Вот наконец он заметил знакомые черные кудри.
Преступник продвигался в толпе пассажиров и, судя по всему, был совершенно спокоен. В руке он держал только небольшую сумку.
Гордеев снова огляделся. Никого. Ни единого полицейского вокруг. Это становилось довольно странным. Между тем убийца вышел из дверей и направился в зал.
Это было более чем странно. Гордеев не понимал ровным счетом ничего. Почему французская полиция не задержала его? Может быть, представитель Интерпола не успел передать его приметы? Сомнительно. За три часа полета это можно было сделать десять раз.
Между тем преступник удалялся и скоро мог опять скрыться в толпе пассажиров. Гордееву ничего не оставалось, как броситься за ним.
Если бы он остался у дверей еще полминуты, то заметил бы, как французские полицейские выводят ругающегося и упирающегося алжирца — черноволосого и в коричневой кожаной куртке…
Стараясь не терять из виду преступника, Гордеев снова поискал глазами полицейских. К несчастью, по дороге ему не попался ни один. Между тем преступник вышел из стеклянных дверей аэропорта и двинулся к ближайшему такси.
Гордеев был в панике. Что делать? Задержать его он не мог. Поднять панику? Рискованно. Кто знает, что у него там в сумке. Кроме того, воспользовавшись сумятицей, он мог спокойно улизнуть, а этого допустить ни в коем случае было нельзя.
Полицейских, как назло, поблизости не было. Да и пока Гордеев объяснял бы им, что к чему, преступник благополучно мог скрыться.
Так что не оставалось другого выхода, как следить за ним дальше.
Гордеев вышел из аэропорта, и вовремя — киллер уже садился в машину.
— Такси! — закричал Гордеев. В двух шагах от него затормозила машина. Он мигом прыгнул на переднее сиденье.
— Вон за тем такси! Побыстрее! — сказал Гордеев по-английски. Водитель-араб кивнул и вырулил в указанном направлении.
Осень в Париже — теплое и приятное время. Жара, которая иногда случается и здесь, уже прошла безвозвратно, однако этот день выдался довольно теплым. После дождливой и прохладной Москвы Гордееву показалось, что он попал куда-то на юг.
«Вот тебе и погулял по Парижу… Видно, мне на роду написано ездить из аэропорта в аэропорт, преследуя этого преступника, — с грустью подумал Гордеев. — Однако, я надеюсь, здесь-то у таксистов есть телефоны?»
У араба-водителя телефон, к счастью, оказался, правда, он вежливо предупредил Гордеева на ломаном английском, что за звонок придется платить отдельно. Гордеев согласен был на все…
Он вынул из конверта, который передал ему сотрудник посольства, крупную купюру и показал ее водителю.
— Вот двести евро. Получишь их, если не упустишь такси.
Араб меланхолично кивнул, впрочем Гордеев заметил, как в его черных восточных глазах заиграли алчные огоньки. В подтверждение стрелка спидометра медленно поползла к отметке 100 км/ч.
Когда Гордеев получил телефон, возник вопрос: куда звонить? В местное отделение Интерпола? Но он не знает номера телефона. В полицию? Весьма вероятно, что там не понимают по-английски, а на французском Гордеев знал только несколько слов. А объяснить, что он преследует преступника, который совершил убийство в Москве, и вовсе представлялось невыполнимым. Позвонить в российское посольство? Зная тамошние порядки, Гордеев предполагал, что, пока там будут телиться, он упустит преступника. В конце концов Гордеев решил позвонить в Москву, Турецкому. Александр Борисович был единственным человеком, который мог быстро принимать верные решения.
Между тем меланхоличный араб продолжал преследовать такси, в котором ехал преступник.
— Саша! — проорал Гордеев в трубку. — Это я!
— А, Юра, — весело ответил Турецкий, — рад тебя слышать. Ты где?
— Саша, я в Париже! В такси! Преследую преступника!
Ответом ему было молчание.
— Как же так? — наконец сказал Турецкий. — Мне только сообщили из Интерпола, что он благополучно задержан прямо в самолете! Наш убийца в полицейском участке. Я думал, ты тоже уже там — опознаешь.
— Не знаю, кого они там задержали! Убийца спокойно вышел и сел в такси! Я еду за ним.
— Ну и дела… Как же это они так промахнулись?
— Понятия не имею. Только он спокойно вышел из самолета и сел в такси.
— Ты уверен, что это именно он?
— Абсолютно уверен! Я успел его хорошенько разглядеть в самолете.
— Видимо, оказался еще один человек с похожими приметами, которого и задержали. Тогда ничего не поделаешь — продолжай преследование! Свяжись с полицией!
