Странное зрелище предстало перед ними. На кухонном столе стояла большая картонная коробка. Франсина вынимала из нее новую посуду и передавала хозяйке. Лисбет принимала каждый новый предмет сервировки и, осмотрев его, разражалась громкими причитаниями. Мужчины с недоумением переглянулись.
— Дорогая, в чем дело? — спросил Франс.
Лисбет повернула к мужу залитое слезами лицо. В одной руке она держала старую чашку с треугольным сколом на краешке ободка, в другой — новое блюдце.
— Привезли новый сервиз, — пролепетала она.
— Вижу, — строго ответил Франс. — Почему ты плачешь? По-моему, китайские мастера в точности исполнили твои приказания! — Франс взял большое овальное блюдо, разрисованное цветами, и внимательно осмотрел его со всех сторон. На одном боку блюда виднелся небольшой треугольный скол. — Ты плачешь из-за этого? — спросил Франс, указывая на щербинку. — Пустяки, дорогая! Подумаешь, одно блюдо немного пострадало… О господи, только не это!
Последнее замечание относилось к Франсине. Осмотрев последнее блюдо, служанка закрыла лицо передником и заревела следом за хозяйкой.
Франс нахмурился, взял со стола новую чашку с блюдцем. Непонятно, из-за чего столько слез? Посуда сделана по образцу, краски подобраны точно! Тут в глазах Франса мелькнуло удивление. Он схватил тарелку, разрисованную яркими цветами, осмотрел супницу и поднос для дичи… Удивление сменилось пониманием, и Франс громко расхохотался.
На каждой чашке, каждом блюдце, каждой тарелке и сбоку был сделан аккуратный треугольный скол, в точности повторявший форму щербинки старой чашки![2]
Москва, октябрь — ноябрь 2007 года
Антон проснулся с детским полузабытым предвкушением праздника. Минуту он лежал неподвижно, соображая, откуда взялось это странное чувство. А потом память подсказала: Ленка!
Антон чуть не засмеялся от удовольствия. Сладко потянулся, окинул взглядом кабинет, ставший временно спальней. Почему-то ему показалось, что мебель выглядит гораздо красивей, диван стал удобней, а ковер намного ярче.
Он прислушался. В квартире тихо, но это ничего не значит. Наверное, Ленка давно встала, позавтракала и вернулась в спальню, к старому ноутбуку, который Антон достал с антресолей. Гостья вела себя на удивление тактично: не порывалась навести порядок, не гремела на кухне кастрюлями-сковородками, не предлагала приготовить вкусный обед и погладить чистые рубашки. Впервые в жизни присутствие чужого человека не создавало Антону никаких проблем.
Антон тихо засмеялся и тут же зажал рот ладонью. Проблемы! Смешно, честное слово! Лена принесла с собой столько радости, что Антон готов был за это приплатить! Если, конечно, радость можно купить за деньги.
Он прошлепал босиком к окну, отодвинул штору, выглянул на улицу. Кажется, дождь собирается… Вот и хорошо, значит, на прогулку можно не ходить. Отчего-то Антон разлюбил старую скамейку, где его с нетерпением дожидались вечно голодные голуби, и, сидя в парке, все время смотрел на часы. Выжидал час и шел обратно. Возвращение стало любимым моментом прогулки. Он звонил в собственную дверь, и ему открывала красивая девушка.
Лена уходила гулять по вечерам. Антон относился к ее уходам с ревнивой тревогой и наблюдал за гостьей, прячась за занавесками. Куда может идти девушка вечером? Конечно, на свидание! Он презирал себя за подглядывание, но ничего не мог поделать.
Однако наблюдение показало, что парня у девушки нет. Странно. Такая девушка и без парня.
Лена бродила возле дома, останавливалась перед магазинчиками, рассматривала ярко освещенные витрины. Антон в такие минуты ощущал себя неловко. Он несколько раз пытался предложить ей денег… в долг, конечно, в долг! Но так и не собрался с духом.
Когда Лена возвращалась, они быстро готовили ужин, перетаскивали тарелки на журнальный столик перед диваном и смотрели фильм из собрания Антона. Все свои фильмы он знал наизусть, но смотреть их вместе с Ленкой ему было ужасно интересно. Потом они снова болтали за чашкой горячего чая, обсуждали интересный фильм, или книгу, или что-нибудь завлекательное… ну, а потом Ленка говорила «Спокойной ночи» и уходила в спальню.
Дни летели с ужасающей быстротой. Два, три, четыре… Теперь к утренней радости примешивалось беспокойство: сколько дней осталось до расставания? Ленка пока помалкивала, но Антон понимал: неизбежное близится. И однажды, когда он вернулся с прогулки, Лена радостно сообщила:
— В воскресенье я встречаю поезд!
