– И это все?
– Зачем тебе больше? У тебя же есть для него тело. Почти как у модели, только более мускулистое. – Трина застегнула два саквояжа размером с обе Дакоты – Северную и Южную. – Эта ткань и натолкнула меня на мысль использовать блеск для тела оттенка «Золотой пыли».
– Ты будешь выглядеть в нем просто потрясающе, – возвестила Мэвис. – Помочь тебе одеться?
– Уж с этим-то я справлюсь сама.
– Натягивай его снизу, – распорядилась Трина, – не тяни через голову. Идем, Мэвис. Найдем местечко, где я смогу сделать тебе тату. – Закинув на плечи сумки, она подхватила подарочный пакет. – Спасибо за свечи. Я люблю жечь благовония, меня это настраивает на особый лад.
– Пожалуйста. Но я даже…
– Спасибо, – оборвала ее Трина. – Кресло и стол заберут после того, как я закончу с татуировкой.
– Уже иду, – пропела Мэвис.
Дождавшись, пока Трина выйдет из комнаты, она подскочила к Еве.
– Ты помогла ей, – она легонько поцеловала Еву в щеку.
– Разве что по чистой случайности.
– Я знаю, но так оно даже лучше. Ладно, встретимся на вечеринке, чтобы оторваться по полной!
Оставшись – наконец-то! – в полном одиночестве, Ева сделала пару глотков шампанского. Отдышалась. Такое количество женской энергии в одном месте всегда доводило ее до безумия.
Она вновь посмотрела на платье и на туфельки, которые Мэвис поставила рядом с кроватью. Золотистые, с высоким красным каблуком и красной каемкой вокруг открытых пальцев. По крайней мере, никаких вам ремешков. Но и эти она наденет не раньше, чем пробьет час икс, решила Ева, бросая взгляд на свои босые ноги.
Ногти на ногах оказались выкрашены в золотистый цвет. И когда, позвольте узнать, это произошло?
Ладно, как-нибудь она это переживет. В конце концов, сегодня праздник. Уж один-то вечер она походит с идиотскими золотыми ногтями.
Вздохнув, Ева взяла в руки платье и стала втискиваться в него. К счастью, Леонардо встроил внутрь корсет, поддерживающий груди, и теперь она втискивалась в платье снизу, как ей и было приказано.
Село оно как влитое, что, впрочем, было совсем неудивительно. Ткань оказалась очень приятной на ощупь – такой мягкой и гладкой. Она даже не блестела, а еле заметно отливала золотистым. Уж это, решила Ева, она как-нибудь переживет.
Следом настала очередь коробочки с драгоценностями. Длинные, в форме капли, серьги из рубинов и бриллиантов. Рубиновый кулон в виде звезды. Он висел на тройной цепочке, украшенной бриллиантовой крошкой. Три тоненьких браслета – один рубиновый, два бриллиантовых.
Ева с облегчением вздохнула: эти украшения ей хорошо знакомы. По крайней мере, Рорку не пришлось тратиться на новые драгоценности.
Она застегивала последний браслет, когда в комнату вошел Рорк.
Трина права: он и правда выглядел на все сто в своем строгом темном костюме и превосходно завязанном галстуке. На отвороте пиджака красовалась маленькая белая петуния.
– Когда ты успел одеться?
– Это не заняло много времени. Ты выглядишь потрясающе. Просто потрясающе.
– Фантастически – так мне сказала Мэвис.
– И она абсолютно права. – Он крутанул пальцем в воздухе. – Будь добра, повернись-ка.
Ева послушно повернулась.
– Чудесно, – сказал он, хватая ее за плечи и разглядывая со спины. – Я бы даже сказал, очаровательно.
– Что? Что такое? – она закрутилась перед зеркалом, пытаясь увидеть собственную спину. Там, над низким вырезом платья, почти над самой задницей, красовался какой-то рисунок.
– Черт! Это еще что такое? Что она там нарисовала? Сотри это немедленно!
– Если не ошибаюсь, это ветка омелы. Думаю, ей тут самое место.
– Зачем ей это понадобилось? – спросила Ева с нескрываемым раздражением. – Я же вела себя с ней вполне мило. По-своему.
– Должно быть, именно поэтому. Омела, моя дорогая Ева. А чем принято заниматься под омелой?
– Да откуда мне знать? Это что-то про поцелуи, да?
