с ней сообща пришли к такому заключению. Григорий сидел совершенно обалдевший. Я видела, как на его лице удивление сменяется недоверием, пару раз он уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но Сикорская продолжала свой монолог. Наконец фразой: «Перепутал непутевый стрелок невест» хозяйка дома поставила точку в повествовании. Мы с Реутовым глубоко вдохнули и выдохнули одновременно. Я – от восхищения дипломатическим талантом Ванькиной свекрови, а он, как я подозревала, от облегчения: взрыва мозга от полученной информации ему избежать удалось.
– И что я должен сделать для вас? – настороженно задал вопрос бывший опер.
– Вы, Григорий, найдете нам этого Коновалова, – ловко приплела она к своим интересам и меня.
– Но вы должны понимать, что вся история с кладом всплывет, не упомянуть имени вашего мужа не получится. Мне в итоге все равно придется доложить о результатах следователю СК Москвину.
– Да, но для начала, когда найдете Коновалова, вы должны будете узнать, известно ли ему, каким образом клад попал к профессору Сикорскому, – жестко произнесла Ада Серафимовна.
– А вам это известно?
– Да. Но на суде эта информация всплыть не должна.
– Я не могу гарантировать этого.
– И не нужно. Если мой муж проявил мудрость и не стал откровенничать с Коноваловым, то этот факт останется тайной для всех, кроме меня и Марьи. Могу сказать одно – закон мой муж не нарушил, клад не крал, никого не убивал. Но есть у этого факта неприятная моральная сторона.
– Хорошо. Коновалова найти не проблема, мне нужно знать, в каком году и месяце состоялась экспедиция, и куда. Думаю, получить списки участников будет нетрудно.
– Я вам назову точную дату, нужно только посмотреть в документах мужа.
– Что делать, если выяснится, что Коновалову известны все подробности?
– Что тут поделаешь? Убийца должен быть наказан. Вы сдадите его Москвину, на вашем гонораре это никак не отразится.
– Я не об этом.
– Вы о моральном аспекте? Что ж, определенный узкий круг лиц будет посвящен, но заседание суда будет закрытым. Широкой огласки я не допущу, – ответила Сикорская и поднялась из-за стола. – Вы совсем не притронулись к запеканке, Григорий. Марья, накорми гостя, пока я роюсь в бумагах мужа, – добавила она, удаляясь.
– Я не понял, ты как у нее оказалась? Вы настолько близко знакомы? – первое, о чем спросил меня Реутов, когда мы остались вдвоем.
– Если ты забыл, Ада Серафимовна – свекровь моей сестры.
– Ну, не твоя же.
– Только это тебя смущает? Посмотри сюда, – я вновь открыла на ноутбуке страницу с информацией о пропавших из музея артефактах.
Он ел запеканку, запивал чаем и читал. Я в это время решила проверить, не было ли звонков на мой мобильный – звук я выключила, когда приехал Григорий. Оказалось, никому я не нужна…
– Точно не профессор хранилище грабанул? – ухмыльнулся бывший опер.
– Точно.
– Не музей, так мертвого вора. Интеллигентно и аккуратно, возможно, даже испытывая угрызения совести. Можешь не отвечать, и так понятно. Странные вы, ей-богу. Зачем от меня было скрывать? Если доверяете.
– Реутов, до конца никто тебе не доверяет. Даже для меня ты человек неоднозначный…
– Вот это было обидно, Марья! – перебил он.
Я покаянно промолчала. Во время возникшей паузы Григорий доел запеканку и отодвинул от себя пустую тарелку.
– Ну, так что мне еще сделать, чтобы ты в меня поверила, а? – спросил он, глядя на меня с упреком.
– Не мое это решение, Гриша, – кое-что скрыть. Догадался – и молчи. Найди только этого урода. Я как подумаю, что он мог Ваньку… ей и так в жизни досталось! Как считаешь, Москвин может понять, что не в ту невесту стреляли?
– Во-первых, это еще не факт, а ваше предположение. И второе – у Игната нет той информации, которую вы предоставили мне, с чего бы у него может возникнуть такая версия? Он сейчас отрабатывает ближний круг Веры Тициановой, под подозрением ее родной брат. У того долгов полно, да еще и ипотека. Алиби шаткое, вроде выходил из зала во время застолья, а вроде бы и с мужиками у беседки стоял. Видели его и там, и там, но точное время никто назвать не может.
– Но ты же с ними был у беседки? Анна вас с балкона наблюдала.
– Марья, мы вместе были в номере, я говорил уже.
– Забыла… Еще какие версии у следствия есть?
– Спроси у Москвина, – недовольно отрезал Реутов.
«Легко сказать! Где тот Москвин? Ни звоночка, ни весточки!» – с грустью подумала я, отвернувшись от Григория.
– Ты не расстраивайся так. Игната очень трудно раскрутить на отношения. А особенно когда женщина несвободна. Его так воспитали – не покушаться на чужое.
– А тебя не так?
– Меня не воспитывали, сам вырос, как вырос. Потому и с отцом конфликт в юности случился – вдруг ему стало жизненно необходимо меня контролировать. А я уже школу милиции окончил! Кстати, я у Москвиных часто бывал в гостях. И в студенчестве, в универе. Мама его – золотой человек. Впрочем, я повторяюсь… А вот и хозяйка идет, – явно обрадовался Реутов.
– Нашла отчет и даже список членов экспедиции, – заявила Ада Серафимовна. – Начало 27 июня 1987 года, завершение – 25 сентября. Мужа, больного лихорадкой, привезли в Москву 13 июля. В письме он пишет, что отправили его в тот день, когда заблудился в тайге и нашел клад. Через месяц он вернулся обратно. Он также написал, что Коновалов, с которым ему пришлось поделиться кладом, сбежал из экспедиции в тот же день. То есть тринадцатого августа. Окончательно Илья возвратился домой в сентябре. И ничего мне не сказал! – воскликнула она с обидой.
– Коновалов Лев Иванович, 1969 года рождения, паспорт… прописан здесь, в городе, родился в селе Белоречье… – зачитал Реутов. – Я возьму список?
– Конечно, Григорий. Найдите этого негодяя. Тогда парню было восемнадцать, значит, сейчас он еще не старый мужик… сколько ему, получается?
– Пятьдесят четыре, – подсчитала я. – Если этот Лев промотал свое состояние, вполне мог вспомнить и о доле профессора. Это в том случае, если мужик ныне здравствует.
– Ну, что, Григорий, беретесь найти Коновалова? Не привлекая полицию? По крайней мере, пока это будет возможно.
– Давайте начнем поиски, а там видно будет. Мне пора, провожайте. Спасибо за запеканку, давно не ел такой вкусноты, – улыбнулся Реутов. – Марья, тебя куда-нибудь подбросить?
– Нет, я пока задержусь.
Он ушел, Сикорская заперла за ним калитку и вернулась на веранду.
– Сомневаешься в нем?
– Нет. Коновалова он найдет, живого или мертвого. Я о другом думаю… нестыковок полно
