мы не несем ответственности за арендаторов.
– А если бы там изготавливали наркотики или бомбу, вы бы так же, как сейчас, разводили руками?
Мы с Кирьяновым понимали, что у нас нет весомых доказательств причастности старшего Семеренко к похищению Вани так же, как и к исчезновению Лизы и Марины. Ловко провернутая афера с подставной фирмой развязывала ему руки. По документам он выходил сухим из воды. Но я была больше чем уверена, что он мог знать, где прячутся его брат и племянник.
– Где сейчас находится ваш брат, Кирилл Владимирович? – спросила я.
– Понятия не имею. Наверное, дома или на работе.
– Ни там, ни там его нет. Мы проверяли. Когда вы разговаривали с ним в последний раз?
– Не припомню. Наверное, на прошлой неделе. Мы не так часто общаемся, – неохотно ответил он.
– Вы не спросите, почему мы ищем их?
– Раз о нем
