Перед отъездом следует сделать все, чего хотелось, но не находилось времени или сил. Десерт входит в этот список.
Антон облизнул губы, желая что-то сказать, но промолчал и приступил к приготовлению еще одной чашки кофе.
Десерт оказался удивительно вкусным, и я стала требовать, чтобы Антон узнал рецепт у повара. Но бармен, смеясь, отказался выяснять способ приготовления и содержащиеся в пирожном ингредиенты, ссылаясь на «секрет фирмы».
Мы поболтали о Твери, я рассказала про Тарасов, Антон – забавные случаи на работе, я же о своей специальности промолчала. Отложенное на кофепитие время подходило к концу. Я огорченно посмотрела на часы, висевшие в углу кафе, и тепло сказала:
– Антон, большое спасибо за кофе, десерт и разговор. Но мне следует бежать.
Рядом с ним было славно находиться: приятная внешность, язык подвешен, еще и кофе с десертами угощает, – эталонный собеседник. Сердце кольнуло от мысли, что несколько часов так скоро пролетели. Я и позабыла, как была возбуждена предстоящей встречей с Костей. Его освобождение ушло на второй план. Вся тверская работа ушла на второй план. Я была обычной Таней Ивановой, девушкой, флиртующей с барменом в кафе при отеле, – и это было в кайф.
– Уже? – Антон проследовал за моим взглядом на часы.
– К сожалению.
Неожиданно Антон взял мою ладонь в руку и прикоснулся к тыльной стороне губами. Ток прошел по всему телу.
– Надеюсь, еще увидимся, – прошептал бармен, пристально глядя мне в глаза.
Щеки загорелись, и я мягко убрала руку. Не произнеся больше ни слова, я покинула кафе.
Такси подъехало к удивительно не подходящему по цвету зданию следственного изолятора – нежный персиковый оттенок окрасил кирпичную кладку. В тени зеленого козырька скрывались две женские фигуры, а на парковке уже сиял под солнечным светом белый «Форд».
– Меня ждете? – бодро сказала я позади женских фигур.
Девушки синхронно обернулись.
– Таня! – схватилась за левую грудь Наташа. – Чего так пугать?
Соня только ухмыльнулась, приветственно кивнув.
– Что у нас по времени? – поинтересовалась я.
– Еще пять минут, но думаю, задержатся, как всегда, – ответила Соня.
– Адвокат уже там, – добавила Наташа.
– Хорошо.
Я уперла взгляд в железную дверь. Пронина тихо подошла ближе и коснулась плеча, спросив:
– Как ты?
– Сносно. Я, кстати, хотела узнать, что слышно в Следственном комитете? Мы сделали достаточно, чтобы усадить Ворохова за решетку?
– Более чем. Благодаря сделанной звуковой записи ему не отвертеться. А полусгнивший труп с орудием убийства из-под бетона выковыряли. До сих пор не понимаю, как ты догадалась… После медэкспертизы тело Ирины отправят в Кашин к матери для подобающего захоронения. Потом меня восстановили в обязанностях, значит, с завтрашнего дня я вернусь к делу Ветровой, а Сергеича, следователя нашего, вчера отстранили и забрали в участок для допроса. Думаю, скоро и до Никулина Леонида доберутся.
– Это хорошо, – тяжело выдохнула я. – Надеюсь, он не сможет избежать ответственности.
– Я сделаю все возможное. Ну и в «ВудМене» проведут проверку. Я уже связалась с налоговыми органами, – твердо сказала Соня и часто закивала своим мыслям, видимо, продолжая обильный список предстоящих действий.
– Наташ, – обратилась я к старой подруге, – вы Костю сначала к себе заберете или сразу домой, в Кашин?
– К себе, конечно, – опешила та. – Мальчику нужно в себя прийти и постепенно решить с дальнейшими планами. Я боюсь давать ему советы…
Наташа кусала внутренние стороны щек.
– Не беспокойся, я сделаю это за тебя.
После моей фразы последовала продолжительная тишина в ожидании появления освобожденного.
Дверь громко скрипнула, и на входе показались щурившиеся от света Оса и Костя. Мальчик был худ и бледен, особенно на контрасте персиковых стен. Хоть этот цвет и ассоциировался с юностью, свежестью и беспечностью – молодой парень вовсе не подходил под эти описания. Он скорее олицетворял чахлость, болезненность и старость. Я тяжело задышала, глядя на него.
Но бледность лица Кости резко сменил слабый румянец, как только его взгляд упал на трех привлекательных женщин, дожидавшихся его выхода.
– Костя! – всплеснула руками Наташа и побежала к мальчику, раскрывая объятия.
Костя сконфуженно принял ласку от родственницы. Его же адвокат бравой походкой подошел ко мне с Соней и приобнял последнюю за талию.
– Константин, прошу познакомиться со своими спасительницами – детектив Татьяна Иванова и моя… – Оса откашлялся и как ни в чем не бывало продолжил: – И оперуполномоченная Пронина София.
Костя отпрянул от объятий Наташи и с нежностью в глазах прошептал:
– Здравствуйте.
– Здравствуй, Костя, – улыбнулась я мягко.
– Мы рады видеть тебя в здравии. – Соня выпорхнула из рук адвоката и подошла к мальчику. Оса засеменил за ней. – Как с тобой обращались? Ты не голодал?
– Большое спасибо… Все хорошо было… – Костя опустил огромные глаза с темными кругами под ними к земле. – Спасибо вам за то, что вытащили меня отсюда.
Мальчик с неприязнью обернулся на персиковое здание с зеленым козырьком.
– Это наша работа, – гордо задрав голову, сказала Соня.
– Костя, – обратилась я к мальчику, стоя поодаль от компании, – ты не против пообщаться тет-а-тет? Тут рядом небольшой сквер. Пройдемся?
Костя моментально кивнул и направился в сторону скверика. Оставшаяся компания понимающе посмотрела ему вслед.
– Мы скоро, – бросила я и догнала Костю.
Несколько метров мы прошли с мальчиком в молчании. Я не знала, с чего начать, а он, по-видимому, стеснялся – не исчезающий с лица румянец говорил об этом.
– Как ты себя чувствуешь? – сипло спросила я.
Костя нервно закусил нижнюю губу.
– Не очень, если честно…
– Адвокат объяснил тебе сложившуюся ситуацию?
– Да, но без подробностей… Я бы хотел послушать вас.
– Ты уверен, что тебе недостаточно общих фактов, которые поведал адвокат?
Мальчик молчал, продолжая впиваться зубами в губу.
– Легче тебе от этого может не стать. Не лучше ли оставить все как есть?
Костя резко остановился и заговорил:
– Нет. Я хочу знать все. Всю жизнь я не понимал,
