— Но я уже составила словарь из шестидесяти восьми возможных слов, — сообщила Джил. — Из них можно составить до ста пятидесяти пяти фраз.
— Сколько нам придется выслушать еще?
Юн стала изучать свой список. А детективы не сводили глаз с белой простыни, на которой лица шестнадцати жертв соединились в одно живое электронное лицо, они дышали и говорили: «Изящная лань спасает доверие».
— Черт! — выругался Грин и, выйдя в гостиную, уселся на диван Уингейта. — Честно говоря, мне эта программка нравилась больше, когда появилась возможность губами Хейзел пообещать мне повышение!
— Ну, такое сразу не найдешь, Рей. Мы имеем дело не с точными науками.
— Вот именно, сплошное колдовство!
Уингейт стоял возле холодильника и смотрел на нечеловеческое лицо.
— А вдруг фраза на французском языке? — неожиданно предположил он. — Мисс Юн, у вас ведь детектив Микаллеф говорила на французском языке благодаря этой программе.
— Это обычный трюк, — пояснила Джил.
Джил Юн вытащила из шкафа его свитер и завернулась в него как в кокон. Она даже не постеснялась снять простыню с его кровати, чтобы сделать из нее экран. Уингейту стало плохо, когда в пять вечера он вернулся домой по ее звонку и увидел что Джил уже успела похозяйничать в его квартирке. Раковина заставлена грязными тарелками — она ела макароны с соусом который сделала сама из найденных в его холодильнике креветок, зеленого перчика, оливкового масла и кетчупа, который Джеймс запрятал подальше от глаз и никак не мог представить, что ушлая девица его обнаружит. Для такой миниатюрной дамы аппетит у нее волчий. Уингейт не мог дождаться, когда же незваная гостья уберется восвояси.
— Кстати, я изучал французский в старших классах, — намекнул он.
— Откуда программа знает английский язык? — заинтересовалась Хейзел.
— Я обучила. Читала ей «Сон в летнюю ночь» Шекспира, полкниги Нормана Мейлера «Песнь палача» и комиксы про Снупи. Я и сейчас почитываю ей, как ребенку. Она ведь все еще обучается.
— Тогда нам нужен Севиньи, — предположила Хейзел.
Рей застонал:
— И что? Нам теперь ждать, когда он прилетит из другого конца страны и сразу же примется читать полное собрание сочинений Вольтера для этой штучки, которая потом расскажет по-французски, как подрезать малиновые кусты? Нет, честно, босс, ты оказалась права: мы должны серьезно подумать, не разослать ли рисунок той девчушки. Если убийца в восточных приморских провинциях Канады, это лишь вопрос времени, когда он достигнет своей цели. К тому же преступник — единственный, кто знает, чего хочет.
— Я звоню Севиньи. — Хейзел вынула из кармана сотовый. — Черт, у него хоть есть телефон? — Неожиданно у нее в руке зазвучал голос француза. Хейзел снова приложила трубку к уху. — Алло? — сказала она растерянно. — Севиньи, это ты?
Уингейт и Джил Юн наблюдали, как напряглась Хейзел во время разговора с Адьютором Севиньи. Она прикрыла ладошкой трубку и объяснила им:
— Он в какой-то халупе.
До Уингейта урывками доносился резкий голос француза, причем встревоженный и растерянный. Молодой детектив по смотрел сначала на Микаллсф, потом на Грина, пытаясь понять, что происходит. Севиньи был очень далеко. Хейзел передала трубку Реймонду, потом почти сразу же забрала назад. Грин поразился:
— В этом захолустье еще и компьютеры есть?
И после этих слов Уингейт понял, что завеса над тайной Усыпителя начинает открываться.
— Так, детектив, забирай их все с собой и компьютер тоже, — сказала Хейзел решительным голосом. — Делай все, что входит в твои обязанности, и перезвони нам из отеля. — Она закончила разговор с французом и выключила телефон. — Севиньи нашел труп. Вернее, он сначала нашел Джейн Бак, и она привела его к трупу.
— Наш французик даже хотел сделать ему искусственное дыхание рот в рот, — не удержался Грин, — но сказал, что не переносит вкуса личинок.
— Рей, прекрати сейчас же!
— И пошутить уже нельзя!
— К черту французский! — сообщила Хейзел девушке за компьютером. — Нам он не понадобится. Джеймс, иди забери отца Глендиннинга с его воскресных посиделок и срочно тащи ко мне. Да, и скажи, чтобы захватил с собой самую старую Библию. Будем обучать компьютер латыни, мисс Юн!
