Убить двух зайцев - Марина Серова

– Практически… Степа любит меня любой, ты сама понимаешь, что это значит. Да и нет больше того дерзкого запала нравиться и взгляды восхищенные ловить. Я позабыла об этом.

– Что изменилось сейчас? Степа также тебя любит, а запал сам по себе не приходит.

Наташа смешливо фыркнула, сложив руки на груди.

– Ко мне вернулась утраченная частичка былой задорной Батаевой. И причина тому твое появление, Ивашка.

– А я уж думала, убийство родственницы тебя раззадорило.

Наташа слегка ударила меня по плечу:

– Ауч!

– Мы вечно соперничали с тобой, хоть и дружили. Делили мальчиков, награды академии, внимание преподавателей, а порой и одну койку в мужском общежитии, – она залилась смехом.

– Помню тот случай, когда нам не удалось улизнуть незамеченными из общаги домой и пришлось ночевать у Паши или как там его звали, не помню, в его комнате на соседней кровати.

– Были времена! – Наташа не переставала хохотать.

Я молчала, улыбаясь, в ожидании продолжения разговора.

– Об этом я и говорю, Тань. Яркая беспечная жизнь, в которой разменной монетой является количество зачетов и высоких оценок вперемежку с выгодными знакомствами. Тогда именно ты мотивировала меня быть лучше. Стремиться к совершенству. Красный диплом, хоть и пылящийся сейчас в шкафу, я получила под твоим влиянием. Я даже с Андреем тогда встречаться начала, потому что думала, что между вами есть что-то. А как итог – роман с ним отпечатался в памяти счастливым красочным пятном на фоне серых и невнятных отношений до и после. К Степе это, конечно же, не относится, но говорить ему об этом в любом случае не стоит, – Наташа кокетливо приложила указательный палец к губам. – Знаешь, в академии ты каждый день показывала своим примером, к чему следует стремиться. И я старалась, очень. Но, увы, наши пути разошлись. Теперь я и наполовину не могу приблизиться к тебе. От меня прошлой ничего не осталось, мне кажется. Только имя. И то без фамилии. А ты все та же безупречная Ивашка…

Наташа грустно выдохнула и поежилась от налетевшего с реки ветра.

«Как интересно получается. Я беспокоилась и волновалась перед встречей, страшилась ударить в грязь лицом, продолжала сравнивать и всегда оказывалась на нижних позициях, а оказывается, подобные чувства отчаянности в борьбе друг с другом испытывали мы обе. Мало того, так я собственными руками взрастила «соперницу», а для чего? Чтобы снова и снова не терять мотивацию в достижении трофеев различных мастей?» – размышляла я, теребя сумку в руках.

– Мы во многом помогли друг другу. Даже если, по твоим словам, именно я повлияла на тебя и создала целеустремленную, привлекательную Наташу Батаеву, то думаю, что ни одно произведение художественного искусства не базируется лишь на художнике. Важна модель, важны материалы, важно вдохновение. У тебя было то, о чем ты не подозревала, поступая в академию. Я только изловчилась раскрыть это в тебе. И ты не права, говоря, что изменилась – это не так. Быть лучшей во всем, справляться с любой поставленной задачей – вот чему ты научилась и применяешь это по сей день. Идеальная жена и мать. Да, роли поменялись, не заводная студентка и любимица учителей с парнями, – я улыбнулась Наташе и поймала задорный блеск ее глаз, – но в твоей жизни их еще столько будет, этих амплуа, что многие из них и не вспомнишь после. Я восхищаюсь тобой, той, кем ты стала. Поэтому отбрось негативные и тоскливые мысли о себе прошлой. Ты та же крышесносная Батаева, просто слегка обремененная мужем и дитем. Был бы здесь Андрей – он бы подтвердил.

– Как ты это делаешь? – Наташа вновь взяла меня под локоть и повела дальше по набережной.

– Что?

– Умеешь подобрать нужные слова.

– С моей работой научишься нужные позы и ритм дыхания подбирать, а не только слова, – ухмыльнулась я.

– Теперь я понимаю, почему ты берешь такую высокую стоимость за предоставленные услуги, – Наташа вытащила из сумки плотно забитый конверт.

– Деньги? Я уж думала, что на благотворительных началах работаю.

Я взвесила конверт в руке, не открывая его.

– Увесистый.

– Все как и договаривались. Получилось даже полную сумму отдать, без скидок, – улыбалась мне Наташа. – Степа тебе очень признателен.

– Благодарю за веру в меня и высокую оценку труда.

На улице становилось слишком холодно, зуб перестал попадать на зуб, и мы двинулись в сторону выхода из городского парка, где нас ожидал припаркованный белый «Форд».

Оказавшись в машине, я вытянула руки к горячей печке, стараясь согреть посиневшие костяшки пальцев.

– Кажется, подступают холода снова, – тяжело вздохнула Наташа.

– Нет, нет! Давайте без этого обойдемся, – заскулила я. – Свет еще не видел мои новые босоножки и ворох летних платьев.

– Надеюсь, тепло в Тарасове тебя дождется. Кстати, об ожидании. Ты придешь завтра на освобождение Кости в пять часов? Он бы очень хотел встретиться с тобой лично.

– Обижаешь! – скривилась я. – Конечно, я приду, должна же я посмотреть в глаза спасенному олененку.

– Славно! – хлопнула в ладоши Наташа. – И еще вопрос: когда ты уезжать собираешься?

– Я еще не смотрела поезда. Хотя надо, понимаю, и так загостилась в отеле, еще и за ваши деньги… Я оплачу последние дни, не волнуйся.

– Да брось, поступай как тебе будет удобней. Мы твой номер с огромной скидкой снимаем, директор гостиницы – близкий друг Степы.

– Смотрю, Тверь вся погрязла в кумовстве, если можно так выразиться.

– Поверь, так везде в небольших городах. Ничего необычного, – пожала плечами Наташа и стартовала с парковочного места.