Дайте ему силу и мощь, мудрость и понимание, чтобы он был выше тех, кто смеется над ним. Пусть он продолжит мое дело, когда меня не станет, как сделала это я, когда вы призвали мою мать, Клару, в свое вечное царство. Защитите его от тех, кто хочет уничтожить его, чтобы он уничтожил их, когда вырастет и отомстит за нас тем охотникам на ведьм, чьи предки жгли и пытали наших предков. Пусть деревня Хоуп снова станет такой, как была когда-то.
Она вспотела от огромного напряжения. Лес стоял темный, в небе грохотало, оно освещалось внезапными вспышками молнии. Лил дождь; вода, стекающая с листвы дуба, промочила ее одежду, которая прилипла к ее исхудавшему, костлявому телу. Но Хильда не замечала холода и сырости.
Пусть душа Артура будет вечно бродить в темноте, он предал нас. Но защитите Джоби, ибо он - мессия, который был мне обещан, он - цель моей жизни. Возьмите меня, если это нужно для его спасения.
Прямо у нее над головой раздался грохот, разверзлись облака, и из них к земле полетел зигзагообразный язык пламени, избравший именно это дерево из тысяч других. Дуб был уничтожен. Простоявшее почти два века, дерево сгорело за секунду, вечнозеленые листья почернели и опали, ствол раскололся, но остался стоять. Обуглившийся храм огня, которому суждено было погибнуть этой ночью, что и свершилось.
Одежда Хильды Тэррэт сгорела, обнажив труп, кремированный Старейшими. Отвратительные останки, никчемная оболочка. Она предложила свою жизнь, самую высокую жертву, и жертва этак была ими принята.
Глава 1
Парень не по возрасту легко и ловко орудовал садовым ножом, движения его были точные и слаженные. Он надрезал крепкие побеги боярышника, срезал их совсем чуть-чуть, затем сгибал и переплетал с живой изгородью. Это было древнее искусство посадки живой изгороди, которое начало быстро исчезать с появлением механических инструментов, после которых целые мили изгородей принимают уродливый вид. Это обезображивание деревень не коснулось только таких отдаленных мест, как Хоуп.
На парне были потертые джинсы и майка, открывавшая взорам зрителей кучке деревенских ребятишек - его загорелое тело. Парень был высокий, со светлыми взъерошенными волосами. Его тело работало, словно хорошо налаженная машина - усталости не ощущалось даже под конец дня, когда октябрьское солнце пыталось незаметно соскользнуть за далекую гряду гор, как будто ощущая неловкость за то, что приходится завершать такой превосходный день. Его слабеющие золотые лучи сверкнули на лезвии ножа, отразились на красивом лице садовника, подрезающего изгородь. Поразительный профиль, но нельзя не заметить печаль, почти не сходящую с его лица; голубые глаза его были устремлены на следующую ветку боярышника. Он надрезал и переплетал ветки, снова резал. Лишь однажды он обернулся и посмотрел на детей. Этот мимолетный взгляд заставил их отступить на шаг назад.
- Это Джоби, - громко прошептал восьмилетний мальчуган. - Джоби Тэррэт. Мой папа говорит, что его мать была ведьмой, что она убила...
- Заткнись ты, - осадил его Элли Гуд, двенадцатилетний пацан с рыжими волосами, совершенно прямыми, неровно подстриженными. - Это Джоби, и он мой друг.
- Он раньше жил у миссис Клэтт, - громко произнес кто-то. - Он жил там с ней и с ее котом. Теперь он от них ушел.
Элли резко повернулся, и крепкое словечко застыло у него на губах, когда он увидел Салли Энн Моррис, стоящую позади толпы. Он поймал ее взгляд, облизал губы и опустил глаза. Чувство неполноценности, классового различия, даже если об этом никогда не говорилось вслух. Дочь помещика среди деревенщины; ее родителям это вряд ли понравилось бы.
Элли Гуд искоса посмотрел на нее, не смог удержаться еще от одного взгляда. Как бы ты не относился к господам, в присутствии Салли Энн возникло только одно чувство; а когда тебе двенадцать, и ты только начал интересоваться девочками, Салли Энн возбуждала аппетит, вызывала любопытство. Хотелось представить, как она выглядит без своего зеленого хлопчатобумажного платья, которое, к сожалению, закрыло ей колени. Красивые бедра и ноги, не слишком худые, золотисто-каштановые волосы уложены в стиле афро, по-другому ей бы и не пошло. Полные губы красны от природы, без намека на помаду. Элли очень хотелось поцеловать ее, и он подумал, целовал ли ее уже кто-нибудь из деревенских мальчишек. Эта мысль вызвала у него ревность.
