Через полчаса после того, как отбыли бандиты, заявились новые гости: огромный камион, автокран и легковая машина. Приехали они со стороны деревни Грязно с погашенными огнями. И двигались очень медленно, будто на ощупь.
«Эх, с конкурентами разминулись! — огорчился генерал. — А могла получиться хорошая разборка! С потасовкой и стрельбой. Что теперь прикажете делать? Дубинкой я от них не отобьюсь».
Легковой автомобиль осторожно съехал с проселка на поляну. Водитель включил фары. Машина медленно, но уверенно двинулась в сторону Красного берега. Туда, где над Оредежем высились несколько стройных красавиц сосен.
Надо было срочно вызывать Фризе.
Корнилов наклонился над шахтой, просигналил фонариком. Посвистел. Сыщик не отзывался.
Минут пятнадцать генерал следил за тем, как разворачиваются события на Красном берегу.
Автокран уже стоял рядом с обрывом. Его стрела медленно двигалась в сторону реки. Камион с распахнутым чревом готовился принять груз. Людей было мало, три-четыре человека. Действовали они молча и согласованно. Чувствовалось, что каждый назубок знает свою роль.
«Как же с ними управиться?» — подумал Корнилов и, засунув свою дубинку за ремень, спустил ноги в люк шахты. И в этот момент под землей раздался глухой взрыв. Тугая удушливая волна подбросила генерала вверх и швырнула в кусты.
Фризе догадался о прибытии техники по легкому дрожанию сводов, по струйкам песка, стекавшим со стен.
«Еще денек, и здесь останутся одни осы, — подумал он. — Если мы не остановим это ворье. А как? Тихо выбраться наверх, прихватив с собой Кюна, и обратиться в милицию, которая заодно с жуликами? Или перестрелять похитителей?»
Неожиданно в подземелье ворвался свежий ветерок, несущий запах водорослей и сена. И шум падающей воды стал более громким: грабители открыли новый вход в подземелье со стороны обрыва.
— Герр Кюн! — позвал хрипловатый сдавленный голос. — Герр Кюн! Принимайте стропы! — Мужчина говорил по-немецки. И Фризе, словно оправдывая себя, с удовлетворением подумал: «Еще один человек называет этого обормота Кюном! А не Федей Кавалером!»
— Да, да! Сейчас! — отозвался он тоже по-немецки. — Две минуты, и я готов!
Подхватив Кюна за воротник куртки, поволок его к шахте. Бандит пришел в себя и пытался вывернуться. Мычал, брыкался ногами.
Пытаясь утихомирить отчаянно извивающегося пленника, Владимир лихорадочно искал выход. И не находил.
«Черт! — выругался Фризе и со злостью двинул Кюна ногой. Тот затих. — Если сейчас их не остановить, через три-четыре часа они уйдут за границу. В Латвию или Эстонию. Или перегрузят награбленное в самолет. И поминай как звали! Выходит, решить проблемы может только мой пистолет. Господи, не дай мне промахнуться, — бездумно прошептал и осекся. — Что это я? С ума сошел?»
Он уже подтащил Кюна к шахте, когда в узком наклонном туннеле, ведущем, наверное, в глубины Рождественских пещер, блеснул огонек. Кто-то, пока еще невидимый за поворотом, шел навстречу Фризе.
Сигналить Корнилову теперь — значило обнаружить себя.
Фризе обернулся. В конце туннеля тоже появились люди. Он почувствовал их присутствие. Что-то происходило в темноте, какое-то движение, стук металлических предметов, глухие толчки, сопение.
Фризе присел у стены. В это мгновение вспыхнул свет прожектора.
Осторожно, стараясь все время находиться в тени, которую отбрасывали сложенные вдоль стены ящики и корзины, он начал подползать к ним поближе. И опять тянул за собой Кюна.
Наверное, никогда в жизни Фризе не ползал так быстро и не занимал так мало места. Если бы он увидел эту щель в спокойной обстановке, то мог поспорить, что в нее не пролезет даже кот. А сейчас протиснулся в нее сам и сумел затянуть своего пленника. Вот только места для кейса в щели не осталось.
— Герр Кюн! Герр Кюн! Где вы? — Теперь уже Кавалерова звали по-русски. — Куда подевался этот хмырь? Каждый раз одно и то же! Как только надо горбатиться, его и след простыл!
— Небось пузо разболелось, наверх поднялся. Чуешь, сквозняк гуляет?
