– Вот еще! – Девушка не растерялась, и изо всех сил стукнула пьянчужку сумочкой по голове, одновременно пытаясь освободить вторую руку. – Отпусти!
Пьяный поморщился, помотал головой, но руку не отпустил, наоборот, попытался удобнее перехватить худое предплечье темноволосой красавицы.
– Эй! – Виктор среагировал мгновенно – бросился на помощь девушке, лишь по дороге сообразив, что она именно та, кого он ждал. – А ну, отпусти ее!
Пьяный уставился на Плеханова стеклянными глазами. Брюнетка воспользовалась ситуацией и сильно рванулась. Мужик не удержался на ногах, свалился на землю, но удивительно быстро встал на колени, и пополз куда-то в кусты.
Когда Виктор подбежал к испуганной девушке, та уже немного пришла в себя, поправила кофточку и брезгливо отряхнула рукав.
– Спасибо, – она благодарно положила ладонь на локоть Виктора и тут же отдернула руку.
– Рад помочь. – Плеханов опустил глаза, сделав вид, будто жутко смущен, и неловко добавил: – Вообще-то, я вас ждал.
– Меня?
– Да. Я не знаю вашего имени, но много раз видел вас.
Молодая женщина рассмеялась.
– Вообще-то, я замужем.
– Замужем? – Плеханов сделал вид, что эта новость неприятно удивила его. – Но может, вы согласитесь поужинать со мной? Вашему супругу не к чему будет придраться! Честное слово! У меня и в мыслях ничего такого нет!
– Я верю, – девушка протянула Виктору руку. – Варвара. Можно просто Варя.
– Очень приятно. – Плеханов поцеловал теплую маленькую руку брюнетки. – Виктор.
– Можно Витя?
– Конечно!
– А где, если не секрет вы меня видели? В цирке? – девушка кокетливо повела плечом. – Наверное, вас костюм цыганки привлек. Он чересчур открытый. Со своим супругом я именно так и познакомилась – он пришел на представление, а потом стал приносить цветы в гримерную.
Брюнетка захихикала, а Виктор остолбенел. В цирке? Цыганка? Варвара? Как же он сразу не подумал об этом?! История Матвеева! Несчастный случай со Славиком – сыном Семенова! Неужели эта Варя – та самая Варвара, которая помогла покойному ныне Павлу Петровичу подсыпать в кофе укротителю бромид натрия? Неужели она та самая девушка?
– Скажите, Варя, – произнес Виктор внезапно охрипшим голосом, – а почему больше не выступает укротитель удавов? Я уже пару лет не вижу его на сцене.
– Он умер, – ответила девушка, опустив глаза. – Пьяницей он был. Выпил перед представлением, вот его удав и задушил.
– Не может быть!
– Простите, – Варя посмотрела на часы, – мне пора. Если хотите, мы с вами как-нибудь в другой раз побеседуем.
– Конечно-конечно!
Виктор выяснил все, что хотел, и даже больше. Он не видел смысла разговаривать с хозяйкой квартиры Павла Петровича дальше. А еще ему было противно. Он с неприязнью смотрел, как девушка, звонко цокая каблучками, прошла по двору и вышла на улицу.
– Значит, «Эгна» здесь ни при чем, – пробормотал Плеханов. Он опустился на скамейку, где пятью минутами раньше сидел пьяный, и достал из кармана мобильник. – Получается, Семенова шантажировала именно Варя, и Семенов, дабы не попасть в тюрьму за покушение на убийство, был вынужден отдать квартиру этой циркачке. Но как он очутился в «Кащенке»? Неужели он заболел именно из-за угроз Вари?
Виктор набрал номер Сомова.
– Евгений Николаевич, у меня важные новости.
* * *
Евгений Николаевич обрадовался, когда услышал голос Виктора, Плеханов понял это по интонации, по тому, как старший лейтенант, оговорившись, назвал собеседника на «ты».
Виктор рассказал милиционеру о разговоре с Варей и свои соображения по поводу болезни Семенова.
– Он сошел с ума из-за роковой брюнетки, – подвел итог Плеханов.
– Может, он вообще не был болен? – спросил вдруг Сомов. – Вы часто общались с покойным?
– Нет, не часто, но я видел его карточку и его диагноз.
– Ясно. – Милиционер запнулся. – Спосибо, Виктор. Мне даже неудобно перед вами. Вы делаете мою работу.
– Не волнуйтесь, Евгений Николаевич, – успокоил старшего лейтенанта Плеханов. – Мне самому интересно заниматься этим, да и убийцу мы до сих пор не нашли. Квартира теперь принадлежит Варе, но мы не знаем, кто убил Семенова. Может, стоит копнуть «Эгну»?
– Стоит, но я сам этим зоймусь.
– Хорошо.
