Я вновь закурил, выдохнул дым:
– Так получилось, что Каспер выбрался из дома чуть раньше Леры. Он долго и безуспешно пытался завести снегоход. Но у него, по понятным причинам, ничего не получилось. Он понимал, что возвращаться в убежище – не только бессмысленно, но и просто опасно: время работало против него. Он был одет только в брюки и свитер, но в гараже он взял старый армейский бушлат и решился бежать на своих двоих. Он не знал о системе видеоконтроля за периметром, но из окна кабинета Элиса видел стрельбище и высокую поленницу пулеулавливателя. И решил, что выбраться за забор удобнее всего именно там. Каспер вылез на улицу через окно гаража, на котором он выдавил решетку при помощи домкрата, вышел на дорожку и тут увидел бегущую к стрельбищу Леру с лыжами на плече. Лера не видела его, она стремилась скорее удрать. Каспер сразу смекнул, что лыжи ему очень пригодятся. Понимая, что по глубокому снегу ему за Лерой не угнаться, он свернул на стрелковую позицию и начал стрелять в Леру. К этому времени Толян уже заметил Леру на мониторе, выскочил на улицу и побежал к стрельбищу. Добежав до угла дома, он понял, что не успеет схватить беглянку, и крикнул: «Стой, стрелять буду!» Он выстрелил из «Сайги» несколько раз в пулеулавливатель, чтобы напугать Леру, заставить ее остановиться. Но к этому времени Лера уже получила две пули в спину от Каспера и упала! Толян добежал до Леры, начал осматривать ее тело. Он не мог видеть Каспера, стоявшего на стартовой позиции в тени стенки и навеса. Каспер, видимо, испугался, что из дома появится еще кто-нибудь, и поспешил перебежать со стрелковой позиции в тень флигеля. Он знал, что обратно через окошко в гараж ему не залезть: слишком высоко. Поэтому Каспер решил добраться до гаражных ворот, и как только все уйдут в дом, открыть их. И в этот момент рядом с ним в сугроб приземлился Паша. И немедленно получил две пули, в грудь и в лоб, от смертельно испуганного Каспера. Каспер, изменив голос, подпустив в него хрипотцу, ответил на мой вопрос к Паше и, убедившись, что я ничего не заподозрил, присыпал тело снегом, чтобы его не увидели из окна. Когда мы унесли тело в гараж, Каспер заметил, что лыжи так и остались лежать возле пулеулавливателя. Он немедленно завладел ими и помчался к воротам. Огибая крыльцо, он столкнулся с Витюшей, выстрелил в него и побежал дальше. Дежуривший у монитора Вован увидел бегущего и выскочил на крыльцо, тут же получив от Каспера пулю, сразившую его наповал. Когда мы вернулись к дому, Каспер уже благополучно покинул территорию. Все семь патронов из обоймы «вальтера» он уже израсходовал и бросил ставший бесполезным пистолет прямо за воротами.
– Но почему Витюша сказал, что в него стрелял Николай? – недоуменно спросил Толян.
– Он вовсе не это сказал, – возразил я. – Его спросили: «Кто в тебя стрелял?» Витюша не был в курсе, знает ли кто-нибудь из присутствующих Каспера, кроме Николаши, поэтому хотел ответить: «Коля знает». Но смог выговорить только его имя. Вот и все.
Борис похрустел суставами пальцев и спросил:
– Так что, вы с Николашей нашли Каспера?
– Да, в полукилометре отсюда, в овраге. Он в темноте не разглядел оврага, вылетел на склон и сломал себе шею, его голова застряла между двумя березами.
Я выложил на стол полиэтиленовый пакет с «вальтером»:
– Вот, полюбуйтесь на орудие убийства.
– Тот самый, из которого был застрелен Элис! – зачем-то произнес Борис, хотя все и так было понятно. И взял в руки пакет.
– А также Лера, Вован, Паша и Витюша, – уточнил я. – Только из пакета его не доставай. На нем отпечатки Каспера и Элиса. И больше никаких других там быть не должно! Ну а если чьи-то другие найдут, то я этому человеку не завидую. На этом стволе «повисли» четыре трупа только из этого дома. А где этот ствол Элис взял и что на нем висело до этого – неизвестно.
Я достал еще два целлофановых пакетика от сигаретных пачек, в которые были завернуты две гильзы.
– Это чтобы не быть голословным, – пояснил я, протягивая пакетики Толяну. – Одну гильзу я подобрал возле крыльца, а другую – на стрелковой позиции, сегодня утром.
– «Браунинг курц», девять миллиметров, – согласился Толян, возвращая мне гильзы.
Я бросил их на стол рядом с пистолетом и повторил:
– Вот и все.
Воцарилась тишина.
* * *
– Получается, что я был прав насчет карсавинского заговора, – нарушил молчание Борис. Но в его голосе не было торжества. Он взглянул на безмолвно дымившую сигаретой Ирку и с горечью произнес: – И ты все это знала!
