Люди из джипа медленно приближались к тому месту, где прятался генерал. Он даже подумал, не нырнуть ли ему вслед за сыщиком в шахту и не закрыть ли плиту? Он подергал ее. Но плита даже не дрогнула.
Перед зарослями ольхи и тальника компания остановилась. Кто-то щелкнул зажигалкой, закурил. Трепетный огонек на миг выхватил из темноты щекастое лицо и бритую голову.
— Ты бы не курил, Колун! — посоветовал кто-то молодым баском.
— Тю-тю! Мандражишь?
— Говорил уж тебе — нельзя их спугнуть.
— Эти ребята в ментовку не побегут.
— Ты что, тупой?! У них все схвачено! — вступил в разговор еще один из гостей. У него был негромкий спокойный голос, но тот, кого назвали Колуном, моментально подчинился.
— Да не курю я, не курю! Бросил! — Красная точка прочертила темноту и упала в траву. — Мне бы только этого оглоеда достать, блин! Я бы с куревом насовсем завязал.
Все дружно рассмеялись.
— А с жиром? — поинтересовался обладатель молодого баска. — Как он в тебя баллон водяры влил?
— Сука, сука, сука! — с ненавистью отозвался Колун, а вся компания опять зашлась от смеха.
Корнилов понял, что перед ним тот самый бугай, о котором рассказывал Фризе. Убийца, задушивший старого прокурора Семенова и разыскивавший дежурную из «Астории».
«Как же он вывернулся? — На генерала накатила такая волна тоски и отчаяния, что он с трудом сдержался, чтобы не заорать, как этот проклятый Колун: “Суки! Суки! Суки!” — Нет. Криком делу не поможешь, — прошептал он, задыхаясь от ненависти. — Когда у бандитов и хапуг все схвачено — кричи сколько хочешь. Не докричишься».
— И что, будем здесь всю ночь кантоваться? — спросил басовитый.
— Чего ради? Позырим за бухгалтером. Не гоняться же нам по окрестностям? У него рефрижератор немецкий наготове стоит. Проследим, когда с места снимется. Всего и делов-то!
— «Тойота» Кюна рядом с домом Бабкина стоит. И сраный «жигуль» мента, — сказал Колун.
— Он не мент, частный сыскарь. Свидишься, скажи ему спасибо перед тем как задавишь. Этот Фризе нас к Кюну и привел. Знал бы ты, сколько шеф ему баксов за это отвалил!
— Сколько?
— Пятьдесят штук один аванс! А сколько он еще по ресторанам и гостиницам пошвырял! Сука!
— Сука, — согласился Спокойный, как окрестил Корнилов обладателя спокойного голоса и прекрасной дикции. По тому, как беспрекословно послушался его Колун, Спокойный числился в этой группе старшим. — Мы из него аванс вытрясем. Но попозже.
— Ха-ароший куш! — восхитился один из бандюг, до сих пор молчавший. — Может, все эти цацки, что мы разыскиваем, таких денег и не стоят? Их еще надо к немцам переправить. А ведь после перехвата такой хипеч поднимется!
— Дурила! После этой «динамы» будешь богаче Газпрома. Как Березовский! И хипеча никакого не будет — рефрижератор тот же фриц поведет. С напарником. Ну, хоп! В машину. Я, кажись, ноги промочил.
Они пошли к джипу, перебрасываясь солеными шуточками, подтрунивая над Колуном. Похоже, он был среди них самым тупым и невосприимчивым к юмору. Опять громко, на всю поляну, хлопнули дверцы. Зажглись фары, потом разом все прожекторы на крыше. Корнилов услышал совсем рядом с собой глубокий вздох, обернулся. В этот момент джип разворачивался, и его прожектора высветили в кустах лицо человека. Человек зажмурился, и генерал узнал вора в законе Федю Кавалерова. Лицо Феди было злым и напуганным — наверное, он слышал весь разговор бандитов из конкурирующей группировки.
Когда джип убрался, Федя стал пробираться к входу в шахту. Судя по тому, как уверенно он двигался, то пригибая голову от невидимых генералу сучков, то петляя между стволами, дорогу он знал хорошо.
Гнев, овладевший Корниловым после бандитских откровений, помог ему отбросить жалость и сантименты. Генерал встал на пути Кавалера и, держа фонарик в левой руке, внезапно включил его. Федя отшатнулся, и тогда генерал врезал ему дубинкой чуть ниже левого уха. Кавалер упал без единого звука.
