— Это пустяки, — засмущался следователь.
Он стал лихорадочно думать, как пригласить гостью на вечер к другу, и не нашел ничего лучшего, чем выдать обычную, обкатанную миллионами неопытных ухажеров фразу:
— А что вы делаете сегодня вечером?
Мария Ильинична выдержала достаточную для приличной девушки паузу и ответила:
— Днем думаю побродить по Москве, а потом буду свободна. Правда, хотелось бы сходить в театр, но вряд ли так сразу купишь билет.
— В театр мы еще сходим! — жизнерадостно пообещал Анатолий. — А сегодня нас приглашает в гости мой приятель, тоже следователь. Я у него, кстати, сейчас живу. Вы не откажетесь?
— Конечно, нет! — просто и в то же время торжественно произнесла Мария Ильинична. — Мы же с вами теперь в одной команде. Я могу подойти к концу рабочего дня к прокуратуре.
— Это было бы великолепно! — воскликнул Сивцов и, вдруг поймав какую-то неясную мысль, добавил: — Единственное, о чем я очень хочу вас попросить, — ради вашей безопасности никому не сообщайте о том, что вы находитесь в Москве. Кто знает, чего можно ожидать от наших противников?! А от вас многое зависит в расследовании дела. Обещаете?
— Обещаю, — без доли кокетства отозвалась собеседница.
Они обменялись номерами мобильных телефонов, причем следователь попросил Ульянову сообщать ему обо всем подозрительном, что она заметит.
Закончив разговор, он допил остатки уже успевшего остыть кофе, и они с Курковым отправились в прокуратуру.
По дороге друзья не обсуждали расследуемого ими дела — привычка не кормить конфиденциальной информацией чужие уши, которые по случайности могут принадлежать противникам, — сложилась еще в первые годы работы в правоохранительных органах.
Но, оказавшись на работе, они сразу же стали разбирать сложившуюся ситуацию, как говорится, по косточкам.
— Что мы знаем о Ленине-Христе? — спросил, глядя в окно, Сивцов и сам же начал отвечать: — Очень много и в то же время ничего! Кстати, ты еще веришь во всю эту фантасмагорию? — обратился он уже непосредственно к Юрию.
— Как сказать, — отозвался тот. — Как человек, принимающий чудеса нашего загадочного мира, — верю. Как сыщик — нет.
— Ну и прекрасно, оставайся следователем! — определил Куркову место Анатолий. — От тебя потребуется серьезная аналитическая работа. Судя по всему, и исчезновение тела Ленина из Мавзолея, и его мистическое явление перед народом организовали одни и те же люди. Нам нужно узнать, чего они добиваются? За всем должен стоять определенный интерес. Внимательно перечитай все публикации, отдели таинственное от земного и попытайся понять логику этого человека или группы людей, устроивших иллюзион. Тебе не трудно будет подавить в себе тягу к фокусам?
— Служба превыше всего! — не без иронии воскликнул Курков. — Но думаю, пока мы не найдем мумию, не сможем доказать, что материализовавшийся Ильич — не настоящий!
— Вот этим я и займусь и подключу Корицкого, — поделился планами Сивцов. — Если причастны коммунисты, как мы предположили, и каким-то образом в деле участвует Колобов, то надо их напугать, чтобы они начали действовать! Надо запустить слушок через друга отца Антона. Вот только какой?
Юрий не торопился отвечать, погрузившись в раздумья. Анатолий тем временем достал из ящика стола книгу и протянул другу:
— Вчера удалось купить это интересное издание, думаю, оно нам пригодится.
Довольно внушительный том носил название "Подземная Москва" и был снабжен большим количеством фотографий, рисунков и планов столичных подземелий.
Курков полистал книгу, вслух отметив:
— Толик, нам жизни не хватит, чтобы изучить подземелья, как говорится, в натуре!
— Думаю, все нам и не понадобится, — ответил Сивцов. — Но то, что находится под Красной площадью и ее окрестностями, надо исследовать, пусть на первых порах и на том материале, который есть в книге. Пожалуй, сегодня этим и буду заниматься, а ты, как договорились, — ступай по лже-ленинским местам!
Юрий ушел, а Анатолий углубился в чтение.
Оказалось, что исследователей кремлевских подземелий было немало. Самым известным из них считался Игнатий Стеллецкий, как его потом назвали, первый московский диггер. Он начал свои изыски еще до революции и продолжал их вплоть до 30-х годов прошлого столетия. Ученому удалось составить карту подземных ходов, которой заинтересовались сотрудники НКВД. Получив план, они стали замуровывать и засыпать все подозрительные, с точки зрения этого ведомства, подземные галереи и палаты. В дальнейшем подробные описания, фотографии и планы подземных сооружений бесследно исчезли.
