— Сегодня утром приходил Алексей, а следом пришел милиционер. Взял пленку из автоответчика.
— Что на ней было записано?
— Вчерашний разговор хозяйки с этой девчонкой, к которой она уехала на встречу.
— А что здесь делал Алексей?
— Не знаю. Что-то писал. Я не видела, как он пришел и как ушел. Вы все знаете? Мне-то что делать?
— Продолжай работать как работала. Ты Марину давно видела?
— Сергей увез ее вчера в Сочи на вокзал. Днем еще.
— Она жила здесь?
— Да. Две недели.
— Почему я ни разу ее не видела?
— Вы жили в отеле, а когда приезжали сюда, Марина уходила в свою комнату. Ее никто не видел, кроме Игоря и Сергея.
— Понятно. Ты мне что-то не договариваешь, Настя?
— Мне нечего скрывать. Я очень расстроена и растеряна. У девушки на глазах выступили слезы.
— Ладно. Не разводи сырость, у самой кошки на душе скребут. Пойду переоденусь.
Я долго возилась в гардеробной и наконец выбрала несколько платьев. Пошла в ванную, перекрасилась в темно-рыжую, приняла душ, переоделась, нашла фирменные солнцезащитные очки и глянула на результат. Он мне понравился. Теперь у меня не было ничего общего с сестрой, кроме ее одежды. Выглядела я не хуже ее, а то и лучше. Мне тридцать пять лет, я еще не начинала жить.
Вернувшись домой, если предоставленную мне Игорем квартиру можно назвать домом, просмотрела кассету, предназначенную Алексею. Это был первый наш фильм, снятый в качестве образца и строго по сценарию. В отличие от настоящих событий, тут были некоторые неточности. Я била куклу камнем, мы ничего еще не знали о бейсбольной бите. И вторая неточность, но не столь заметная, посторонний глаз на такую мелочь не обратит внимания. На мне были туфли на шпильках. Все это мелочи, Алексей не мог знать таких деталей. Письмо, дополненное кассетой, должно сыграть роль разорвавшейся бомбы. Но почему Тая называет жертву своей сестрой? Не хочет лишних объяснений? Двойника надо готовить, станет ясно, что спектакль был задуман заранее. Так не годится. С сестрой проще — экспромт, закончившийся трагедий.
Вторая пленка меня заинтересовала больше. Сначала на ней была запечатлена усталая больная женщина. Потом ее снимали в течение нескольких месяцев, и с каждым разом она становилась привлекательнее, словно гадкий утенок превращался в прекрасного лебедя. Потом на экране появилась Тая. Она улыбалась и говорила на кинокамеру:
— Дорогая Лолочка, сейчас ты увидишь свою настоящую маму. Послушай, что она тебе скажет.
Это была та самая женщина, но теперь похожая на Таю. Она заговорила:
— Доченька, меня зовут Марина. Ты меня помнишь? Наверняка забыла. Сейчас ты уже взрослая. Тебя воспитала очень хорошая женщина, и ты по праву называешь ее своей мамой. Я ничего не могла для тебя сделать. Я тебя родила без отца. Он очень хороший человек, но он о тебе ничего не знает. Просто я хотела иметь ребенка, а не мужа. Выбрала себе достойного донора и затащила его в постель, а потом исчезла столь же внезапно, как и появилась. Я слежу за его жизнью, он все такой же. Дай бог ему счастья. Не думай о нем. Мне в жизни не повезло, меня постигло несчастье. Я смертельно больна, жить осталось недолго, но я не грущу. Будь я здорова, все равно не смогла бы сделать твою жизнь счастливой. Я хочу, чтобы ты знала — я умру со спокойным сердцем, веря в твое светлое будущее. Ты будешь окружена заботой и любовью. Ведь я права? Да? Прости, милая, и прощай!
Женщина расплакалась и закрыла лицо руками, но видеокамера продолжала ее снимать.
Я остановила пленку. По моему лицу размазалась тушь для ресниц. Никогда не считала себя сентиментальной, но равнодушно смотреть на такое может только зверь.
Оправившись от потрясения, я вернулась в банк. Меня встретили удивленно, пришлось объяснять, что я перекрасилась.
Оставив все материалы в той же ячейке, я села в машину и поехала в Сочи, так и не решив, что мне делать. У меня не хватало ни времени, ни мозгов, чтобы переварить полученную информацию.
Поезд прибыл по расписанию. Сейчас я встречу женщину, которая верит в будущее своей дочери. Но что я могу ей сказать? Правду? У меня не хватит мужества, это убьет ее.
Поезд остановился. До девятого вагона пришлось идти долго, все пассажиры уже успели выйти.
— Тут ехала одна эффектная блондинка. Я ее встречаю, — сказала я проводнице.
— Вы Кира?
— Да.
Проводница подала мне конверт.
— Она просила передать вам это.
— А где она сама?
— Пошла по вагонам вперед, когда мы стали подъезжать к вокзалу.