— Ты забываешь, Саша, они. часто по-английски не говорят… Это же Франция.
— Ах ты черт… Действительно, во Франции по-английски разговаривают далеко не все, — выругался Александр Борисович, — тогда связывайся с местным Интерполом.
— Я не знаю телефона!
Турецкий опять крепко выругался.
— Давай быстрее решать! — взмолился Гордеев. — Я ведь не знаю, куда он едет и когда собирается остановиться! Можем упустить!
— Он у тебя в поле зрения? Видишь номер машины?
— Вижу!
— Продиктуй. Я попробую связаться с ними сам. Это дорога из Орли?
— Да. Но мы уже скоро въедем в Париж.
— Говори номер машины!
— Что делать дальше? — спросил Гордеев, продиктовав Александру Борисовичу номер такси.
— Придется преследовать! Ничего не поделаешь, Юра! Вся надежда на тебя. Не упускай его из виду! Иначе все наши усилия напрасны! И кстати, смерть Володина.
— Он все-таки мертв?
— Да, как это ни прискорбно. Я выезжаю на место преступления. Удачи тебе!
Через Некоторое время они въехали в Париж. Такси с преступником неторопливо двигалось в потоке машин. Вскоре они уже приближались к центру Парижа.
Гордеев видел знакомые черные кудри преступника совсем близко и соображал, как ему лучше поступить. Впрочем, никакого выбора не было — оставалось только следить за ним. Как себя вести, покажет обстановка.
Они уже находились в районе Монмартра. Неширокие улочки, нескончаемые вереницы машин по обеим сторонам узких тротуаров. Проезд настолько мал, что двум машинам не разъехаться.
Такси с убийцей маячило впереди, иногда теряясь за поворотом. Впрочем, таксист, которому, видимо, грели душу обещанные деньги, каждый раз верно выбирал направление, в результате они не отставали.
И вот, свернув в очередной переулок, Гордеев обнаружил, что такси остановилось и человек в коричневой куртке выходит из машины.
— Стоп! — негромко сказал Гордеев арабу, протягивая деньги. Таксист сцапал купюру, и на лице его появилась довольная улыбка.
— Спасибо, — сказал таксист, прижимая руку к сердцу. — Удачи вам!
«Да, удача мне не помешает», — подумал Гордеев.
Киллер вышел из такси и мельком глянул назад, в направлении Гордеева. Адвокат на долю секунды встретился с ним глазами. Ему показалось, что преступник подозревает о слежке.
«Неудивительно, — пронеслось в голове адвоката, — такси преследует его от самого Орли, сворачивает во все переулки. Тут и младенец заметит слежку. Наивно было бы полагать, что человек, который только что совершил убийство, а вчера еще одно, не будет внимательно следить за машинами, которые его преследуют, да еще так откровенно…»
Убийца расплатился с таксистом и быстро скрылся в небольшой арке старинного дома. Гордеев кинулся за ним.
Заглянув в арку, он понял, что арка ведет не во двор. Здесь был просто-напросто сквозной проход, ведущий в следующий переулок. В Париже, особенно в центре, немало таких проходов, темных, грязных, не ремонтирующихся, кажется, со времен Виктора Гюго… Они облегчают жизнь местным жителям, которым проще добираться до своих домов в вечно переполненном машинами Париже, а для жуликов они тоже удобны — проще скрываться с места преступления. Но конечно, что было важнее всего для Гордеева, эти ходы существенно осложняли слежку.
Адвокат, стараясь производить как можно меньше шума, вошел в арку и на всякий случай прижался к стене. Он услышал звук удаляющихся шагов, а заглянув за уступ стены, заметил в дверном проеме с противоположной стороны темный силуэт, который тут же скрылся. Гордеев побежал по проходу и уже через несколько секунд, миновав проход, оказался в следующем переулке.
Коричневая куртка мелькнула справа, за домом. Гордеев побежал за ней. Там оказался еще один проход, существенно длиннее первого. Кроме того, он был изогнут, так что увидеть противоположный выход тут было нельзя. Однако он был настолько же темным и грязным.
Адвокат побежал по проходу, снова стараясь производить как можно меньше шума. Он слышал шаги… Запутаться здесь было нельзя, и Гордеев, обогнув лестничный пролет, увидел противоположную арку. Побежав по ней, он, наступив на что-то скользкое, грохнулся наземь. Звук шагов на секунду прекратился, потом преступник, видимо, пошел быстрее… Гордеев, чертыхаясь про себя, вскочил и снова пошел по проходу.
