Ты продолжаешь идти, стараясь не привлекать к себе внимания, хотя чувствуешь прижатый к твоей спине ствол.
* * *
В башне на Канада-сквер тридцать два лифта, разделенные на четыре секции, обслуживающие разные части здания. Они формируют центральную колонну прямо за главной стойкой администратора. Вокруг них всегда множество охраны. Доступ к верхним этажам башни невозможен без специального пропуска.
Теперь ты в мире названий и имен. 31 этаж, стойка администратора: Банк Нью-Йорка, Корпорация Тайрел; 49 этаж, администратор: Кибердайн Системс Корпорэйшн, Компьютек, Стивенсон Биомеканикал, Инстантрон.
Светится значок: «Для вашей безопасности ведется видеонаблюдение».
За огромными витринными окнами ярко-красный закат окрашивает верхние этажи высоток в бордовый цвет, просачиваясь сквозь пустые здания и зеркальные стекла.
Ты пойдешь туда, куда тебя поведут, твердо зная, что ты не первый здесь и явно не последний. Ты почувствуешь легкое незаметное движение у себя за спиной, когда откроются двери лифта. Потом ствол резко упрется тебе в шею, застав тебя врасплох.
— Готов, — услышишь ты голос одного из охранников, падая на пол лифта. — Спасибо!
4
Ты бы, конечно, никогда не добрался туда сам.
Ты стал сопротивляться, не дожидаясь, когда до конца закроются двери. На двадцать третьем этаже оба охранника уже будут валяться на полу вниз лицом.
На тридцатом этаже ты так отделаешь одного из них, что из его носа, рта и ушей хлынет кровь.
А на сороковом ты уже будешь держать свой пистолет и наблюдать за тем, как второй охранник ползает у тебя в ногах, моля о пощаде.
Он скажет, что ему страшно. Что он не хочет умирать. Ты один раз выстрелишь в него и попадешь прямо в левый глаз.
И только тут ты заметишь, что в лифте приглушенно звучит музыка.
— Неужели это было необходимо? — спросит она, глядя на тела на полу лифта. — Единственным условием, с которым я согласилась помогать тебе, было отсутствие подобных вещей.
— Для них так лучше, — ответишь ты, пожимая плечами.
* * *
На каждом этаже здания есть стальное ядро, окруженное по периметру близко поставленными колоннами. Завершает его пирамида высотой 130 футов и весом 11 тонн.
Экстерьер создан из более 370 000 квадратных футов финской нержавеющей стали.
* * *
Она бросится тебе на шею, как только лифт достигнет пятидесятого этажа. Вы обнимитесь. Ваши голодные рты найдут друг друга.
Предупредительный фонарик для самолетов на вершине пирамиды зажигается сорок раз в минуту, 57 600 раз в день.
— Пойдешь со мной? — спросишь ты.
— Нет.
— Не хочешь посмотреть, раз уж мы оба здесь?
— Я привела тебя в его офис, — скажет она. — Ты же этого хотел?
— Именно этого.
Вы обмениваетесь последним взглядом. Последним поцелуем.
— Пропуск, который мы нашли в отеле, позволит тебе пройти прямо к нему. Но лучше бы избавиться от ствола. Там металлодетекторы.
— Хорошо. Он мне больше не нужен, — скажешь ты. Ты бросаешь пистолет в ближайшую мусорную корзину.
— Ты уверена, что он там?
— Он никогда не выходит из офиса.
* * *
«Вы находитесь в приемной „Вайрекc Интернэшнл“, — раздастся твердый механический голос, как только двери главного офиса откроются перед тобой. — Добро пожаловать!»
Все помещения, кроме последнего, пусты.
Ты найдешь его сидящим за своим столом, скорчившийся комок человеческой массы, усохший и бесполезный, готовый испариться на закате.
— Джон Фредерсон?
Его голова медленно, болезненно отвернется от багровых лучей, которые все еще освещают Лондон.
— Уже давно никто не называл меня так, — ответит он.
— Значит, вы поняли, кто меня послал.
Он так и будет сидеть перед тобой, опустошенно уставившись на солнце: странное сочетание успеха и провала всегда путало историю.
— Далековато от дома, правда? — скажет он после недолгого молчания.
— У нас были некоторые… местные проблемы.
Джон Фредерсон кивнет.
— И призрачные галактики наняли тебя? — произнесет он. — Я почти обиделся. Я всегда думал, что в списке я выше моря, — он замолчит, всматриваясь в твое лицо. — У тебя имя хоть есть? — спросит он с видом человека, у которого только что обнаружили рак. — Ты знаешь, почему ты здесь и почему послали именно тебя. Ты чистый, новый, все биометрические данные стерты, так что никто больше не сможет их определить. Лучшее фальшивое удостоверение — никакого удостоверения.