Я оглянулась. Толчея, гул, суета. Марину уже не найдешь в вокзальной сутолоке. Чего она испугалась?
В конверте лежал мой паспорт, билеты до Питера и билеты от Рязани до Сочи. То, что теперь можно назвать моим алиби.
Я помнила адрес Марины, но решила к ней не заезжать. Возможно, она была не готова к встрече с неизвестной женщиной, в руках которой оказался телефон Сергея. В каком-то смысле она права, понимая, что замешана в серьезной афере. За объяснениями лучше обратиться к Сергею. Парень уже созрел для серьезного разговора, если у него есть голова на плечах. Пора его проведать.
Свет так же горел в обеих комнатах. Сергей сидел за столом, положив на него голову. Правый висок был прострелен пулей. Аккуратная черная дырочка, обожженная порохом. Под головой собралась лужа крови, уже превратившаяся в корку. В свисающей руке покойник сжимал пистолет, тот самый, что направлял на меня ночью. В душной комнате стоял невыносимый запах. Я выскочила на веранду, и меня едва не вывернуло. Я долго стояла, жадно глотая воздух, пока не успокоилась. Мне хотелось еще раз взглянуть на труп, но я так и не решилась войти. Крючок с двери был сорван, на полу веранды валялся топор.
Что-то сверкнуло под ногами. Я нагнулась и подняла маленькую металлическую пуговицу. Присмотревшись, я поняла, что это заклепка. В памяти всплыла фотография мотоциклиста, его кожаная куртка с такими же заклепками. Я не видела никакой связи между шофером моей сестры и шантажистом Гришкой, оказавшимся по совместительству мужем Наташи. Бывшим или нет, еще не выяснено.
Мне страшно захотелось выпить. Я вернулась к своей машине и поехала в центр города. Уже не помню, в какой бар меня занесло. Пила водку и опять ничего не ела, но выпивка меня не брала. Глянув в сторону стойки, я снова заметила знакомую фигуру, подозвала официанта и написала записку на чеке.
— Отдай тому красавчику у стойки, но не говори от кого, — попросила я.
Тысячная купюра сделала официанта понятливым. Возле моего дома находилось кафе «Гвоздика», там я назначила свидание.
Судьба дала мне шанс. Будто носом тыкает: не упусти случай. В конце концов что я теряла? Ничего.
Я оставила машину в переулке и до «Гвоздики» дошла пешком. Я знала, что таинственная записка от незнакомки не даст вам покоя. И не ошиблась. Вы пришли.
Громов слушал историю Киры, глядя в окно. Светало. Она встала и подошла к нему.
— Пришел попрощаться, — сказал Олег.
Кира не сразу поняла, что он имел в виду, но потом увидела Алексея, стоящего возле могилы Таи. Угрюмов положил скромный букет на холмик, перекрестился и медленно пошел в сторону забора.
— Как бы я хотела уехать вместе с ним и попытаться начать жизнь заново.
— Кто же вам мешает?
— У него есть девушка, которую он любит. С ней он будет счастлив.
— Сомневаюсь. Маховик запущен. Смерть Таисии — это предыстория. Вот теперь будет жарко.
— Я боюсь, что Стрешнев найдет Алексея.
— Не думаю. Он не знает его нового имени.
— На кону огромные деньги.
Олег отошел от окна и закурил.
— Итак. Что нужно Стрешневу? Ему нужны вы, и он знает, где вас найти. Ему нужен Угрюмов, чтобы убрать его с дороги как единственного наследника. И ему нужна Наташа. Она единственный человек, кто знает дорогу к Алексею. Сегодня ее освободят. Что нужно Наташе? Ничего. Ее дело — ждать сигнала от Алексея. Как только он устроится в безопасном месте, он ее позовет и она к нему уедет. Ждать придется долго, пока смерть Таисии не затянется паутиной. Если Наташа та, за которую ее принимает Алексей, то все кончится хэппи-эндом. Но если она участвует в гонке за деньгами, то работает в паре со своим мужем — Григорием Витепажем. Они поедут к Алексею вместе. Наташа выходит замуж за Угрюмова, тогда дни его сочтены. Что нужно вам? В первую очередь — избавиться от Стрешнева, Наташи и Алексея. Тогда вы останетесь единственной наследницей. С какой стороны ни посмотри, один вывод — Алексей Угрюмов невольно превратился в мишень.
— Я не собираюсь его убивать, Олег.
— Он вас когда-нибудь видел?
— Нет. Я его видела. Тогда я сказала Тае: «Везет тебе, сестренка. Опять тебе. За такого мужика можно что угодно отдать». После моих слов она не решилась нас знакомить.
Олег усмехнулся.
— Я придумал новый финал этой истории, при большом желании его можно осуществить. Если никто до Алексея не доберется в ближайшие месяцы, то хищники сами перегрызут друг другу глотки. Если не хотите попасть в общую мясорубку, вам надо отойти в сторону. Исчезнуть и затихнуть. Сами разберутся. Наташа и Григорий о вас знают?