"Кремлевская цитадель, как и лучшие средневековые крепости Европы, была богата наземными и подземными "хитростями", — читал Сивцов. — Устраивались ходы для вылазок и тайного забора воды, для сообщений между зданиями Кремля; сооружались подземные палаты для хранения казны, оружейных припасов и продовольствия. Имелись здесь и внутристенные ходы, соединявшие соседние башни, в подземельях которых таились огромные цистерны и колодцы, наполненные водой. От подкопов укрепление оберегалось многочисленными ходами, называвшимися слухами. Они сооружались под башнями и вдоль городовой стены. Из подземелий-слухов обычно выходили несколько подземных коридоров, заканчивающихся тупиками со слуховыми оконцами".
Двигаясь дальше, Анатолий обнаружил, что автор подробно описывает многочисленные ходы почти под всеми башнями, кроме Сенатской, рядом с которой и находится Мавзолей. Наконец, он нашел почти то, что искал:
"В 1929 году в связи с постройкой Мавзолея проводилась очистка от мусора подземной части Сенатской башни, — писалось в книге. — По словам архитектора А.В.Щусева, наблюдавшего за работами, на глубине 6 метров дна подземелья еще не было найдено. Такая "бездонность" позволила Стеллецкому выдвинуть очередную версию: Сенатская башня являет собой люк в подземный Кремль".
"Вот это очень похоже на правду, — подумал следователь. — Можно полагать, что поскольку башня находится по центру обрамляющей Красную площадь кремлевской стены, то именно здесь могло сходиться несколько подземных коридоров".
Вскоре он нашел подтверждение своей догадки.
"В 1924 году при постройке Мавзолея и в 1929 году при реставрации Красной площади строители встречали на большой глубине остатки белокаменных подземелий, расположенных перпендикулярно кремлевской стене, — прочитал Анатолий, но еще более захватывающее описание было дальше. — Весьма интересный подземный ход на Красной площади был обнаружен в начале 1960-х годов, — прочитал Сивцов. — Неожиданно в здании Мавзолея появилась тонкая, с волосок, трещина. Для выяснения причин оседания постройки перед ней заложили шахту. На глубине 16 метров проходчики наткнулись на свод тайного хода с обшивкой из прочного дуба, шириной и высотой 2 метра. Тайник, выполненный в виде огромной трубы, находился в целости и сохранности. Пол его местами был покрыт слоем наносного песка. От Мавзолея ход шел к Кремлю (эту часть тайника сразу отгородили кирпичной стенкой) и под Китай-город, к устью Яузы. Во избежание дальнейшего разрушения Мавзолея уникальное подземное сооружение заполнено бетоном. По словам очевидцев, работы по устройству шахты и забутовке "трубы" велись в течение 2 месяцев".
"В первом случае речь идет о нескольких подземных ходах, а во втором — только об одном, который и замуровали, — размышлял Сивцов. — Значит, остальные не тронули, и по ним вполне можно добраться до Мавзолея! Вероятно, они были обозначены на плане Стеллецкого, и кому-то удалось изъять его из архива НКВД. В таком случае тело Ленина вполне могли вынести по одному из таких ходов. Но нам придется действовать вслепую, или поиграть с преступниками в детскую забаву "холодно-горячо". К тому же мы располагаем примерной точкой, откуда похитители могли проникнуть в старинный подземный ход — это стройплощадка гостиницы".
Придя к такому выводу, Анатолий заметил, что стрелка часов приближается к цифре "шесть". Значит, он занимался чтением и попутными размышлениями почти целый рабочий день, и теперь ему предстоит встреча с Марией Ильиничной. От этой мысли у него потеплело в груди, и следователь стал собираться.
Девушка уже ждала его у входа в прокуратуру. Казалось, она была такой же, как и вчера, но в то же время Сивцов почувствовал в ней какие-то перемены. Как будто, переночевав в его квартире, эта женщина-девочка сознательно захотела быть ближе к нему. Или Анатолию только показалось?
Они купили цветы, торт, бутылку шампанского и вскоре уже стояли на пороге курковской квартиры. По дороге говорили мало, да слова и не требовались: неуклюжие могли бы спугнуть то доверие, что установилось между ними, а для нежного воркования, отличающее влюбленных от других людей, еще, видно, не пришло время.
