Ознакомительная версия.
— Я все понял. Просто место неподходящее. Давай поедем сейчас ко мне.
В душе Маши происходило борение. Каким-то внутренним чувством она понимала, что, если откажется, Юра потеряет к ней интерес. С другой стороны, то, что ждало ее на квартире Юры, пугало ее и настораживало. Она же в этой области была полным профаном и очень стыдилась этого.
— Ну что, едем? — спросил Юра.
И, видя нерешительность Маши, добавил:
— Да не бойся ты так! Когда-нибудь все равно это случится, рано или поздно.
Как ни странно, слова, которые он произносил уверенным и несколько насмешливым тоном, подействовали на Машу как красная тряпка на быка. Она поднялась и сама повлекла Юру к выходу.
Все дальнейшее проходило по веками накатанному сценарию отношений опытного ловеласа-барина и невинной горничной. Грехопадение и последовавшее за ним наказание.
После той первой ночи Юра, кстати, охладел к Маше и в присутствии Юли и ее жениха несколько раз пенял на ее провинциальность и недостаточную общую развитость. Было видно, что он начинает тяготиться своей подругой.
Все разрешилось через месяц, когда Маша почувствовала в своем организме некоторые физиологические изменения. Преодолев дремавшие в себе комплексы, она обратилась за помощью к подругам, и те вынесли ей банальный, но, увы, ужасный для нее приговор — беременность.
И одновременно загрузили бедную Машу советами, как от нее избавиться, испугав до смерти рассказами о всяких возможных медицинских осложнениях. Юля пожала плечами и выразила недоумение — как это Маша могла так глупо залететь. И цинично прибавила при этом, что пора выходить из детсадовского возраста.
Последним ударом для Маши в то лето стало известие о том, что к ее обожаемому Юре из Москвы приехала невеста, которую он преданно и нежно любит, а на Машину беременность ему просто-напросто наплевать. Равно как и на то, что было между ними.
В отчаянии Маша срывается из города и едет к родителям в райцентр, где также не находит понимания, более того, ей всячески пеняют и хватаются за голову по поводу того, в какое глупое положение она ставит своих честно проживших жизнь мать и отца.
В конце концов краснеющая мать берет Машу за руку и отводит к знакомой своей знакомой в местной поликлинике. Она, пряча глаза, просит ее сделать своей непутевой дочери аборт и смотрит особенно умоляюще, когда речь заходит об огласке. Врачиха понимающе кивает, дав обещание хранить тайну.
Однако сохранить подобное в условиях патриархальных, почти деревенских законов райцентра оказывается невозможным.
Год проведя в доме родителей и работая секретаршей у местного начальника, который также был осведомлен о превратностях ее судьбы и постоянно намекал на расширение ее служебных функций в область большого дивана в его кабинете, Маша решила, что хватит. Такой жизнью она сыта была по горло и приняла решение снова возвратиться в областной центр.
И, невзирая на протесты родителей, которые предпочли бы видеть дочь под своим присмотром, уезжает. Там она восстанавливается в педагогическом училище, с успехом заканчивает его, устраивается воспитательницей в детский сад и совместно с подругой снимает скромненькую комнатку в коммуналке.
Потом она случайно встречает уже полузабытую ею Юлю, которая про события, так повлиявшие на жизнь Маши, помнит с трудом. Так как слишком многое другое произошло за эти годы.
Как выяснилось, ее подруга давно подрабатывает на жизнь известным всем женщинам способом и ничуть этого не чурается. Более того, предлагает заняться этим и самой Маше. Однако Маша проявляет твердость и крепко держится за свои моральные устои.
Но когда подворачивается вдруг работа в новом ночном клубе, где требуются высокие симпатичные блондинки для стриптиза и обещаются весьма неплохие деньги, Маша сдается. Она выдумывает для соседей по коммуналке слезливую историю про больную тетю, чтобы никто не подумал ничего плохого по поводу ее отсутствия по вечерам.
Кроме того, у нее происходят положительные изменения и в личной жизни. Она неожиданно знакомится в троллейбусе с таким же тихим, как и она сама, юношей по имени Миша Сусликов. Этот юноша сидел себе смирно на сиденье и читал какой-то журнал, когда, не удержавшись при торможении, Маша буквально проткнула его ногу каблуком своих туфель.
С этого незатейливого происшествия и началась история их романа, который длился уже около трех месяцев. Маша сочла за благо и от Миши скрывать свои занятия. Более того, видя бедственное материальное положение своего ухажера, она почти всегда оплачивала совместные мероприятия. Говорила, что, мол, родители деньги присылают.