Долгожданное свидание
Из состояния легкой эйфории Фризе вывел негромкий свист. Корнилов призывал его пообщаться.
Подойдя к шахте, Владимир посигналил.
— Принимайте груз, — громкий шепот генерала прозвучал в шахте зловеще.
«Что еще за груз? — подумал Владимир и еще раз мигнул фонариком. И тут же был вынужден бросить его на песок и принять на руки обвисшее, как куль с мукой, тело крупного мужчины.
«Господин генерал мог бы и не стараться! — подумал Фризе. — Спихнул в шахту — и никаких забот».
Он положил тело на песок, развязал бечевку, которой была обвязана грудь мужчины, дернул за конец. Бечевка моментально взвилась вверх.
«Уж не будут ли новые поступления?» — Фризе с опаской поднял голову. Но никаких сигналов больше не последовало.
Владимир поднял фонарик. Узкое лицо с резкими, грубоватыми чертами показалось ему знакомым. А главное — звездочка на подбородке.
— Кюн, сволочь! — прошептал Владимир почти с умилением. — Со свиданьицем!
Лоб и левая щека у Кюна были в крови. И, судя по тому, что кровь уже начала подсыхать, генерал расправился с «немцем» минут пятнадцать назад.
Фризе проверил пульс — Кюн был живехонек. Сердце билось лишь слегка учащенно.
«Карманы проверять бесполезно, — Владимир оглядел черные джинсы и серую кокетливую курточку Кюна. — Уж генерал-то дело знает! — И тут он заметил, что правый рукав курточки расстегнут и закатан по локоть. А на локтевом суставе красуется замысловатая татуировка: змея, обвивающая пышнотелую даму, ромб и буквы «СЛЖБ». «Смерть легавым, жизнь блатным». Известный девиз воров-романтиков старшего поколения.
«Ну, господин генерал! Уел! Решил порезвиться. Нет чтобы припрятать Федю Кавалера в кустиках, прислал мне его. Наложенным платежом! И врезал Кавалеру прилично, старый законник. Как минимум на причинение легких телесных повреждений тянет! Или даже на злостное хулиганство».
Кавалер-Кюн застонал и открыл глаза.
— Проснулся, мой родной! — сказал Фризе. — Но времени пока на разговоры нет!
Он проверил руки Кюна. Тут беспокоиться было не о чем — Корнилов связал их, как на показательных занятиях в школе милиции. Фризе пошарил в карманах тихо постанывающего Кюна — носовой платок отсутствовал. Еще один аргумент в пользу генерала. У немца он бы обязательно нашелся. А у вора в законе носовой платок не всегда входит в джентльменский набор.
Владимир оттащил Кюна — несмотря ни на что, он никак не хотел думать об этом мужчине иначе как о подданном Федеративной Республики — подальше от шахты. Достал из кейса фланелевую тряпочку, которой при необходимости смахивал пыль со своих штиблет, и не без некоторой неловкости засунул ее в рот пленнику.
«По-моему, в последнее время я ею не пользовался», — успокоил он себя.
Тонкая золотистая оса вынырнула откуда-то и поползла по щеке Кюна. «Вот бы ужалила!» — злорадно подумал Владимир. Но оса припала к пятнышку засыхающей крови на щеке пленника.
«Оса, оса…» — прошептал Фризе и вспомнил, как озадачили его осиные гнезда, симметрично расположенные на кирпичной кладке свода. Он посветил фонариком: «Попробовать содрать одно из гнезд? А если там сотни две таких же зловредных тварей, что ползает по лицу Кюна? Мало мне не будет».
Владимир прошелся по туннелю, внимательно присматриваясь к осиным гнездам. Одно показалось ему пересохшим и давно покинутым. И оно совсем не пахло медом. Только тленом и пылью.
«Была не была!» Фризе содрал белесую полусферу. Она и вправду оказалась пустой. Зато под ней, на самом кирпичном своде, виднелся бетонный круг, похожий на широкую белую пробку. Бетон был состряпан впопыхах, наверное, цемента не хватало, и саперы переложили в раствор песка. Теперь бетон выкрошился, и в углублении виднелись провода.
Владимир пододвинул один из ящиков, встал на него, чтобы получше разглядеть, что так жирно поблескивает за соцветием проводов?
Упакованные в лоснящийся пергамент, в углублении лежали брикеты динамита.