– Что я знала?! – огрызнулась Ирка. – Что Элис практически докатился до полного разорения и пустился в очередные авантюры, чтобы спасти семью от нищеты? Так это уже бывало, не раз и не два! И он всегда находил выход из положения. Он был настоящий мужик!
– Ты знала про Каспера, Ира! – перебил я Иркины излияния. – Ты знала, что он прячется у вас в доме. А ты хотя бы догадывалась о той судьбе, что уготовил ему Элис?
– Нет, разумеется, – ответила Ирка. – Он сказал, что просто хочет помочь старому другу, которого ищут и мафия, и милиция, и потому о его появлении в нашем доме никто не должен знать. Потом он сказал, что Каспер помогает ему в одном деле…… Но о том, что он собирался убить Каспера…… откуда я могла об этом знать?! Никто не хотел никого убивать! Это черт Элиса под руку толкнул! А потом… пошло-поехало….
– Теперь мы никогда не узнаем наверняка, готовил ли Элис изначально Касперу роль трупа, или сперва он только хотел воспользоваться профессиональными навыками Каспера для подделки документов по вопросу продажи картины, – заметил я. – А также использовал его в качестве поджигателя и похитителя копии Жерома. Возможно, Каспер был причастен к инциденту с броневиком, но это уже только следствие может точно установить.
– Кому это интересно? – поморщился Борис. – Сейчас все хотят знать одно: как им выйти сухими из воды? Особенно Николаша.
– Я не убивал Элиса! Это был несчастный случай! – завизжал Николаша.
– Это еще требуется доказать, – невозмутимо ответил Борис. – И я обещаю, что Ирина, и Витюша, и даже ты – вы все выйдете чистенькими из этой кучи дерьма. Но при одном условии: вы вернете все, что украл Элис!
– А кто определит, сколько именно он, как ты выразился, «украл»? – поинтересовалась Ирина. – Ты, разумеется?
– Разумеется, я! – согласился Борис и, многозначительно поглядев на Ирину и Николашу, добавил: – Торг уместен! Вы же – не Элис, все сокровища мира в одном флаконе вам не нужны. Так что мы договоримся!
Мне вдруг стало противно. Я решительно поднялся и направился в прихожую.
– Ты куда, Славон? – окликнул меня Борис.
– Я думаю, что вы тут и без меня сторгуетесь, – ответил я. – А я пока воздухом подышу.
– Тише! – сказал вдруг Толян, предостерегающе подняв руку.
Все замолкли, и в наступившей тишине я отчетливо услышал звук летящего вертолета.
– Вертолет! – сорвался с места Толян и промчался на двор, чуть не сбив меня с ног. Там он, схватив канистру, заметался между кучками заранее приготовленного тряпья и углей для мангала. Пламя занялось быстро, костры заметили с вертолета, и он завис над площадкой, вздымая тучи снежной пыли, а затем плавно опустился на расчищенный квадрат. Лопасти винтов еще вращались, а из вертолета уже выпрыгнули двое и бегом направились к дому. Один из них оказался адвокатом Бориса, а другой – давно ожидаемым прокурорским чином, государственным советником юстиции третьего класса.
– Они! – облегченно выдохнул Борис. – Ну, наконец-то!
Он радостно пожал руки прибывшим.
– Извините, Борис Сергеевич, что мы так задержались, – сказал советник. – Но по интересующему вас делу произошли существенные подвижки. Вот!
И советник передал Борису длинный тубус.
– Что это? – спросил Борис. – Неужели полотно?!
– Оно самое, – самодовольно подтвердил советник. – Нашли, как видите!
– Где?! Как?! – одновременно с Борисом выпалили мы.
– Некий человек предложил охранникам банка, Волкову и Жигалину, похитить картину, которую они должны были перевезти из офиса компании «Мелиса» в спецхранилище банка, – начал рассказывать советник. – Он предложил им за картину двести тысяч долларов наличными, причем пятьдесят тысяч передал им в качестве аванса. Волков с Жигалиным согласились. Но они не знали, кто будет третьим. Они попытались привлечь к похищению водителя, но тот отказался. Вполне возможно, что они не хотели делиться и убили водителя сразу, как только им представилась такая возможность. Так или иначе, Волков с Жигалиным остановили машину в безлюдном месте в промзоне, убили водителя, положили полотно в этот тубус и скрылись в условленном для передачи картины месте. Однако Жигалина обуяла жадность, и он решил убить и Волкова, чтобы не делить деньги на двоих. Завязалась драка, в ходе которой Волков сумел убить Жигалина, но и сам оказался ранен. В панике Волков не стал дожидаться заказчика с деньгами и скрылся вместе с авансом и картиной, найдя убежище у своей любовницы. Там ему от полученной раны становилось все хуже и хуже, и в конце концов он был вынужден прийти с повинной, дабы ему оказали немедленную хирургическую помощь в хорошем лечебном заведении. Картину он выдал, а аванс решил присвоить себе: дескать, это Жигалин деньги припрятал. Но думаю, что в конце концов Волков покажет нам, куда он их спрятал.
