Самолет пошел на посадку.
Мария Первая снова вызвала стюардессу, потребовала у нее карамельку («Как? Почему у вас мятных нет? Раньше всегда давали!»). Наконец успокоилась. Положила конфету в рот, вжалась в кресло, закрыла глаза. А Валя с интересом уставилась в иллюминатор. Ну, ничего себе! Когда смотрела фильм «Миллионер из трущоб», была уверена, что жалкие лачуги, над которыми перед самым приземлением пролетает лайнер, – всего лишь декорации. А оказалось, индийцы на самом деле в картонных коробках живут. И оборванные дети мечутся чуть не под самыми турбинами. Еще она несколько костров увидела, что совсем озадачило. Неужели трупы вот так запросто сжигают? Но обсуждать сей вопрос с Марией Валентина, конечно, не стала.
– Добро пожаловать в Мумбаи, – без радости в голосе провозгласил пилот.
А певица открыла глаза. Опасливо прислушалась к шуму, что подняли в эконом-классе пассажиры-индийцы. И вдруг улыбнулась Вале:
– Как думаешь, мы сегодня на пляж успеем попасть?
– А как же дожди? Холерные вибрионы? Акулы, каракатицы, скаты? – парировала помощница.
– Но нельзя же побывать на Индийском океане – и не искупаться! – возмущенно заявила Мария. Взглянула на часы, удивленно пробормотала: – Мы даже вовремя. А внутренний рейс у нас во сколько?
– Через шесть часов. – Валя приготовилась выслушать новую порцию вздохов и ворчни.
Однако певица явно решила оставить амплуа избалованной звездочки до возвращения в Россию. И беззаботно произнесла:
– Значит, поедем пока Мумбаи смотреть. Естественно, на рикше.
* * *
– Нет, Зойка все-таки сумасшедшая… – пробормотала Мария Первая.
Зябко сжалась под зонтом, брезгливо пнула ногой набухшую, посеревшую от влаги картонную коробку.
Таксист высадил их посередине свалки. Махнул рукой:
– «Приют Нептуна» там.
Затем выгрузил чемоданы прямо в липкую грязь и умчался.
Через бездорожье, метрах в пятидесяти, маячил навес с корявой рукописной вывеской: «Reception». Выше, на горе, – несколько домиков. И никого вокруг, лишь сплошная пелена дождя.
– Как она может здесь жить? – в ужасе выдохнула певица.
«Как мы могли приехать сюда одни, на собственный страх и риск?» – укорила себя Валентина.
Возможно, в сезон «Приют Нептуна» выглядел привлекательно. Во всяком случае, здесь имелись и пальмы, и буйная россыпь тропических цветов, и двухэтажное (нынче наглухо заколоченное) кафе. Но что здесь делать сейчас, под беспрерывным дождем? Все плетеные бунгало снесены – сезонные постройки, по законам Гоа, на время дождей разбирают, а потом возводят заново. Осталось лишь четыре кирпичных домика. На дорожках – месиво грязи. И кругом мусор, мусор… Женщины еще в аэропорту обратили внимание: индийцам и в голову не приходило поискать взглядом урну, хотя их было достаточно. Разворачивают шоколадку, а обертку – на землю. Выпивают воду – пластиковый стаканчик под ноги. И даже естественные потребности справляют без стеснения на виду у всех – редко кто потрудится схорониться хотя бы за пальмой.
– Ты говоришь, сюда твоя коллега ездила? – скептически поинтересовалась у Валентины певица. – За просветлением?!
– В сезон здесь, наверное, убирают, – пожала плечами пресс-секретарь.
Подхватила свою спортивную сумку, скомадовала:
– Пошли!
Мария Первая вздохнула. Потянула за ручку огромного, типично артистического чемодана. Колесики безнадежно утонули в грязи.
– Давайте помогу, – предложила Валентина.
Но певица отмахнулась:
– Пусть стоит. Все равно сейчас уезжать. Зойки здесь точно нет.
– Нет уж, – возразила помощница. – Давайте сначала убедимся.
Валя кое-как заволокла чемодан певицы под крону пальмы – пусть минимальная, но защита от дождя. И бодро, не дожидаясь Марии, пошагала к рецепции. Заглянула под навес. Крикнула:
– Хелло?
Однако из-под крыши лишь взметнулась стайка ворон – худющих, большеглазых, совсем непохожих на наших.
– Может, в домиках посмотреть? – предположила девушка.
– Да на что смотреть? – хмыкнула Мария Первая. – Гляди, они все заколочены!
Валентина прищурилась: что в дальних домиках творится, конечно, не видно, но у ближайшего окна завешены пленкой, поперек двери – доска.
Певица вытащила мобильник, задумчиво пробормотала:
– Как здесь, интересно, такси вызывать?
– Да подождите вы! – сердито произнесла Валя.
