больше не увижу это дерьмо.
– Эмблема Организации, – сказал Иван. – Бергер с моей подачи эту историю уже год окучивал, и вот, видимо, что-то удалось нарыть.
– А ты не пошел на встречу.
– Меня до сих пор трясет из-за этого.
– И где теперь искать этого Бергера?
– Не знаю. Я написал ему, но он не ответил. Ни телефона, ни адреса я не знаю. Если честно, я даже не уверен, что его действительно зовут Бергер. Ни одного спеца с такой фамилией в стране нет. Возможно, это ник.
– А с чего ты решил, что убийство бездомного с ним связано? Время смерти – с часу до трех ночи. Кроме места встречи – ничего общего. Твой Бергер вполне мог встретиться с информатором и убраться задолго до преступления.
– Есть еще кое-что.
Иван сменил картинку. Теперь это был столб-идол с окровавленным навершием.
– Днем я не сразу понял. Меня больше тайнопись интересовала. Да и ракурс неудобный. А потом рассматривал отснятый материал, и вот…
Он развернул фотографию на девяносто градусов.
Маша ахнула.
Вытянутая звериная морда идола в точности повторяла волчью морду с эмблемы Организации.
– Это их идол, – сказал Иван. – Это они убили бомжа. И Бергер, возможно, теперь у них.
Маша рывком вытащила телефон.
– Об этом надо срочно рассказать Воеводину.
– Нет, – он схватил ее за руку. – Нельзя!
– С ума сошел?
– Он разовьет бурную деятельность, всех на уши поставит, кто-то проболтается. И они опять успеют уйти. Как это было в прошлый раз.
– Я обязана доложить. Ты это знаешь.
– Сперва я хочу кое-что проверить. Бергер пару раз проговорился о своих нанимателях. То ли какой-то местный холдинг, то ли московский. Намекнул, что их тоже интересует Организация. Я хочу узнать на кого он работал до того, как Воеводин спустит собак во все стороны.
Она медленно убрала телефон.
– И именно поэтому ты здесь.
– Конечно. Сама понимаешь, у меня нет выхода на ваш информационный отдел. А взламывать аккаунты меня в университетах не научили.
Она протянула к нему ладонь.
– Давай.
Иван выудил из кармана флешку.
– Здесь все, что я смог нарыть по Бергеру. Адрес почты, наша переписка, ссылки на форумы. Немного, но может найдут, за что зацепиться.
– Утром попробую устроить. Сообщу. Но вечером пойду к Воеводину. У тебя всё?
Он пожал плечами.
– Пока да.
Они с минуту молчали, слушая, как накрапывает по капоту дождь. Маша искоса взглянула на бывшего мужа. Помятый, небритый. Ссадина на скуле. Очки замотаны изолентой.
– Может убитый бомж и есть этот твой Бергер? – спросила она.
Иван мотнул головой.
– Исключено. Я навел справки. Бомж как бомж, ничего выдающегося. Можно сказать, потомственный. А у Бергера даже речевые обороты профессорские.
– Знал бы ты, сколько среди бомжей профессоров… Если бомж не Бергер, значит его информатор.
– Возможно. Но вряд ли. Скорее всего случайная жертва. Чтобы привлечь наше внимание.
Он открыл дверцу. Стал было вылезать, но помедлил и обернулся:
– Я найду ее.
– Пять лет назад ты то же самое говорил.
– В этот раз все получится. Я знаю.
– Пошел вон, пьяница.
Дверца хлопнула.
Иван поднял ворот куртки.
Дождь усиливался.
* * *
До проспекта он добрался минут за десять быстрого шага. Вызвал к остановке такси. Долго объяснял недоверчивой операторше, куда и в какую сторону надо подъехать. Получил смс о назначении машины («к вам едет черный «Рено дастер») и снова достал фляжку. Дождь лил как из ведра.
Проспект был совершенно пуст. Только однажды на противоположной стороне протарахтел какой-то драндулет.
Когда мигнул и погас фонарь над остановкой, стало совсем темно. Дождь барабанил по крыше, проникая сквозь стекла.
Наконец, вдали сверкнули фары и к остановке медленно подъехало что-то темное и угловатое.
Иван вышел под дождь, и не сразу понял, что подъехавшая машина слишком большая для «дастера». Сверкнула массивная радиаторная решетка с выпирающим значком «кадиллака».
Хлопнули двери, и к Ивану метнулись три черные фигуры.
– Такси вызывали?! – проорал один из парней и замахнулся.
Иван, не дожидаясь, двинул ему в челюсть. Двое других подскочили с боков, заломили руки и напялили на голову черный мешок.
Кованая решетка ограды за спортплощадкой подходила вплотную к обрыву. В одном месте под ней было сделано что-то вроде подкопа, которым вполне мог воспользоваться детдомовец средней комплекции. Между забором и обрывом шла узкая ничем не огороженная тропа. В нескольких местах она была обвалена, и пройти там можно был только держась за решетку.
Усманов оглядел пустую спортплощадку, здание интерната.
Из-за угла вышел оперуполномоченный Егорьев, что-то на ходу записывая в блокнот.
– Ну что там?
– Ничего полезного, – Егорьев мотнул головой. – Камер у них на этой стороне нет. Охрана ничего не слышала. Из персонала была только дежурная, но у нее кабинет с торца здания.
– А дети? Никогда не поверю, что они все спали. Наверняка кто-нибудь к окошкам подходил.
– Может и подходил. Только это неважно. Здесь, – Егорьев ткнул пальцем в здание, – учебный корпус. А спальный у них вон там, за деревьями. Даже если они все к окошкам подходили, все равно бы ничего не увидели.
– Прискорбно. Впрочем, неважно. Это же коррекционный интернат. Одни дебилы.
Опер хмыкнул.
– Вы только при директоре ихнем про дебилов не ляпните. Мужик крепкий, враз по кумполу настучит, не посмотрит, что следователь. Да и не заметил я, что там дебилы. Дети как дети.
– Ну да, ну да, – Усманов прошелся вдоль забора, разглядывая решетку. – Просто с особенностями и всем прочем, – он остановился. – Я вот что думаю, Егорьев. След шел вдоль этой ограды, рядом с тропой. Но она же узкая. А тут вообще проваливается. Как убийца умудрился тащить на себе одновременно труп, голову, столб и бур? У него что, пять рук было? И силушки немеряно?
Опер пожал плечами.
– Бур возможно в чехле. Голова в сумке. На плечо повесил. А может заранее яму выкопал и столб установил. Так что тащил только труп и голову.
– Нет. Яма выкопана и столб установлен в ночь убийства. Экспертиза доказала. Степень увлажнения почвы, позавчерашний дождь и все такое.
– Ну, может он бур со столбом в кустах у площадки спрятал. Наверняка же место заранее выбрал.
– Слишком надуманно и рискованно, – пробормотал Усманов, разглядывая столб рядом с провалом. На столбе с внешней стороны были ясно видны свежие царапины содранной краски. – Подойди, собери тут кое-что, отправь на экспертизу. Вдруг найдут чего.
Егорьев глянул.
– Похоже, кто-то ногтями повозил.
– То-то и оно.
– Не ногтями, а когтями, – раздался сзади детский голосок.
Они повернулись.
Из-за раскрашенного в
