Ознакомительная версия.
– А почему вы решили, что именно этот убийца прикончил своего напарника?
В разговор вмешался Фирсов:
– Мы установили личность этого человека. Я имею в виду – киллера.
Его слова произвели на всех должное впечатление. Турецкий даже воскликнул:
– Неужели это один из ваших?
– Именно так, – ответил Фирсов. – Это действительно один из наших бывших сотрудников. Когда мы получили из МУРа фоторобот, а также ознакомились с другими материалами об убийствах, то поняли, кто это. Почерк нам знакомый. Этот человек принадлежал к группе самого засекреченного отряда. У него высочайшая подготовка. Отряд расформировали, и он исчез из нашего поля зрения. И вот сейчас выплыл. К сожалению.
– Сначала разогнали своих лучших работников, а потом ловят их уже в качестве преступников, – сказал Турецкий.
Фирсов и бровью не повел, но, видимо, спокойствие ему стоило труда. Ответил, не глядя на Турецкого.
– Вы что же, всерьез полагаете, что это мы распустили собственные службы? Полагаете, что мы стремились к этому? Неплохо бы вам знать, что, пожалуй, единственные, кто протестует против такой кадровой политики, – это мы. И что единственные, кого по этому вопросу не слушают, – это тоже мы.
Меркулов вмешался вовремя.
– Так что же это за таинственная личность? – спросил он у Фирсова.
Николай Николаевич тут же ответил.
– Володин Михаил Игнатьевич. Вот, пожалуйста, полюбуйтесь.
Он вытащил из папки фотографию и протянул ее присутствующим.
– Да, – сказал Турецкий, внимательно вглядываясь в фотографию. – А фоторобот-то наш отменный. Почти копия этой фотографии. Хорошо поработали эксперты криминалистической лаборатории.
– Да, – подтвердил Грязнов. – Похож.
Фирсов взял фотографию и положил ее в папку. В ответ на вопросительный взгляд Турецкого сказал:
– Это документ службы безопасности.
– Но эта фотография для нас представляет особый оперативный интерес, – заметил Грязнов.
– Мы могли бы показать эту фотографию тем, кто видел этого Володина на месте преступления, – поддержал своего начальника Аленичев.
– Не имеет смысла, – заключил Меркулов. – Этого Володина нужно просто брать. И если получится, показывать свидетелям не фотографию, а самого подозреваемого, так сказать, живьем. Кстати, – обратился он к Грязнову, – мы так и не услышали соображений насчет того, что именно этот Володин убил своего сообщника.
Грязнов стал объяснять:
– Напарник был сначала ранен. Убит он выстрелом в упор. Налицо факторы близкого выстрела. Вокруг входного отверстия – отложение копоти, зерен пороха и частиц металла, это видно невооруженным глазом. Значит, его расстреляли с близкого расстояния. Конечно, последнее слово за медиками и баллистами. Радзиевский и Вешняков были обнаружены в собственных кабинетах. На пистолет убитого налетчика был навинчен глушитель, и мне кажется, именно он их ликвидировал. Охранник был убит с отдаленного расстояния выстрелом в затылок. Видимо, он побежал на шум, ворвался в приемную и успел ранить напарника Володина. Володин же в это время оказался позади охранника. Поэтому он и получил пулю в затылок от Володина. Дальше, можно предположить, было так: раненый сообщник стал обузой Володину. Может быть, была еще какая-то причина. Он добил своего напарника и покинул помещение.
– Слава, ты все так рассказал, словно сам присутствовал при этом, – сказал Турецкий.
– Давай без подковырок, – попросил его Меркулов. – Не до болтовни сейчас, ей-богу. Ну что ж, други мои. У меня тоже есть для вас фотография, с которой вы непременно должны ознакомиться.
И он вытащил из ящика большую фотографию.
– Посмотрите внимательно, – обратился ко всем Меркулов. – Может быть, кто-то узнает этого человека. Все вы о нем слышали, но вряд ли встречались. Хотя всякое может быть. Фотография пошла по кругу. Причем каждый держал ее перед собой чересчур долго. Так не вглядываются в незнакомое лицо.
– Неужели знакомая личность? – спросил Меркулов.
– Так точно! – ответил сияющий Аленичев.
– Недавно виделись, – подтвердил Грязнов.
Турецкий добавил:
– Мы можем все вместе навестить его в морге. Прямо сейчас.
– В этом нет необходимости, – сказал Грязнов. И пояснил Меркулову с Фирсовым: – Это тот самый напарник, которого убил Володин.
– Точно? – спросил Меркулов.
– Точнее не бывает, – вмешался Турецкий. – Мог ошибиться один Грязнов, и потом, Константин Дмитриевич, моя интуиция подсказывает, что вы получше нас знаете этого напарника.
