— Не-а… Самого-то Антона они частенько видят. У него ведь типаж такой: раз увидишь — потом во снах являться станет. Но вот Андрея нашего никто не запомнил. Там в разгар бизнес-ланча до черта таких вот «менеджеров» питается.
— А как насчет азера?
— Я тебя умоляю! В трех кварталах — Апрашка! На которой этих азербайджанцев — полный караул!
— Понял, не дурак. С пальчиками Малинин нас, обратно, прокатил. Сперва прокатал, а потом — прокатил. Но, в общем-то, оно было отчасти предсказуемо.
— С чего вдруг такие пессимистичные прогнозы?
— Практика показывает, что за время отсидки у большинства осужденных Бродский из головы либо выдувается, либо выстужается, либо выбивается, — хмыкнул Петрухин. — Таким образом, вся надежда остается если не на чудо, то на… — Дмитрий снял с «торпеды» спичечный коробок: — …На сей предмет с координатами: «Новгородская область, г. Чудово, ОАО „Солнце“»… Купчина, а вот лично ты веришь в чудеса?
— Само собой, — подтвердил Леонид. И в очередной раз зевнув, скосил глаза вглубь салона, куда перед поездкой были предусмотрительно загружены два походных шезлонга. — К примеру, стало бы настоящим чудом, кабы ты отпустил меня соснуть часок.
— А вот фиг тебе!
— Обоснуй!
— Во-первых, мне будет скучно. А во-вторых, через двадцать пять минут начинается твоя вахта у штурвала.
— Экий вы зануда, господин инспектор! — вздохнул Купцов.
И, демонстративно отвернувшись, продолжил рассматривать пролетающие за окном областные пейзажи…
Санкт-Петербург, 25 июля, пн.
Финальное в затяжной серии заседаний арбитражного суда «правилово» продолжалось сегодня не более пятнадцати минут и завершилось предсказуемой и безоговорочной победой истца в лице ЗАО «Магистраль-Северо-Запад». В пользу «безоговорочности», в том числе, свидетельствовал тот факт, что господин Бажанов на суд не явился, отправив на ристалище одного только прыщавого выпускника Оксфорда. Коего Асеева сделала не напрягаясь, одной левой. Так что под финал раунда вьюнош был способен разве что пускать пузыри и мысленно сожалеть о своем опрометчивом возвращении с берегов туманного Альбиона на гранитные набрежные Невы. Да, безусловно, юридические гонорары здесь были несказанно выше, но вот только стоит ли свеч этот нескончаемый, по иронии судьбы созвучный с «гонораром», геморрой?
Крайне довольная — и собой, и тем, что этот процесс-марафон наконец завершился, — Яна буквально выпорхнула из здания суда и направилась к парковке. Полная решимости по случаю победы устроить себе маленький праздник и в офисе сегодня уже не появляться.
Однако здесь, на стоянке, ее поджидал неприятный сюрприз. В образе и подобии помянутого Бажанова, который курил стильную трубку, оперевшись на капот черной «бээмвухи» с поднятыми, невзирая на жару, тонированными стеклами. Правая рука экс-оппонента покоилась на гипсовой лангете, служа красноречивым свидетельством приснопамятных вологодских событий трехнедельной давности.
Завидев юрисконсультшу «Магистрали», Бажанов неспеша направился ей навстречу…
— …Поздравляю, Яна Викторовна. Вы снова продемонстрировали высший пилотаж и в очередной раз утерли нам носы.
— Извините, Павел Тимофеевич, но я очень спешу. Свои поздравления можете отправить в письменном виде на электронную почту.
Асеева попыталась подрезать крайне неприятного типа справа. Но тот, сделав несколько шажков на встречку, настойчиво перегородил ей дорогу:
— Обязательно отправлю. И поздравления, и… советы.
— Вот в чем я меньше всего нуждаюсь, так это в ваших советах. Дайте пройти!
— Напрасно. Знаете, есть такая чухонская поговорка: «Беда забытый совет напомнит»?
— Я знаю другую поговорку. Персидскую: «Дурного советчика обойди стороной!» — окончательно рассердилась Яна. — Дайте же наконец пройти! Или мне позвать на помощь?
— Помилуйте! Я вас и не держу. Ступайте себе с богом, — Бажанов посторонился, и Асеева, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, направилась к своей машине.
— А совет вам все-таки дам! — полетело ей в спину. — Постарайтесь более не удосуживать наш городок своими визитами. А то — мало ли что может случиться… Да и здесь, в Питере, за сынком своим приглядывайте.
Яна резко затормозила и гневливо обернулась:
— ЧТО? Что вы сейчас сказали?!