21 ноября, воскресенье, 20:00
Три часа спустя детективы сгрудились вокруг отца Глендиннинга, а тот, даже не успев раздеться, принялся читать компьютеру Джил Юн о сущности земных благ на латыни. Ровно в восемь вечера у Хейзел зазвонил сотовый телефон. Она прислушалась к голосу детектива Севиньи, льющемуся ей в ухо с другого конца страны. Француз был сильно возбужден.
— Постой-постой! — попросила его она. — Остановись! — Хейзел повернулась к Уингейту: — Джеймс, у тебя на телефоне есть громкая связь?
— У меня дома нет даже радиоприемника с будильником не то что телефона с громкой связью!
— У меня есть, — сказала вдруг Юн, и взгляды присутствующих тут же устремились в ее сторону. — Продиктуйте своему сотруднику мой номер, и я приму его звонок на компьютере.
Джил передала Хейзел свой номер, и та немедленно сообщила его Севиньи. Минуту спустя в динамиках ноутбука вместо звонка прозвучал отрывок из песни «Адская дискотека», и Джил ответила на вызов.
— Давай рассказывай все заново, — попросила француза Микаллеф. — Только помедленнее.
Детективу Адьютору Севиньи не хватало воздуха, словно он принимал участие в марафонском забеге. Его голос проявился на холодильнике Уингейта в виде черной полосы с волнистой линией посредине.
— Его зовут Саймон Маллик! Он священник и возглавлял секту под названием… — последовала небольшая пауза, пока детектив уточнял сведения, — Западная церковь прихода Мессии.
— Что-что? Вроде как ковбои Христовы? — переспросил Грин.
— Они радикальные вегетарианцы, — продолжал рассказывать Севиньи. — Чудаки, одним словом. По непонятной причине Саймон убил своего брата, а потом начал искать людей, которые хотят умереть. Связаться с ним не так просто, и только те, кто действительно отчаялся, его находят. Саймон оставляет ссылки на других сайтах, где больные обычно ищут альтернативное лечение. Он пишет «перестаньте страдать», «полное освобождение от боли» и все в таком же духе, хотя этих ссылок уже не найти. Если перейти по его ссылке, попадаешь на сайт «Анастасис», откуда, заполнив специальную анкету, можно написать ему письмо. На этом сайте только бланк анкеты и никаких сведений. Так что желающий сам отправляет ему сообщение.
Отец Глендиннинг, который явился на квартиру Уингейта с явной неохотой и не пытался скрыть свое неудовольствие, вдруг встрепенулся и стал прислушиваться к разговору.
Как только анкета заполнена и отослана, происходит автоматический переход на другой сайт, который называется «Гефсимания». На нем нет ничего, кроме изображения черного каменного столба. Такой же камень торчит из груди убитого. Итак, если Саймон выбирает вас…
— Для чего выбирает? — перебила его Хейзел.
— Если он вас выбирает, то присылает остальную часть адреса сайта «Гефсимания», и тогда столб исчезает!
Джил Юн уже открыла эту страницу. Все присутствующие обступили ее, рассматривая огромный черный камень на экране.
— Эй, Адьютор, мы видим картинку. Давай остаток ссылки.
Севиньи по буквам назвал его, а Юн набрала в строке адреса. Камень исчез. За ним оказался текст. Они пригнулись, всматриваясь в него.
— «Mashach» с древнееврейского языка переводится «миропомазанный», — объяснил для всех отец Глендиннинг добавку к ссылке. — От этого слова произошло слово «Мессия».
Хейзел принялась читать стихи, укрытые за черным камнем, и вдруг почувствовала, как по спине пробежал холодок.
В Гефсиманском саду ты словно с дерева плод,
Но семя иссохнет — прервется твой род.
Сын Божий помазан —
Ныне в камень спрятан елей.
Расколешь твердыню —
И воскрешенье наступит, поверь.
Жди Его Вестника — Он на землю сойдет,
В камень обратит и душу спасет.
Станешь помазан —
В камне сочится елей.
В Гефсимане отныне ты каждый листок,
Ствол, корни, ветви, бутон и прекрасный цветок!
Юн провела курсором по тексту, однако не нашла активных ссылок. Они еще раз перечитали стихи. В комнате повисла мертвая тишина — впервые за всю неделю ни у кого не нашлось подходящих слов, чтобы разрядить обстановку.
— Послушайте, — обратилась Хейзел к священнику, — вы посмотрели на меня, когда Севиньи сказал «Анастасис». Вы знаете, что это значит?
Священник весь взмок и дрожащими губами ответил:
— В переводе с греческого это означает «день воскресения мертвых».
— Так, Адьютор, ты еще на связи?