Антон закрыл дверь и переспросил:
— В это воскресенье?
Ленка изумленно распахнула глаза.
— Ну, разумеется! Не хватало обременять вас еще одну неделю!
Антон быстро прикинул: сегодня четверг. Значит, через два дня он снова останется один в этом громадном комфортабельном склепе. Стрелка барометра, измеряющего настроение, медленно сползла с отметки «хорошее» до уровня «хандра».
Антон снял ботинки, с трудом удержался от искушения зашвырнуть их в угол. Вот все и кончилось. Все хорошее кончается очень быстро, а плохое длится безумно долго. Его брак, к примеру, тянулся двадцать два бесконечных года.
— Замерзли? — спросила Лена, по-своему истолковав настроение хозяина дома. — Хотите чаю?
Антон, не отвечая, достал из холодильника бутылку виски, плеснул в стакан щедрую порцию и сделал большой глоток. Что за фигня с ним творится? Неужели он влюбился в этого ребенка? В девчонку, которая младше в два раза? Да нет, не может быть. Просто он устал от бесконечного одиночества. Наверное, стоит подумать о собаке.
Антон поймал на себе недоумевающий взгляд гостьи, вымученно улыбнулся и показал ей стакан, на донышке которого плескались остатки виски.
— Вам налить?
Лена молча покачала головой, достала из шкафа спортивную куртку и тихо сказала:
— Антон, я понимаю, что успела вам надоесть. Мне очень стыдно, что так получилось. Простите меня.
Антон резво стартанул с места, выскочил на лестничную площадку и схватил ее за рукав.
— Куда вы?
— Переночую у знакомых, — ответила Лена, не глядя на него.
— Умоляю, не делайте глупости… — начал Антон.
На площадку выглянул Марик. Обвел их внимательным оценивающим взглядом, усмехнулся и закрыл дверь. Наверняка торчит возле глазка и ловит каждое слово.
Антон молча взял Лену за руку и затащил в квартиру. Щелкнул замком и сердито буркнул:
— Детский сад!
— Я же вижу, вы недовольны… — начала Лена.
— Это мягко сказано! — вспыхнул Антон. — Я вне себя! Не хочу снова оставаться один!
Он споткнулся и замер. Гостья хлопала ресницами, испуганно глядя на него. Антон с трудом взял себя в руки.
— Извините, — сказал он устало. — Нужно как-то менять свою жизнь. Есть идеи? Может, мне завести собаку?
Он попытался засмеяться, но Лена не поддержала веселье:
— Вы поссорились со своим другом, да?
Антон кивнул. Лена теперь уже сама достала из холодильника бутылку, плеснула в стакан немного виски и разбавила его соком.
— Пожалуй, вы правы, — сказала она. — Что-то сегодня прохладно для прогулок.
Антон сел на диван и включил телевизор. Только бы она не стала ни о чем расспрашивать!
Лена не стала. Они сидели рядом, смотрели телевизор и маленькими глотками допивали виски. В голове у Антона непрерывно стучало: через два дня, через два дня…
Лена с трудом сдерживала победную улыбку. Неужели все оказалось настолько просто?! Все-таки она гений. Продумала все до мелочей, предусмотрела каждый поворот сюжета, отработала все психологические нюансы, точно вычислила путь к мужскому сердцу!
«Я все делаю правильно, — думала Лена, глядя в экран телевизора остановившимся взглядом. — Незачем приучать будущего мужа к домашним обедам. Можно подумать, я собираюсь стать домохозяйкой и дежурить у плиты. Еще чего! Хочет полноценно питаться — пускай нанимает домработницу. У меня будут проблемы поважнее».
Лена решила заранее: никакой суеты. Она не станет метаться между плитой и пылесосом, доводя хозяина дома до нервного припадка. Наоборот. Примет его образ жизни как должное и постарается незаметно вписаться. Мужчины ненавидят, когда кто-нибудь покушается на их привычки! Даже если они живут в свинарнике и питаются кошачьим кормом — это называется «образ жизни». Мужчины отстаивают его так же яростно, как американцы права человека!
Писатель Азаров жил не в свинарнике. В квартире было довольно чисто, а свой гардероб хозяин содержал в отменном порядке. Лене это понравилось, она ненавидела нерях. Да и вообще, приспособиться к образу жизни Азарова оказалось сущим пустяком, потому что она сама жила в замкнутом уединенном пространстве. Несколько дней, проведенных в чужом доме, оказались на удивление комфортными.
