нас. Мы объявили тревогу, но пока результатов нет.
– Как они до нее добрались? – спросила Рил.
– Ждали в доме. Кэссиди был без сознания.
– Значит, они вломились к нему, когда Джули была с нами? – медленно произнес Роби.
– Очевидно, так, – ответила Вэнс. – Вырубили Кэссиди и дождались ее возвращения.
Рил добавила:
– Это значит, они следили за домом Джули.
– Похоже на то, – подтвердила Вэнс. – Мы знаем, что у нее могут быть враги, – добавила она, глядя на Роби.
Роби ответил коротким взглядом и отвел глаза, внезапно ощутив во рту привкус горечи.
– Есть догадки насчет того, кто мог ее забрать? – спросила Рил.
– Криминалисты сейчас все осматривают. Возможно, Кэссиди сможет помочь, когда с ним разберутся врачи. Но я бы особо не надеялась. Копы сказали, он был едва живой, когда звонил. И я сомневаюсь, что они оставили визитку с контактной информацией.
Рил кивнула и посмотрела на Роби. Но, как только Вэнс заговорила опять, сразу повернулась к ней.
– Телефон Джули остался дома. Она его не уронила. Он лежал на столике в прихожей, как будто специально для нас. Там было сообщение. Судя по временной метке, его отправили тогда же, когда забрали ее. Они отключили автоблокировку, чтобы мы смогли открыть сообщение. Оно адресовано не Джули, а какой-то Салли Фонтейн.
Рил и Роби обменялись многозначительными взглядами, пока Вэнс отвернулась, так как к ней подошел один из ее людей с докладом.
Вэнс закончила с ним и опять обратилась к Роби и Рил:
– Вы сказали, что ужинали с ней. Она говорила что-нибудь, из чего можно сделать вывод, что она нервничает или боится?
– Нет, – ответил Роби рассеянно. – Даже наоборот.
– Не видели за вами слежки?
– Ее не было, – сказала Рил. – Им и не надо было за нами следить, если они знали, откуда мы забрали Джули. Достаточно было дождаться, пока мы привезем ее назад.
– И то правда, – слабо сказала Вэнс. – Бедняга! Ей через столько пришлось пройти. Казалось бы, она заслужила передышку.
Роби спросил:
– Есть какие-то наводки по этой Салли Фонтейн? Можете отследить, от кого пришло сообщение?
– Пока нет, но мы над этим работаем.
– Почему ты позвонила мне? – спросил Роби.
– Это же Джули. Я подумала, ты захочешь знать. И мы посмотрели в календарь у нее в телефоне. Там написано, что у вас встреча сегодня. Я не знала, что вы ужинали. Но подумала, если ты ее видел, можешь знать что-нибудь.
– Мне жаль, но я ничего не знаю, – ответил Роби. С хитрецой покосился на Вэнс: – Тебе нужна моя помощь?
– Официально или неофициально?
– Последнее, конечно.
Она обдумала его слова.
– Я не против, если ты будешь со мной полностью открытым. От меня можешь рассчитывать на то же самое.
Рил сказала:
– Вот уж не знала, что Бюро настолько готово к сотрудничеству.
– Бывает иногда, – парировала Вэнс. – Если к нам относятся с должным уважением.
Рил кивнула, но ничего не сказала. Ее мысли явно блуждали где-то еще. Словно ненароком она спросила:
– То сообщение для Салли Фонтейн – что в нем говорится?
Вэнс пожала плечами:
– Понятия не имею.
– Как это?
– Оно написано кодом. Никто из наших не смог его разобрать.
– А можно нам посмотреть? – спросил Роби, которого Рил пронзила настойчивым взглядом.
– Вы что, дешифровщики?
– Кое-какой опыт у меня есть, – ответил Роби.
– Ну, хуже не будет.
Вэнс кому-то позвонила, и спустя четверть часа один из ее агентов принес распечатку с текстом сообщения. Телефон уже упаковали и унесли в фургон вместе с остальными уликами.
Рил глянула на листок, но никак не отреагировала.
Роби сказал:
– Мы посмотрим, что сможем сделать, и сообщим тебе.
– Значит, вы снова команда? – спросила Вэнс.
– Вроде того, – ответила Рил.
– Ну надо же, – сказала Вэнс без всякого энтузиазма.
Роби поспешно вставил:
– Будем на связи.
Он схватил Рил под локоть и повел прочь от Вэнс. Оглянулся проверить, смотрит ли та им вслед.
Рил заговорила, только когда они сели в машину.
Стоило ей опуститься на сиденье, как она схватилась за листок.
– Салли Фонтейн, – пробормотал Роби.
– Они похитили ее из-за меня, – сказала Рил, и ее голос дрогнул.
– Ты не могла этого предвидеть, Джессика.
– Еще как могла! Это была ловушка, Роби, откровенная и неприкрытая.
– Твой отец?
– Захотел повидаться со мной, попрощаться по-человечески? Дерьмо собачье! А я – гребаная идиотка! – Она заехала кулаком по приборной доске. – Черт! – выкрикнула она в ярости.
– Он умирает один в тюрьме, где просидел двадцать лет. Не та угроза, о которой стоит волноваться.
Она снова взялась за листок:
– Он действует не один, Роби. Он заманил меня туда неспроста. – Она хмуро добавила: – И это объясняет зачем.
– Ты можешь расшифровать код?
– Я помогала его придумывать.
Изумленный, он уставился на нее:
– Что?
– Когда была подростком и работала на ФБР под прикрытием.
– То есть когда внедрилась в неонацистскую группировку?
Она кивнула.
– Им нужен был надежный способ сообщения. Я помогла разработать протокол коммуникаций – этот самый. Вот только они не знали, что одновременно он попал и в Бюро.
– Так это та же группа? Я думал, их всех арестовали.
– Это было почти двадцать лет назад, Роби. Многие из них уже на свободе.
– Значит, они использовали твоего старика, чтобы добраться до тебя.
Она сухо усмехнулась:
– Скорее всего, это была его идея, а не их.
– Так что там говорится?
Рил прикрыла глаза ладонью.
– Джессика, что в сообщении?
Она убрала руку и посмотрела на него:
– Это выбор, Роби. Ультиматум.
– Какой ультиматум?
– Они отпустят Джули невредимой.
– И чего они хотят взамен? Тебя? В отместку за все эти годы?
– Отчасти.
– Отчасти? Что именно им надо?
Рил всхлипнула, и Роби увидел, что у нее в глазах стоят слезы.
Собравшись с духом, она сказала:
– Они хотят моего ребенка.
Роби резко свернул к обочине и заглушил мотор. Развернулся на сиденье.
– Твоего ребенка? У тебя есть ребенок?
– Она уже взрослая. Мне было всего семнадцать, когда я ее родила.
– Я ничего об этом не знал.
– Это не входит в мои «официальные» данные. Но врач, которая меня осматривала в Пекле, заметила.
– Как?
– Мне делали кесарево. Она увидела шрам.
– Но откуда могли эти нацистские ублюдки узнать про это?
Рил вытерла глаза:
– Потому что их главарь – отец моего ребенка.
Лицо Роби выдало его потрясение.
Она поглядела на него и заметила это.
– Он изнасиловал меня, Роби. Это не было по согласию. Мне было шестнадцать. Я выносила девочку и родила ее спустя три дня после того, как ФБР арестовало всю группу.