– Угадала твоя интуиция, – улыбнулся Меркулов. – И чтоб не мучить вас далее, назову его полностью – Кравцов Семен Сергеевич.
– Кравцов?
– Но это еще не все, – сказал Меркулов. – Все хорошо помнят биографию Портнова?
– Наизусть знаем, – заверил Грязнов.
– Портнов Феликс Михайлович. Родился двадцать четвертого мая тысяча девятьсот… – начал Турецкий.
– Достаточно, – прервал его Меркулов. – Верю. Тогда вспомните: кто такой Ремизов Вячеслав Никандрович?
– Сообщник его, – тут же ответил Аленичев. – В банде «Ночные волки» принимал активное участие.
– Еще? – спросил Меркулов.
– Сосед Портнова по дому, – вспомнил Грязнов.
– Еще?
– Друг его отца, кажется, – сказал Грязнов.
– Да, – кивнул Меркулов. – Они одно время вместе работали в органах. Все?
Молчавший до сей минуты Турецкий вдруг тихо сказал:
– Костя! Этого не может быть.
Меркулов повернулся к нему:
– Чего не может быть?
– Неужели Кравцов – сын Ремизова? – спросил Турецкий.
– Это мне надо удивляться, – сказал Меркулов. – Фамилии у них разные, отчество сына отнюдь не отца, а ты даешь верный ответ. Неужели опять интуиция?
– На этот раз не она, – ответил Турецкий. – Простой логический вывод – вовремя вспомнил о контексте, в котором ты нас так пристрастно расспрашивал.
Грязнов покрутил головой.
– Это для замначальника МУРа слишком сложно, – сказал он. – Я не понял. Он что, действительно сын того самого Ремизова?
– Да, – ответил Меркулов.
– Поворот! – задумчиво протянул Грязнов. – Преемственность поколений, так сказать.
– Прошу всех меня извинить, – сказал Фирсов.
Он вытащил из кармана сотовый телефон и быстро набрал номер. Все молча за ним наблюдали.
– Алло, Олег? – сказал Николай Николаевич в трубку. – Фирсов на связи. Усильте наблюдение. Вызовите еще людей. Будьте назойливы, если понадобится. Пусть видят, если нет другого выхода, что за ними ведется наблюдение. Каждый метр должен контролироваться. Есть вероятность, что появится Хамелеон.
Он сунул телефон в карман и посмотрел на Турецкого, который не сводил с него глаз.
– Извините, – вежливо проговорил Турецкий. – Может быть, просветите нас? Что, собственно, происходит?
– После того как стало известно, что Кравцов был сыном Ремизова, – сказал Фирсов, – для меня кое-что высветилось. Зная немного Хамелеона – это, как вы догадались, кличка Володина, – я попытался представить себе его дальнейшее поведение. Портнов, как известно, собирается получить кое-какие документы и покинуть нашу страну…
– Это еще вопрос, – не выдержал Аленичев. – Не думаю, что это у него получится.
– Я только слежу за мыслями Володина, возможными его мыслями, – объяснил Фирсов. – Нет сомнений в том, что Кравцов, все зная о своем отце, испытывал к Портнову жгучую ненависть. Согласны?
– Продолжайте, Николай Николаевич, – сказал Меркулов.
– Так вот. Кравцов безусловно ненавидел Портнова и знал, что тот собирается навсегда покинуть Россию. Человек он был наблюдательный. Частые поездки Портнова на озеро возле города Ковалева не могли его не насторожить. Он понял, очевидно, что эти поездки как-то связаны с людьми из засекреченного института, расположенного в этой местности.
– Он вам говорил об этом? – спросил Турецкий.
– Разумеется, нет, – ответил Фирсов. – Это, если хотите, мои размышления. Так вот, Кравцов сделал кое-какие выводы и однажды проболтался об этом Володину.
– Или нарочно сказал, – вставил Меркулов. Он уже все понял.
– Не знаю, – с сомнением произнес Фирсов. – Ну, это не так важно, как все остальное. А остальное заключается в том, что в Володине жила неистребимая ненависть ко всему иноземному. Ему до сих пор кажется, что он ведет войну за будущее России. А такие, как Портнов, ее лютые враги. Кравцов не случайно выдал Володину координаты Портнова. Он понимал, что самому ему с Портновым не справиться. Здесь их интересы совпали. После этого они отправились на дело. Когда Кравцова ранили, Володин добил его. Это их закон: добивай лежачего, чтобы не хватал за ноги, не тащил за собой в могилу. И последнее, – сказал Фирсов. – К нам явился Селезнев.
Сообщение произвело эффект, хотя никто из присутствующих никак не откликнулся на эту новость. В данном случае молчание было сродни шоку.
Ознакомительная версия.
