ним не наблюдал.
Он вышел из машины, оставаясь рядом с ней в тени, даже наклонился и положил руки на колени, когда на дороге показался свет фар другого автомобиля. Он начал играть свою роль. И когда никто не подошёл, чтобы бросить ему вызов, он принял окончательное решение.
Это место находилось не так уж и далеко от ярмарки. Он мог бы спокойно пройтись до парковки, и пройти через неё пешком, прямо к воротам. Они были закрыты, время для посещений вышло, но он мог пробраться через забор и посмотреть, что можно сделать. Может быть, у него всё ещё была возможность завершить работу.
Он держался поближе к деревьям, прячась в тени, и радовался тому, что решил одеться в тёмные тона. Таким образом, он мог как можно дольше оставаться незамеченным. Если на парковке всё ещё был кто-то из представителей полиции, он мог бы развернуться и вернуться к машине, избежав при этом обнаружения.
Но парковка была пуста. Как только он достиг границы деревьев, он заметил место, где забор был согнут, которое видел сегодня и ранее. Сейчас, когда вокруг не было машин, этот забор казался намного выше. В его поле зрения никого не было, и даже огни ярмарки были погашены. За входом он увидел высокие фигуры динозавров, похожие на стражей пустого аттракциона.
Там никого не было. Парк был закрыт, и все разошлись.
В конце концов, он всё-таки упустил свой шанс.
Он задержался, желая пнуть что-то или рвать волосы на своей голове, с трудом сдерживаясь, чтобы не испустить истошный вопль разочарования. И что ему делать сейчас? Здесь никого не было – ни одного человека, чтобы можно было осуществить свой план. Ему никогда не удастся завершить своё дело!
Как он мог быть таким глупым? Ему следовало получше заметать свои следы – не позволить им раскрыть свою схему. Возможно, с самого начала ему стоило перемещать тела после совершения преступлений, поскольку значение имело лишь то место, на котором непосредственно произошло само убийство! Почему ему потребовалось столько времени, чтобы осознать это? И зачем он выжидал – сидел в машине, ничего не делая – вместо того, чтобы просто пойти на ярмарку и осуществить нападение раньше?
Вся надежда была потеряна. Он подумывал войти на территорию ярмарки и проверить, просто посмотреть. И тем не менее, тяжёлый груз вины лёг ему на плечи, и он не знал, сможет ли он вообще сдвинуться с места.
Перед ним вспыхнул луч света, широко осветивший парковку, и он в страхе повернулся. С каждой минутой эта ночь становилась всё хуже. Когда ослепивший его свет убрали немного в сторону, он разглядел эмблему полиции штата, изображённую сбоку стоящей машины.
– Чем я могу Вам помочь, сэр? – спросил полицейский, выглянув из окна. В его голосе был слышен обвинительный тон. Свой вопрос мужчина задал не для того, чтобы действительно помочь ему. Он это понимал. В тоне голоса этого копа звучало подозрение.
Ему нужно было думать быстро – сказать что-то, что снимет с него подозрение. Что сделало бы его обычным человеком в глазах копа.
– Я сегодня уже был тут, и, должно быть, обронил где-то свой кошелёк, – быстро ответил он, засовывая руки в карманы и изображая расстроенный вид. – Я подумал, что стоит вернуться и проверить, но вижу, что они закрылись на ночь.
Он стал ждать, напрягаясь всем телом. Полицейский всё ещё находился внутри своей машины – нелёгкая цель. Возможно, если он выйдет наружу, то у него появится шанс. Он сможет натянуть проволоку на шее этого копа, поймать его, сделать частью сегодняшней схемы. Но он с самого начала старался избегать копов, избегать всех, от кого может быть слишком много шума. Копы охотятся за убийцами полицейских, как ни за кем другим.
К тому же, коп может попытаться арестовать его, и тогда ему придётся что-то делать. Нужно вытащить проволоку из кармана и остановить его, прежде чем он достанет наручники, или передаст сообщение по рации. Мужчина не мог в темноте разглядеть глаза полицейского, не мог прочитать выражение его лица. Он понятия не имел, что тот намерен делать дальше. Он даже не видел, какого роста был этот коп – что если он был слишком высоким и сильным? В большинстве случаев он выбирал своими жертвами женщин, и на то была своя причина. Тот первый мужчина на ферме почти совладал с ним, почти убежал. И он не мог быть уверен, что такого больше не повторится.
– Что ж, – с подчёркнутой медлительностью произнёс полицейский, заставляя напрячься все нервы этого мужчины. – Тебе лучше вернуться утром, сынок. Мы патрулируем эту местность из-за сегодняшнего ареста. Ты можешь поинтересоваться у персонала завтра утром, не находил ли кто-то твой кошелёк.
Мужчина почесал затылок, опустив плечи.
– Да, сэр, – сказал он более низким тоном голоса, изображая расстроенный вид. – Думаю, в таком случае, лучше надеяться на доброго самаритянина завтра.
Подняв стекло, полицейский начал заводить машину, мужчина ждал, пока она начнёт отъезжать и направился как бы вслед за ней. Он прошёлся до въезда на парковку, где она пересекалась с шоссе, делая вид, что собирается вернуться к машине.
Остановился он, когда патрульная машина скрылась из виду, пока что не желая уходить с парковки. Именно здесь всё должно было бы произойти. В этом не было никакого сомнения. Схема была ясна. Но как он собирался воплотить в жизнь свои планы, если вокруг не было никого?
Он стоял на месте, не зная, что делать и куда идти. Здесь ему нечего было ловить, но он всё ещё чувствовал необходимость остаться. Может быть, на всю ночь, если потребуется, пока солнце не взойдёт и всё наконец-то не закончится.
Но ему не пришлось ждать до рассвета. На самом деле, ему вообще практически не пришлось больше ждать.
Прошло всего несколько минут с тех пор, как машина местного полицейского отъехала, когда он уловил другой звук. Откуда-то издалека доносился беззаботный смех и разговор двух голосов, сначала он мог расслышать только звуки, но не мог разобрать слов. Они раздавались откуда-то с территории ярмарки, и, казалось, становились всё ближе.
Затаив дыхание, чтобы расслышать слова более чётко, мужчина подкрался к входным воротам. Он держался в тени на краю парковки, где растущие деревья предоставляли ему укрытие. Его сердечный ритм ускорился, когда он понял, что голоса приближаются – становятся такими близкими, что скоро он сможет разобрать каждое слово их разговора.
Это были две женщины, одна из которых была старше другой. Они обсуждали