А ее глаза... Хотелось смотреть на них, но не заглядывать глубоко. Глаза Салли Энн были не голубые и не карие, а какого-то зеленоватого оттенка, как глубокий лесной пруд, скрывающий много недоступных тебе тайн. Когда Салли Энн смотрела на тебя, во рту пересыхало, хотелось сглотнуть, но ты не мог. Ты чувствовал себя виноватым, потому что знал, что она прочла твои мысли, может быть, только догадалась, но была близка к истине, это уж точно. Ты опять раздеваешь меня в уме, Элли Гуд, не так ли? Грязные мыслишки школьника, ты опять запачкаешь свои простыни. Но этим все для тебя и кончится, потому что я девственница и ею останусь. Не из-за приличий или чего-то еще, просто я так хочу. Ни один парень в деревне от меня ничего не получит, даже поцелуя. Я так хочу, поэтому ты напрасно мечтаешь, но тебе все равно придется смотреть на меня.
Элли снова взглянул, увидел, как она впилась глазами в Джоби Тэррэта. Ну нет, не может же она к нему что-то испытывать, даже если он мой друг, потому что он ведь тоже из деревни. Он работает на твоего отца, точно так же, как его отец работал здесь, до того, как...
Джоби остановился, чтобы наточить лезвие ножа о кусок камня, который лежал у него в заднем кармане джинсов. Он как будто чувствовал, о чем думают стоящие неподалеку. Он скользнул по ним взглядом, который охватил всех, остановился на секунду на юном Тимми Купере. Мальчик, который произнес вслух то, о чем думали все, отвернулся, хотел было отойти, но что-то заставило его изменить намерение, и он остался.
Чирк! Джоби срезал еще одну ветку, она захрустела, протестуя, когда он согнул ее и силой вернул в изгородь.
Элли Гуду не нравилось присутствие других ребят, он еле сдерживался, чтобы не сказать им, что Джоби - его друг, что им тут нечего делать, включая Салли Энн. Если она не хочет, чтобы мальчишкам при виде нее лезли в голову грязные мысли, то пусть держится подальше. У Джоби подобных мыслей не было, в том Элли не сомневался, потому что его другу не нравились девушки. Он как-то раз сам об этом сказал. Ему не нравились и маленькие мальчики, такие как Тимми Купер, они только травили его. Как и все остальные. Элли терпеть их не мог. Они продолжали заниматься тем же, чем и в школе в Хоупе, когда Джоби Тэррэт там учился. Если этот Тимми еще раз откроет свой рот, он ему даст по морде, пообещал себе Элли. Этим он докажет Джоби, что он его друг, и Элли невольно понадеялся, что Тимми скажет какую-нибудь пакость.
Джоби снова остановился, еще раз подточил лезвие ножа. Он весь вспотел, но внезапно пот на его теле стал холодным, по спине пробежала легкая, пощипывающая дрожь. Он весь напрягся, встревожился, словно услышал слова миссис Клэтт, которые она повторяла все годы: "Если ты не наденешь курточку, Джоби, ты простудишься и умрешь, а ведь я обещала твоей матери присмотреть за тобой". Черт, неужели он никогда не сможет выкинуть из памяти эту старую карту? Наверное нет, потому что он жил у нее, она растила его ровно десять лет. И это останется с ним до конца его жизни. Он скорчил гримасу, еще прошелся камнем по лезвию ножа взад и вперед умелым движением, от которого засверкала сталь.
Десять лет с миссис Клэтт, фактически, все его детство. Он помнил то утро, когда она впервые пришла за ним, так ясно, как будто это было вчера. В день похорон отца мать отвела его к миссис Клэтт и оставила там. Ему было страшно, когда он сел на старый, весь продавленный диван со сломанными пружинами, воняющий кошачьей мочой (позже он узнал, что кот пакостил за диваном, и миссис Клэтт выметала оттуда кошачье дерьмо, если вонь становилась невыносимой), глядя на дверь, думая, сумеет ли убежать.
- Ты посиди там, малыш Джоби, - старая карга повернулась к нему, очевидно, прочитав его мысли, потому что проковыляла к двери и накинула крючок. - Твоя мама не хочет, чтобы ты ей сегодня досаждал, у нее и так полно забот. Думаю, она заберет тебя перед ужином. А пока будь умницей, не мешай мне, потому что и мне есть над чем подумать.
Джоби почувствовал, как у него задрожала нижняя губа, но ему все же удалось сдержать слезы - он решил не проявлять слабость в присутствии миссис Клэтт. Мальчик сидел на диване, озираясь по сторонам, разглядывая неопрятную комнатушку, глядя на закипающий на очаге чайник, пытаясь отогнать кота, который вспрыгнул на диван и уселся рядом с ним, словно наслаждаясь тем, что Джоби не хочет этого, боится его.
День выдался длинный. Миссис Клэтт дала ему овощного супа; он не был голоден, и ему не понравился резкий, пряный вкус этой еды, но он съел все, потому что это тоже был своего рода вызов. "Можешь есть, можешь не есть, прошамкала старуха. - Но если не станешь есть, потом не жалуйся, что голоден".
