— Когда генерал пытался убежать, кто-то бросил в него бомбу, — ответил Хоум.
Он поднялся, продолжая рассматривать бриллианты, сверкавшие у него на раскрытой ладошке.
Джефф подошел к письменному столу и вынул из папки для бумаг конверт. Неторопливо приблизился к Хоуму.
— Положи их сюда, — сказал он, открывая конверт.
Поколебавшись, Хоум высыпал бриллианты в конверт. Он сделал попытку забрать у Джеффа пакет, но тот уже повернулся к слуге спиной.
Джефф лизнул край пакета, заклеил и быстро засунул конверт в набедренный карман.
На загорелом лице Хоума появилось озабоченное выражение.
— Было бы лучше, сэр, вызвать полицию, — предложил он. — Они захотят осмотреть стену. Я расскажу им, как вы нашли бриллианты. Не будет никаких неприятностей.
Джефф потушил окурок. Он чувствовал некоторое облегчение. Наконец-то ему удалось отделить Хоума от бриллиантов. Итак, первый шаг в нужном направлении сделан. Теперь следует попытаться убедить Хоума не раскрывать рта.
— Не надо спешить, — сказал он, садясь в кресло. — Я не думаю, что эти бриллианты принадлежали генералу. Если бы я начал выяснять, кто жил в этом доме еще, уверен, обнаружил бы, что бриллианты были спрятаны задолго до гибели генерала и задолго до того, как он стал наезжать сюда. Наверное, власти были правы, считая, что бриллианты генерала были похищены в момент его гибели.
Хоум, не отрываясь, смотрел на хозяина. Лицо вьетнамца было бесстрастным, и Джеффу было неясно, какое впечатление произвели его слова. Его это бесило.
— Это должна выяснить полиция, сэр, — произнес Хоум. — Если бриллианты принадлежали генералу, его превосходительство обрадуется находке, а вам будет оказана высокая честь.
— Ну, что ж, это очень приятно, — в словах Джеффа прозвучал неприкрытый сарказм. — Но, не знаю уж почему, почет меня не очень интересует. Кроме того, полиция в любом случае заявит, что бриллианты непременно принадлежали генералу. — Он попытался заставить себя улыбнуться. — Ты же ведь знаешь полицейских.
Он сразу понял, что допустил ошибку. Лицо Хоума потемнело и стало враждебным.
— Бриллианты, сэр, являются неотъемлемой собственностью государства, независимо от того, принадлежали они генералу или нет. Никто, кроме государства, не может решать, как с ними поступить.
— Это ты так считаешь, — возразил Джефф. Его голос звучал отрывисто и грубо. — Я мог бы продать бриллианты. Естественно, дам тебе долю. Ты стал бы богатым человеком, Хоум.
Хоум не двигался. В черных глазах появилось удивление.
— Продавать чужие бриллианты незаконно, — сказал он.
— Власти ничего не узнают об этом. Я продам бриллианты и дам тебе часть денег.
— Думаю, было бы лучше сообщить полиции, сэр, — не соглашался Хоум.
— Разве тебе не хочется быть богатым? — Джеффу стала очевидна бесполезность попыток подкупить слугу, но он не собирался уступать без борьбы. — У тебя будет собственный дом и много слуг. Ты мог бы жениться на девушке, с которой встречаешься. Ты купишь автомобиль.
Хоум пожал плечами.
— Бриллианты, сэр, не мои и не ваши, мы не вправе их продавать. Они принадлежат государству.
Слепая ярость охватила Джеффа. У него в кармане конверт с миллионом долларов, а из-за этой проклятой желтой обезьяны все срывается. Но есть же выход из этой ситуации! Не отказываться же от миллиона долларов!
— Простите, сэр, — сказал Хоум, — сегодня у меня свободный вечер, и я назначил свидание.
Сознание Джеффа вспышкой молнии пронзила мысль, что, выйдя из комнаты, Хоум сразу же расскажет обо всем повару, а затем сам или в компании с Донг Хамом побежит в полицию. Не пройдет и десяти минут, как дом будет полон полицейских. Он вскочил на ноги и загородил выход.
— Подожди минуту, — сказал он. — Ты не раскроешь своего вонючего рта, или я сдеру с тебя шкуру.
Он не представлял, каким страшным может быть его гнев. Огромная, возвышавшаяся, как башня, фигура, решительное и злобное выражение лица, свирепость голоса обратили Хоума в панический ужас. Вьетнамцем владела только одна мысль — как можно скорее покинуть комнату и рассказать полиции о бриллиантах. Он метнулся в противоположный конец комнаты, между ним и Джеффом оказался стол, а затем резко и неожиданно бросился к двери.
Несмотря на внушительные размеры, частые выпивки и отсутствие тренировок, тело Джеффа все еще сохраняло проворство.