— А что я такого сказал? Я говорю: дети нынче такие оторвы пошли. Глаз да глаз. Всего доброго, Яна Викторовна. Брюнету — мои поклоны. Передайте ему, что… что еще не вся черемуха в его окошко брошена…
После этих слов Павел Тимофеевич загрузился в «бээмвуху», и та практически сразу мягко тронулась с места. Стекло со стороны водителя опустилось, и Яна Викторовна с удивлением разглядела в сидящем на руле парня — о как! — того самого «качка с джином», что вел за ними слежку в провинциальной столовой «Уют». И от которого Леонид столь эффектным образом сбежал через гостиничное окно…
В свою очередь «качок», он же — приснопамятный «тарасовский» боец Гордей, одарил Яну недобрым и словно бы запоминающим взглядом. Таким, что Асеевой сделалось очен-но не по себе, а по спине поползли мурашки липкого страха.
Она занырнула в салон своего шкодливого «шкодика», закрылась на все кнопки, достала из бардачка травматический пистолет «Оса», с коим в здание суда всяко бы не пропустили, и лишь теперь почувствовала себя в относительной безопасности.
Однако мурашки все едино никуда не делись.
Яна потянулась за мобильником, чтобы набрать номер уже однажды спасшего ее Купцова, но, припомнив пятничный разговор, отшвырнула телефон на «торпеду» и… банально, по-бабьи, разревелась.
Вот такой получился сегодня праздник. Со слезами на глазах…
Новгородская обл., г. Чудово, 25 июля, пн.
В 13:35 решальщики вошли в здание местного отдела областного комитета по образованию. На шеях у обоих болтались самопальные беджики — по типу аккредитационных карточек, свидетельствующих о мнимой принадлежности их носителей к «Первому каналу».
— А ведь может так статься, что не достанем мы никого в местном РОНО. Потому как — не сезон: школьники на каникулах, учителя и методисты — в отпусках.
— Да я их из-под земли! — воинственно сказал Петрухин. — Я чё, зря сюда сто тридцать верст пилил и корпоративный бензин жег? Вот уж фигушки!..
В помещении было пусто и тихо, только где-то наверху завывала электродрель. Купцов толкнул первую подвернувшуюся по курсу дверь и просунул голову внутрь.
В солнечном луче плясали пылинки, блестел бронзовый лоб маленького Льва Толстого. Пожилая женщина, вероятно — пенсионерка, сосредоточенно заполняла кроссворд.
— Здравствуйте!
Женщина подняла глаза, посмотрела поверх очков:
— Добрый день. Чем я могу вам помочь?
В ответ Купцов широко улыбнулся и извлек из кармана «удостоверение». Таких вот «удостоверений» у них, на пару с Петрухиным, имелось с десяток — от «Госпожнадзора» до «Помощника депутата». Подпись везде — неразборчива, но зато печать пришлепнута солидная, круглая, сотворенная крышкой от банки с кетчупом.
Леонид широко улыбнулся и, махнув удостоверением, обозначился специальным корреспондентом ОРТ. На «пенсионерку» такое заявление определенно произвело впечатление.
— А это мой водитель, — представил приятеля Купцов, — Петрухин его фамилия.
Здесь Дмитрий сказал: «Кхе» — и насупился.
— Очень приятно. Левицкая. Майя Андреевна. Надо же — Первый канал! Редкие гости у нас. А вы по какому вопросу?
— Вот, путешествуем, как Радищев — из Петербурга в Москву. Возвращаемся с редакционного задания… Вы, Майя Андреевна, смотрите передачу «Жди меня»?
— Да-да, конечно… Очень жизненная передача у вас. Прямо за душу берет. Чулпан — она такая душка!.. Большое вам спасибо.
— Мы стараемся, — скромно потупил глаза водитель Петрухин.
— Мы, собственно, к этой передаче никакого отношения не имеем, — взялся развивать тему Купцов. — И в данный момент просто выполняем поручение наших коллег. Дело, собственно, вот в чем… Одна из наших телезрительниц разыскивает мужчину, с которым познакомилась когда-то на юге, во время отдыха, и с которым ее связывают… э-э… романтические отношения.
— В липе малолетнего ребенка, — буркнул «водитель».
Купцов выразительно посмотрел на «подчиненного» и продолжил:
— Но вот известно ей об этом человеке очень мало: только то, что его зовут Андрей, что он родился и вырос здесь, в Чудове, и здесь же закончил школу. В восемьдесят седьмом году.
— Сейчас у нас только две школы, — с готовностью сказала Майя Андреевна, — но в восемьдесят седьмом их было три. Какую именно школу закончил ваш Андрей, вы, очевидно, не знаете?
— Увы.
