Ознакомительная версия.
«А вдруг он знает о золоте?» — подумала она. И тут же отмела эту мысль. Откуда Бахмету знать?
— Где ты бродишь? — набросилась на нее Глафира. — Я тебя зову, зову… Оглохла, что ли?
— Я не слышала.
Лариса не лгала. Она действительно ничего не слышала. Наверное, после обморока у нее притупился слух.
Остаток времени перед съемками прошел для нее в беготне и суете. Они с Глафирой что-то искали, подносили, уносили, подавали… В этой несусветной суматохе Лариса не замечала своего страха перед туннелем. Она видела, что каждый занят своим делом, все сосредоточены, собраны, и это ее успокаивало.
Изотов пожелал присутствовать при съемках лично и все контролировать. Он старался находиться рядом с Ларисой. Им даже удалось переброситься парой фраз.
Наконец все было готово. Операторы приспособились к подземным условиям, каскадеры приготовились к трюкам, пиротехники дали добро, и машина кино пришла в действие. Главный эпизод сняли более-менее благополучно. Бахмет ужасно беспокоился, но «взрыв» превзошел ожидания. Было много огня, дыма и грохота. Каскадеры тоже не оплошали. Словом, все шло как по маслу.
— Снято! — торжественно заявил Бахмет. Он был доволен.
Голос режиссера, возвестивший о завершении съемок, был воспринят с восторгом. Теперь можно расслабиться.
Изотов вздохнул с облегчением. Кажется, все обошлось. Он повернулся, отыскивая взглядом Ларису. Ее нигде не было.
После съемок, которые прошли на одном дыхании, четко и слаженно, снова возникла суматоха. Все бегали, что-то искали, складывали, упаковывали, смеялись. В туннеле стоял запах дыма и пороха, хотя Изотов велел включить вентиляцию.
Пиротехник с благодарностью пожимал ему руку.
— Вы нас так выручили, — говорил он. — Спасибо.
Тем временем Лариса и Глафира уединились, спрятавшись за одним из ящиков.
— Ну, чего тебе? — нетерпеливо прошептала администраторша. — Давай, говори. А то Бахмет орать начнет. Все собираются, а нас нет.
Мельникова, измучившись, решила признаться Глафире в своих сомнениях по поводу камешка.
— Я вам одну вещь показать хочу…
— Так срочно? В автобусе покажешь. Или дома.
Лариса схватила администраторшу за руку и упрямо покачала головой.
— Нет. Мне сейчас надо.
— Какая ты упрямая, Мельникова! — прошипела Глафира. — Ладно. Показывай, только побыстрее.
Лариса оглянулась. Их никто не видел. Все были заняты своими делами.
— Ну, давай! — подгоняла Глафира.
Карман брюк, в котором лежал злополучный камешек, закрывался на молнию. Лариса начала нервничать, и молнию заело. Администраторша потеряла терпение.
— Чего ты возишься? — разозлилась она. — Быстрее! Нас небось ищут уже.
Ларисе с трудом удалось залезть в карман и до — стать нужный предмет.
— Вот, смотрите, — обрадовалась она. — Что это, по-вашему?
Глафира судорожно вздохнула и впилась глазами в камешек. Она не сразу смогла раскрыть рот, чтобы задать вопрос.
— Где ты его взяла?
— Потом объясню, — зашептала Лариса. — Вы сначала скажите, что это такое?
— Ты что, совсем дурочка или притворяешься? Это же золото! Где взяла, спрашиваю?!
Мельникова уставилась на камешек, как будто в первый раз его увидела.
— З-золото? Настоящее?
Глафира, возбужденная увиденным, дышала, как паровоз на полном ходу.
— Дай сюда! — Она схватила камешек и поднесла к самому носу, как будто золото имело запах. — Черт тебя побери, Мельникова! Это золотой самородок! Понимаешь?
— Ага…
— Третий раз спрашиваю, где ты его взяла?
— В кармане нашла…
Глафира приготовилась излить на бестолковую Мельникову свое возмущение, но ей что — то помешало.
— Кто здесь? — испуганно спросила она, оглядываясь.
Лариса поспешно спрятала золото обратно в карман. Ей показалось, что за ящиком мелькнула чья-то фигура. И в этот момент… раздался странный треск, полетели искры, и свет погас.
— Господи, спаси и помилуй! — пробормотала администраторша, крепко хватая Ларису за руку. — Эй! Помогите… У кого есть фонарь?
В туннеле было полно людей, которые воспользовались фонарями на касках. Изотов подбежал к женщинам.
— Все в порядке? Сейчас я вызову электриков. Они все наладят. Не волнуйтесь.