— Бетамакс, — ответишь ты.
Джон Фредерсон снова кивает. Ты замечаешь дохлую моль, зацепившуюся за занавеску на его окне. В этот момент она поднимается на главном лифте прямо к пирамиде. Она достанет мобильник из бокового кармана своей сумочки и аккуратно снимет заднюю панель. Потом она вытащит СИМ-карту. Кабина лифта движется плавно и ровно.
* * *
— Вы задолжали миллиарды не тем людям, — скажешь ты.
Джон Фредерсон тряхнет головой и улыбнется.
— Нет, — ответит он, — это они доверили свои миллиарды не тому человеку… Они сделали неразумное вложение.
— Вы превысили свой кредит.
— Кредит отражает уровень доверия одной компании к другой, — скажет он. — Все может вернуться в одну секунду.
— У вас больше нет времени.
— Пятнадцать лет назад здесь не было ничего, кроме ржавых сараев, грязной воды и масляных пятен, — скажет он, показывая своей сухой рукой в окно. — Все, что ты там видишь, было создано меньше, чем за полторы декады. В Древнем Египте за это время и фараона бы не похоронили.
* * *
Ты не можешь спорить с историей. Тем более когда она еще не написана.
Вместо этого ты пялишься на трупик моли.
Тебя зовут Бетамакс, и ты знаешь, зачем ты здесь.
Где-то высоко над головой вспыхивают флуоресцентные огоньки; ее каблучки стучат по полированному металлическому полу стальной пирамиды.
На ходу она быстро, но аккуратно разбирает свой телефон и вставляет в него новую симку.
* * *
Ты всегда знаешь, что следует делать.
Левой рукой ты хватаешь себя за запястье правой и выкручиваешь его. Рука влажно хрустит, пока кость, хрящ и вены обвивают друг друга. Ты будешь наблюдать за тем, как твоя рука отрекается от тебя и как пальцы складываются в жесткую конструкцию пистолета.
* * *
Джон Фредерсон все еще говорит, но ты его не слушаешь:
— Дело уже не в том, чтоб добыть деньги, а в том, как их использовать. Создание моделей поведения, вытеснение популяций, изменение демографии, изменение мышления…
* * *
Пистолет самопроизвольно монтируется из твоей плоти, ставя детали на нужные места. Их движение отдаются у тебя в горле. Ты с трудом сглатываешь. Вокруг рта возникают мелкие электрические разряды, и ты вытаскиваешь из него горячую иголку.
* * *
На мониторе видеослежения движется бледная серебряная дымка. Она уже заменила чип в телефоне, и теперь ее оружие приведено в боевую готовность. Она введет цифровой код пользования. Устройство детонирует само себя.
— Вечность… продукты потребления любят вещи и славу, — продолжает Джон. — Мы всего лишь вселенная, вращающаяся в себе. Человечество — просто другая система, волна развития, которая распространяется по космосу и рассеивается, и никто не знает, каких пределов оно сможет достигнуть.
Ты задержал дыхание и целишься в голову.
Он ловит взглядом изображение на мониторе. Она стоит в центре стальной пирамиды, сжав в кулаке мобильник.
— Кто она? — спросит он, глядя на монитор.
Последняя нацарапанная надпись возникает у тебя в голове: «Те, кто не родился… не страдают… не сожалеют… таким образом, логично приговорить тебя к смерти».
— Я думал, она работает на вас, — ответишь ты.
* * *
Последние сдвиги на международных валютных рынках говорят о тотальном бойкотировании Лондонского бизнес-сектора.
Джон Фредерсон последний раз кивнет головой.
Каркас здания на Канада-сквер содержит 500 000 болтов. Лифты доезжают с пятидесятого этажа до первого меньше чем за сорок секунд.
Люди по всей планете включат свои телевизоры и будут наблюдать за темным облаком пыли, поднимающимся над Лондоном.
Конец передачи.
Ньюгейтская тюрьма — тюрьма, перед которой до середины XIX века публично вешали осужденных, снесена в 1902 году, в настоящее время на ее месте стоит здание Центрального уголовного суда.
Бедлам — Вифлеемская королевская психиатрическая больница, основана в 1247 году, в настоящее время переведена в Кент.
«Болтик Эксчейндж», или Балтийская биржа, — крупнейшая фрахтовая компания в Лондоне.