А в ночном клубе кипела своя жизнь, и Маша постепенно привыкла к ней. Как привыкла к дорогим винам, сигаретам и к назойливым приставаниям постоянных клиентов. Однако она была абсолютно неуступчива в плане секса, чем вызывала недоумение своих подруг по стриптизу, которые крутили осуждающе пальцами у висков.
Час «Х», однако, пробил, когда ее вызвал к себе директор ночного клуба Чуканов и сказал, что отныне она «прикрепляется» к одному из клиентов и обязана оказывать ему любые услуги, вплоть до самых извращенно-сексуальных. Иначе она просто лишится работы, а блондинок ее типа он найдет быстро.
Маша, покраснев и помявшись, была вынуждена согласиться. Единственным утешением для нее было то, что клиент был мужчина пожилой и особого сексуального рвения по возрастным причинам не проявлял. К тому же он дорожил репутацией государственного чиновника и связь свою с Машей старался скрывать почти от всех.
Машу это вполне устраивало, а за время, проведенное с чиновником, тот платил весьма щедро. Настолько, что вскоре Маша подняла перед хозяйкой вопрос о выкупе комнаты в коммуналке. Та, недолго думая, согласилась, и с той поры почти все заработанные в ночном клубе деньги Маша отдавала ей. А жила на скромную зарплату воспитательницы детского сада, которой она была днем. И, выходя из стен ночного клуба, она старалась казаться для всех серой, незаметной девочкой-припевочкой. И надо сказать, это удавалось ей неплохо.
Однако все имеет свой конец, и тайное имеет свойство — несчастливое для обладателей тайн — становиться явным.
В ночном клубе Маша не была гарантирована от домогательств других клиентов. Особо досаждали ей противные наглые рожи криминальных мальчиков «на пальцах». И надо же, что на нее запал самый ненавистный из посетителей клуба, «шестерка» ее хозяина, некто Мячик.
Он несколько раз делал ей недвусмысленные предложения, сопровождаемые неприличными жестами и матом. И очень злился, когда Маша увиливала от них, скромно говоря, что она занята и что у нее вообще есть постоянный клиент.
На Мячика слова не действовали, он был абсолютно уверен в том, что все, кто танцует на подиуме, являются просто машинами для его, Мячика, сексуального удовлетворения.
— Ну смотри у меня, недотрога! — сказал он ей в тот самый вечер, после которого неожиданно исчез и из ночного клуба, и вообще из поля Машиного зрения.
И надо же, какая неожиданная встреча поджидала Машу в коридоре своей квартиры!
Она вышла на кухню поставить чайник, только что вернувшись из клуба. И ее заметил вышедший по нужде из комнаты соседа, Саши Каменного, не кто иной, как Мячик. Он прижал ее к стене в коридоре и, дыша прямо в лицо перегаром, спросил:
— Ну-с, воспитательница, будем ножки раздвигать или как?
Маша запылала от возмущения и унижения.
— А то ведь я тебе здесь весь твой этот, как его называют, имидж разнесу на куски…
И нагло полез щупать Машину грудь.
— Пусти, а то сейчас милицию позову!
— Зови, зови, только потом считай, в клубе не работаешь — раз! Это я уж постараюсь… И жильцы заклюют — два. А Санек мне еще говорил, что ты себе какого-то чудика завела. Так он тоже узнает. А он мальчик-чистюля, и с такой развратницей, как ты, побрезгует…
Мячик вбивал эти слова в бедные Машины уши, будто отбойным молотком. Все это сопровождалось совершенно гадким ощупыванием Машиного тела. Она почувствовала, как сквозь материю тренировочных штанов Мячика начинает пробиваться его возмущенная и одновременно разогретая неподатливостью Маши плоть.
Она собрала все силы и оттолкнула Мячика. Тот, еще полностью не пришедший в себя с похмелья, с трудом удержался на ногах.
— Что ты от меня хочешь? — яростно спросила Маша, зная заранее ответ.
— Чо, чо? — передразнил ее Мячик. — Отсос через плечо!
И снова плотоядно окинул ее взглядом.
— Хорошо. Одного раза тебе хватит?
— О, мы уже торгуемся. Это радует…
— Я тебя спрашиваю, одного раза хватит?
— А это я еще подумаю… — мечтательно закатил глаза Мячик.
— В общем, завтра вечером, когда тут все уляжется.
— Другой базар! — восторгу Мячика не было предела.
Ознакомительная версия.