В тот момент, когда потные пальцы Хоума ухватились за дверную ручку, в его плечи вцепились лапы Джеффа. Чудовищная сила этих лап потрясла Хоума. Ему показалось, будто стальные клещи разрывают его пополам. Невыносимая боль заставила слугу издать пронзительный крик испуганного кролика. Хилое тело Хоума беспомощно билось в могучих руках Джеффа. Бедняга снова пронзительно закричал.
Огромная рука Джеффа зажала рот, пальцы вонзились в лицо вьетнамца, чтобы выключить звук. Крик оборвался. Корчась от невыносимой боли, Хоум пытался укусить руку Джеффа, пинал ногами, но упругие мышцы Джеффа не ощущали ударов мягких подлеток.
— Заткнись! — прорычал Джефф, что есть силы встряхивая вьетнамца.
Послышался слабый сухой щелчок. Такой звук обычно издает переламываемая трость. Пальцы Джеффа внезапно ощутили набрякшую тяжесть лица Хоума. Голова болталась, как будто не шея, а веревка прикрепляла ее к туловищу, глаза закатились, колени подогнулись. Отпустив свою жертву, Джефф обнаружил, что ноги больше не держат слугу в вертикальном положении.
В приступе панического страха он наблюдал, как осело по стене и распростерлось на полу тело. Подобно тряпичной кукле, из которой высыпались опилки. А еще он увидел, как из полуоткрытого рта ярко-красной струйкой стекает кровь. Он присел на корточки около вьетнамца и осторожно потрогал за плечо:
— Эй, Хоум! Черт меня побери! Да что это с тобой?
По спине пробежала дрожь, он встал. Пугающая очевидность происшедшего потрясла его. Хоум мертв, а его убийца — Джефф.
1
Чувствуя, как колотится сердце, Джефф удрученно разглядывал скрюченное тело. Первой мыслью было позвать на помощь. Он повернулся к телефону, но, подумав немного, покачал головой. Хоуму уже не поможет никто. Он мертв. Сейчас следует подумать о себе.
Он посмотрел на лестницу, стоящую возле стены. А если сказать полиции, что Хоум случайно свалился с лестницы и сломал шею?
Взгляд его переместился на отверстие в стене. Как только полиция увидит дыру, она сразу же заподозрит, что здесь находился тайник. Они вспомнят, что дом когда-то принадлежал Мей Чанг, любовнице генерала Нгуен Ван Тхо. Нетрудно будет догадаться, что в стене были спрятаны бриллианты.
Джефф внимательно осмотрел труп. Кожа вокруг рта и на шее была вся в царапинах и ссадинах. Только наивный поверит сказкам о несчастном случае с лестницей.
Можно держаться версии, что он вошел в комнату в тот момент, когда слуга вытаскивал из тайника бриллианты. Хоум в исступлении напал на хозяина и во время борьбы был случайно убит. Такое объяснение снимет с Джеффа ответственность за убийство, но лишит бриллиантов, к тому же сохраняется риск угодить в тюрьму.
Воспоминание о бриллиантах слегка успокоило Джеффа, мысли немного прояснились.
Если бы удалось вывезти бриллианты в Гонконг… Он стал бы очень богатым человеком и мог начать новую жизнь. Деньги от продажи бриллиантов позволят ему делать все, что он пожелает. Весь вопрос в том, как выбраться в Гонконг.
Он плеснул в стакан изрядное количество виски, отхлебнул добрую половину, закурил сигарету, медленно допил остальное. Подумал, что когда захочешь, нельзя покинуть Вьетнам. Власти окружили вопросы выезда за границу хитроумным сплетением всевозможных ограничений и предписаний. Оформление займет минимум неделю. Кроме того, требуется заполнить множество таможенных документов, приложить специальные фотографии. Меньше чем за десять дней не управишься. А куда на это время девать труп Хоума?
Внезапный звук, донесшийся до его сознания, заставил убийцу вздрогнуть, сердце заколотилось. Кто-то стучал в дверь черного хода.
Он постоял не двигаясь, сдерживая дыхание, прислушиваясь. Снова раздался несильный стук, затем он услышал, как заскрипела, отворяясь, дверь.
Охваченный страхом, он перешагнул труп и заспешил в буфетную, плотно притворив за собой дверь гостиной.
На верхней ступеньке стоял Донг Хам. Входная дверь была приоткрыта, и старик нерешительно заглядывал в буфетную. Мужчины обменялись продолжительными взглядами.
По внешности Доцг Хам выглядел глубоким стариком. Темное лицо, похожее на измятый пергамент, бороздили густые морщины. Клочки редких седых волос едва прикрывали обтянутый тонкой кожей череп. Такие же неопрятные космы спускались по щекам. Носил он черный с высоким воротником сюртук и черные брюки.