– Именно. Если не ошибаюсь, Трина дала тебе возможность высказать в праздничной манере что-то вроде «поцелуй меня в задницу». Это ты, дорогая. Всецело ты.
– Она не имела никакого права! Подожди-ка, – Ева вновь изогнулась перед зеркалом, чтобы взглянуть себе на спину. – Поцелуй меня в задницу? Ну-ну. Пожалуй, я не стану пинать ее собственную за то, что она это сделала.
Выпрямившись, она взглянула на мужа.
– Ты одел меня в тон декорациям.
– Как раз наоборот. Декорации создавались, чтобы подчеркнуть твое платье. Тебя саму. – Рорк коснулся пальцем ямочки у нее на подбородке. – Пора идти в зал, чтобы встречать гостей, иначе нам обоим влетит от Саммерсета.
– Ладно. – С тяжким вздохом она надела праздничные туфли. – Если бы мужчинам пришлось носить туфли на каблуке, такую обувь давно бы объявили вне закона.
Тем не менее она взяла мужа за руку и направилась с ним в бальную залу.
* * *
Даже Еве пришлось признать, что выглядело все просто потрясающе. И стало только лучше, когда стали съезжаться гости и начали кружить по залу или собираться группами. Официанты засновали между гостей, предлагая им разнообразную выпивку и закуску из домашнего бара.
В какой-то момент Ева увидела, как в зал входят Пибоди и Мак-Наб. Красный рождественский фрак сочетался у него с серебристой рубашкой, ярким галстуком и короткими серебристыми сапожками. Должно быть, решила Ева, он оделся так для того, чтобы дополнить наряд Пибоди. На той красовалось темно-зеленое платье с серебряными нитями. Поскольку прическа ее напарницы представляла собой сплошную массу крохотных завитушек, Ева мгновенно перестала переживать из-за собственных локонов.
– Пибоди, – Рорк галантно поцеловал ей руку, после чего чмокнул в щеку и в губы, – ты неотразима.
– Да уж, я постаралась на славу.
– Прекрасное видение. Иэн, ты настоящий счастливчик.
– Это ты верно подметил. – Мак-Наб взял с подноса два бокала с шампанским. – Это крутейшая вечеринка года. Мы готовы вдоволь повеселиться и как следует оттоптать себе каблуки.
– Взгляни на закуски. Какая прелесть! Сегодня я могу оторваться и поесть, поскольку намерена танцевать до упаду. А это что, леденцовое дерево? Ну да, оно!
– Прежде чем ты примешься за леденцы, – вмешалась Ева, – я бы хотела перекинуться с тобой парой слов.
Желая побыстрее покончить с этой частью, Ева заспешила из зала. По пути ее, правда, пару раз перехватывали гости, которым очень хотелось пообщаться. В конце концов она все-таки добралась до салона и плотно прикрыла за собой и Пибоди дверь.
– А ведь это продлится еще не один час, – выдохнула она. – Бесконечные разговоры с людьми, которым не терпится пообщаться.
– Пожалуй, тебе это нужно больше, чем мне. – Пибоди протянула Еве свой бокал с шампанским. – Постой-ка! Да тут полно этого добра. – Достав бутылку из ведерка со льдом, она плеснула в новый стакан.
– Хорошо. Спасибо. Теперь слушай.
– Завтра я продолжу копать на Фелисити Принз. Мне тоже кажется, что за ней ничего нет, но я все-таки постараюсь нарыть что-нибудь ценное.
– Мы здесь не для этого. – Ева взяла коробку со стола, на котором Саммерсет аккуратно разложил ее подарки. – Это тебе. А у Рорка есть подарок для Мак-Наба.
– О-о! А мы оставили свои подарки внизу под елкой. Но я могу сходить за ними.
– Не нужно, потом посмотрю. Заранее тебе спасибо. Я просто раздаю то, что могу, вот и все.
– Стало быть, я могу открыть его прямо сейчас? Это было бы здорово. А бумага какая чудесная!
Пибоди принялась аккуратно разворачивать подарок.
– Господи боже, да разорви ты обертку! Я же не могу торчать тут всю ночь.
– Зачем? Я могу снова использовать ее – у меня еще не все подарки завернуты.
Она тщательно свернула бумагу, не забыв заодно и про подарочную ленту. И только после этого открыла коробку.
– Ох! – вытащив подарок, она замерла от изумления. – О боже, это же волшебное пальто! Мое собственное волшебное пальто. И оно розовое. Мое розовое пальто, Даллас!