Плеханов не стал признаваться, что уже договорился с Машей навестить агентство по продаже недвижимости. Вряд ли Сомов одобрит подобную самодеятельность. Виктор и так уже по уши завяз в расследовании, но, по правде говоря, у него самого была возможность убить Семенова. Антон и Ольга Николаевна спали, больше во втором отделении никого не было, не считая психических нездоровых людей, верить показаниям которых никто не будет. У Евгения Николаевича были все основания подозревать Виктора в убийстве, а он доверился ему, позволив участвовать в расследовании. Поэтому Плеханов решил не говорить Евгению Николаевичу про предстоящий визит в «Эгну» – не хотел, чтобы старший лейтенант чувствовал себя виноватым.
– Я позвоню вам завтра, – произнес Сомов. – Но на всякий случай приходите часам к четырем – к этому времени мойор Громыко вызвал вашего ночальника – Никифорова.
– Да, спасибо. Я обязательно приду.
Виктор попрощался с милиционером. Теперь, когда он выяснилось, кому принадлежит жилплощадь покойного, одним подозреваемым стало меньше. У Геннадия Андреевича не осталось видимых причин для убийства. Вряд ли Семенов, которого шантажировала наглая цыганка, имел большие деньги, а заведующему нужны именно деньги – для покупки наркотиков.
Виктор не успел убрать телефон, как мобильник неожиданно зазвонил. На дисплее светилась надпись: «Макс»
– Алло.
– Ты этой ночью случайно не дежуришь? – спросил Куликов.
– Нет.
– Ты не можешь ко мне подъехать часикам к десяти? Я хочу Вадима покараулить. Мы поставили машину у подъезда, и отец отказался ставить «Ладу» на стоянку. Вадим разозлился, боюсь, он снова что-нибудь сделает.
– Если это он. Я приеду. Готовь камеру и бутерброды.
– Договорились.
Закончив разговор, Виктор несколько секунд смотрел на телефон, почти физически ощущая, что он сейчас зазвонит, но телефон молчал. Плеханов помнил про обещание позвонить Маше и рассказать о результатах беседы с новой хозяйкой квартиры Семенова, но засомневался, стоит ли посвящать девушку в неприятные подробности. Потом все же решился – Маша ему очень помогает, и было бы просто несправедливо не поделиться с ней новостями. Но сейчас звонить не стал. Лучше позвонить из дома, где не будет посторонних.
Виктор отправился на остановку и сел в автобус.
Перед тем, как пойти домой, Виктор решил заглянуть в продовольственный магазин. Он вышел на одну остановку раньше – хотел сходить не в соседний с домом минимаркет, а в солидный разрекламированный торговый центр. На первом этаже располагался продовольственный отдел.
Виктор взял тележку, и отправился вдоль рядов. Проходя мимо полок с кондитерскими изделиями, он, недолго думая, взял самую большую и самую красивую коробку шоколадных конфет, в надежде, что Маша не занимается такой глупостью, как диета. На коробке была нарисована маленькая девочка в розовом платье. Ребенок смотрел на Виктора большими глазами, в которых читалось любопытство и лукавство, пухлые губы тронула полуулыбка, легкий ветерок взъерошил соломенные кудри, перехваченные алой шелковой лентой. В руке малышка держала подушку-сердечко, а рядом с ней сидел очаровательный светло-рыжий щенок кокер-спаниеля.
Плеханов положил конфеты в тележку и увидел в соседнем ряду знакомый плащ цвета баклажана. Виктор знал только одного человека, который мог носить плащ в мае – Гаршина Татьяна Витальевна – мать Дмитрия. Женщина часто болела и носила плащ в любую погоду, невзирая на яркое солнце и безоблачное небо. Баклажанный плащ и бежевый платок совершенно не сочетались, но женщина не обращала внимания на косые взгляды, она привыкла обходиться без одобрения окружающих и без посторонней помощи.
Татьяна Витальевна напоминала Плеханову маму-обезьяну из мультика «Осторожно, обезьянки». Он очень любил этот мультфильм и жалел главную героиню. Вечно лохматая мартышка была воплощением материнской любви и заботы. Именно этим Татьяна Витальевна походила на упомянутую мамашу – опекала Дмитрия сверх меры. К четвертому курсу Татьяна Петровна смирилась, что ее сыну уже двадцать один год, и он имеет право самостоятельно учиться, ходить на прогулки, дышать, и перестала появляться в институте. Дмитрий наверстывал упущенное, пользуясь предоставленной свободой не по назначению: часто прогуливал лекции, мог неделями не появляться на занятиях, а когда бы Виктор ни пошел в ночной клуб, обязательно встречал Гаршина там.
Виктор не видел Татьяну Витальевну чуть больше года, и отметил, что женщина совершенно не изменилась. На лице не добавилось ни одной новой морщинки, волосы, выбивающиеся из-под платка, все так же черны, вот только в карих глазах затаилась печаль.