Метрах в ста от рецепции она разглядела низкий каменный домишко, почти скрытый зарослями колючих кустов. Убогий, исполосованный дождем, но у порога – яркое пятно. Игрушка или детское ведерко – издалека не разберешь. Похоже, там кто-то есть.
Она бросила свою сумку под навес и поспешила к строению. И – о, радость! – навстречу ей вышел мужчина. Индиец, оборванный, чернющий. Валя прочитала в путеводителе: чем темнее цвет кожи, тем к более низкой касте человек принадлежит. Абориген в изумлении воззрился на женщин. С трудом подбирая слова, пробормотал:
– What do you want?[13]
– We need Zoya Ptitsa[14], – раздельно произнесла Валентина.
И лицо индийца мгновенно расплылось в приветливой улыбке:
– Oh, miss Zoya? Live! Live![15] – сосредоточенно наморщил лоб и добавил: – Zdes’.
Валя тоже перешла на комбинированный языковой вариант:
– Где она live? Конкретно?
– Up, up![16] – Мужчина замахал в сторону домика, расположенного на самой вершине.
– Thank you, – поблагодарила индийца девушка. И махнула Марии Первой: – Пошли!
Однако сторож (или кем он был) преградил ей дорогу. Залопотал:
– Now out! Everybody out![17]
– But we have an appointment[18], – строго возразила Валя.
– Not possible[19], – покачал головой индиец. И старательно добавил: – Зо-йи не-ту.
– We need to check anyway[20], – продолжала упорствовать девушка.
И, более не обращая внимания на индийца, поспешила на гору. Мужчина удивленно глянул вслед, но препятствовать не стал.
Ее догнала запыхавшаяся певица, потребовала:
– Что он сказал?
– Говорит, Зоя действительно живет здесь. Но сейчас ее нет. И никого нет.
– Что и требовалось доказать, – буркнула Мария Первая. – Уехала она из Индии. В Россию. А мамаша просто ее покрывает.
– Давайте. Не будем. Спешить. С выводами. – Валя с трудом, задыхаясь, пробивала себе дорогу сквозь грязевые потоки.
– Вот увидишь, ее дом заколочен, – упорствовала певица. – Как и все здесь.
Однако хибарка, стоявшая в самой верхней точке горы, отличалась от прочих. Дверь просто закрыта, замка нет. И шторы на окнах имелись. И даже бадейка воды с черпаком на терраске у входа.
– Зачем она? – показала на емкость Валя.
– Песок с ног смывать, чтоб в дом не нести, – объяснила певица. – Я на Мальдивах такие видела.
– И что мы вашей подруге скажем, если она все-таки тут? – приостановилась Валентина.
– Уж я найду, что ей сказать, – отмахнулась Мария Первая.
Обогнала помощницу и решительно распахнула дверь в домик.
Валя ожидала услышать что угодно. Крик. Гневную речь. Даже выстрел.
Однако до нее донесся лишь разочарованный голос работодательницы:
– Пусто…
Девушка поднялась на терраску, тоже вступила в хибару. Из мебели – кровать и ветхий комодик из ротанга. Затхлый, нежилой запах. Однако постель – застелена, подле нее – тапочки, на подоконнике – электрический чайник, заботливо накрытый пластиковым пакетом.
В домике жили.
Валя поискала глазами вход в ванную – не нашла. Зубная щетка и паста лежали на подоконнике. Мало, наверное, радости: бегать умываться и принимать душ в общие удобства под проливным дождем…
А Мария Первая азартно произнесла:
– Похоже, Зоя очень хочет убедить всех, что она здесь живет.
– Она действительно может здесь жить, – пожала плечами Валентина. – А сейчас, допустим, в магазин поехала…
– Не смеши мои шнурки! – отрезала певица. – Посмотри: стакан – пыльный. И постель, – она попробовала белье, – вся отсырела…
– Ну, и какие наши дальнейшие действия? – Валя охотно передала инициативу в руки начальницы.
– Спускаемся вниз. Просим того индийца вызвать такси. Находим нормальную гостиницу. Есть же здесь хоть одна?
– А что потом?
– Не знаю! – широко улыбнулась Мария Первая. С сомнением посмотрела на укутанное тучами небо. И решительно добавила: – Но в Индийском океане я все равно искупаюсь!
* * *
– Я тебя уволю! – Певица грозно нахмурила брови и отодвинула тарелку. – Сплошной перец!
– Я заказала, как вы велели – средней остроты, – виновато пробормотала Валя.
– Попробуй, – хмыкнула Мария Первая.
Chicken tandori, курица, приготовленная в открытой печи, выглядела весьма аппетитно.
Девушка отщипнула кусочек, разжевала… И, под хохот работодательницы, немедленно схватилась за ледяное пиво – тушить пожар во рту.
– Они же ее в красном перце обваляли! – объявила Мария Первая.