— Выведите ее на воздух, — попросила Глафира, передавая ему Ларису с рук на руки. — А то опять в обморок грохнется…
Свет так и не дали. Пришлось использовать фонари и аккумуляторные лампы. Съемочная группа выбралась из туннеля, когда совсем стемнело. Всех сморила усталость. Оборудование грузили в полном молчании.
Изотов усадил Ларису в автобус и вернулся в туннель. Электрики разводили руками.
— Повреждение кабеля, — говорили они. — Надо устранять. Придет ночная смена, пусть они и работают.
— Ладно, — согласился Изотов. Он тоже устал. — Пойду спать.
Выйдя наружу, он увидел, что автобусы съемочной группы все еще стоят. К инженеру подбежал Борис.
— Бахмет пропал! — выпалил он. — Наш режиссер. Ищем, зовем… Нет нигде.
— Как пропал? Куда? Каскадер нервно кашлянул.
— Понятия не имею…
— Когда вы его видели последний раз? Зовите всех сюда!
Уставшие, взволнованные люди не внесли никакой ясности в исчезновение Бахмета. Все его видели во время съемок и потом, когда закончили и собирались домой. Наступившая темнота внесла дополнительную сумятицу. Но и в темноте, прорезанной лучами фонарей и аккумуляторных ламп, некоторые слышали голос режиссера.
— Бахмет выходил из туннеля?
На этот вопрос никто не смог ответить. Кому-то показалось, что он видел режиссера, а другие утверждали, что Бахмет не выходил. Изотов почувствовал, как голова идет кругом.
— Может, он отошел куда-то? В туалет, например…
— Мы еще поищем, — сказал Борис. — Ваши люди помогут?
Изотов снова вернулся в туннель. Режиссера искали повсюду, но так и не нашли. Автобус с киношниками уехал. До кишлака по скользкой от талого снега дороге добирались долго. Несмотря на усталость, многие не сомкнули глаз до утра.
— Куда мог деться Бахмет? — спрашивала Лариса.
Администраторша пожимала плечами.
— Утром придется ехать на стройку, искать. Может, он куда отошел да оступился в темноте. Упал, ушибся… Горы все-таки.
— А мог он в пропасть свалиться? Глафира с сомнением покачала головой.
— Где там пропасти? Поблизости вроде нет. Так… неглубокие расщелины. Может, и упал в какую. Все бывает.
— Ужас…
— Ты про золото никому не говорила? — неожиданно спросила администраторша.
— Нет, — прошептала Лариса. — Только вам.
— И не говори! Держи язык за зубами. Поняла?…
Москва
За окнами стоял бледный рассвет. На оттаявшие тротуары сыпалась мелкая снежная крошка. Похолодало.
Марат пришел в студию раньше всех, отпустил охранника. Открыл свой кабинет и сразу взялся за телефон. Через пару минут хлопнула входная дверь.
— Здравствуйте, Марат Анатольевич, — мелодично пропела Ирочка, стуча каблуками модных сапожек.
Она специально прошла мимо его открытой двери — стройная, тонкая в талии, в обтягивающем костюме из буклированной ткани. Песочный цвет костюма очень шел ей.
— Привет, — пробормотал Калитин, не отрываясь от телефона. — Чайку сделаешь?
Ирочка обиженно хмыкнула и загремела посудой.
«Наверное, опять звонит этой своей докторше, — ревниво подумала она. — И что он в ней нашел? Толстая, круглая и скучная бабенка».
Ангелина Львовна приходила в «Профиль» пару раз вместе с шефом и очень не понравилась Ирочке. То, как он смотрел на свою гостью, зажгло в сердце приемщицы настоящий пожар.
«Какие мужчины дураки! — думала Ирочка, провожая докторшу ненавидящим взглядом. — Красивых женщин рядом не замечают. Приклеятся к какой-нибудь клуше, а потом не знают, как от нее отделаться».
Между тем госпожа Закревская вовсе не была клушей. Ее фигура отличалась полнотой, но сохранила легкость и изящество. Прическа оказалась самая простая, а лицо — милое и естественное, без косметических излишеств. Именно то, что докторша выглядела довольно привлекательно, и взбесило Ирочку.
Пока она с этими мыслями заваривала чай, резала лимон и готовила бутерброды, Калитин, по странному совпадению, тоже думал об Ангелине Львовне. Видения, доставлявшие ему столько хлопот, прекратились не без ее помощи. Сначала он обрадовался, а потом… ему стало чего-то не хватать. Единственной ниточкой, связывающей его с той давней загадочной жизнью, начала которой он не знал, а конца так и не смог вспомнить, — была она, Лина. Она читала его записи, и только с ней он мог говорить об этом.
Они стали чаще встречаться. По инициативе Марата. Он не мог определить, чего ему больше не хватало, «опусов» или общения с Ангелиной Львовной. Наверное, и того, и другого.
Ознакомительная версия.