— Кюн!
Кто-то быстро прошел мимо Фризе, Владимир слышал учащенное дыхание и шорох песка под подошвами ботинок. Наверное, это был человек, поднявшийся по наклонному туннелю. Отблески его фонаря сыщик только что видел вдали.
— Чего разорались, работнички? — Голос у вновь прибывшего был молодой и веселый.
— Ты, Жоржик? Опаздываешь!
«Жоржик! Уж не бывший ли муженек дежурной из “Астории”? Знает ли, что отца убили?»
— Кюн пропал!
— Куда он мог подеваться? — удивился Жоржик. — Ход на Церковную я только что завалил.
Неожиданно застонал Кюн. Бешено заколотил ногами по ящику.
— Пристрелю! — шепнул Фризе, склонившись над самым ухом пленника.
Кюн жалобно вздохнул и затих. А Владимир почувствовал, что по его шее ползают какие-то насекомые. Он попытался прихлопнуть их ладонью и тут же почувствовал больной укус.
Это были осы.
Мужчины, стоявшие недалеко от Фризе, замолкли. Наверное, услышали стоны Кюна и забеспокоились.
— Генрих! — раздался еще чей-то испуганный голос. — Чего это они?
— Кто?
— Да осы! Летают как бешеные. Начнут жалить — не поздоровится.
— Посмотри на фонарь! Ты же его к осиному гнезду приткнул!
Через минуту в конце туннеля раздалась команда «Вира!».
Фризе высунулся из укрытия. Не поднимаясь с колен, вытащил из кобуры пистолет. Огляделся.
Под сводами туннеля, в лучах прожектора, поставленного на ящики, с сердитым гудением металось золотистое облачко. Маленькие злые бестии, потревоженные ярким светом и теплом, все прибывали и прибывали.
Подавив желание выстрелить, Фризе поднял кусок кирпича и швырнул в фонарь.
Раздался звон разбитого стекла, громкий хлопок. На секунду в подземелье воцарилась тишина, и тут же с новой силой зажужжали осы. Теперь это жужжание стало похоже на тонкий вой бормашины.
— А-а-а! — Истошный вопль заполнил туннель. — Да помогите же! А-а-а!
Подхватив кейс, Фризе стремительно пополз туда, где поднимали на поверхность ящики. Инстинкт подсказал ему: чем ближе он к земле, тем больше шансов спастись от ос. И от людей тоже.
Он был уже в метре от выхода на Красный берег, когда кто-то зажег новый фонарь.
Владимир непроизвольно обернулся.
Посреди подземелья стоял человек. Казалось, что на голове у него надет бежевый нейлоновый чулок. Чулок этот шевелился. Обезумев от боли, мужчина выхватил оружие и стал палить.
Фризе сделал еще рывок и очутился у обрыва.
— Кюн! — позвал сверху повелительный голос. — Что там у вас делается, черт возьми!
— Осы! — крикнул Владимир. И в это мгновение в подземелье ухнуло. Фризе прыгнул в темноту. Он ожидал, что упадет вниз, в реку, но приземлился на узкую площадку среди свисающих корней. Взрыв был глухой, не очень сильный. Но, судя по тому, как дрогнула и осела земля, своды туннеля обрушились по всей длине. Никто из находившихся там не успел даже вскрикнуть.
Немецкие саперы дело свое знали хорошо. Они только не взяли в расчет время. За прошедшие полвека река тоже не дремала. Подмывала и подмывала Красный берег. Усилия природы и человека соединились, огромный пласт красного песчаника откололся. Машины, стоявшие на краю обрыва, рухнули вниз.
Фризе с трудом удержался на узком выступе и теперь гадал: «Прыгнуть вниз? Или ждать, когда песчаник обрушится?»
— Володя, подними руки, — раздался над его головой спокойный голос Корнилова. — Осторожно! Без резких движений.
Сначала Фризе передал свой кейс. И только после того, как генерал забрал чемоданчик, поднял обе руки. Тут же его подхватили крепкие ладони Корнилова и выдернули наверх.
Внизу глухо ухнуло — обвалился выступ, на котором только что стоял Фризе.
Ухватившись за одну из уцелевших сосен, он заглянул вниз.
Сильный тугой поток уже подмывал съехавшую в Оредеж песчаную осыпь. Владимиру показалось, что он видит белый угол погребенного под толщей песка камиона.
