Похитители требовали, чтобы Гейтвуд приготовил деньги заблаговременно, чтобы они могли забрать их в любой момент, и этим не оставляли ему ни шанса на то, чтобы уведомить кого-либо или разработать план ответных действий. Мы сообщили Гейтвуду, что теперь ему можно вступить в контакт с прессой, посвятить в тайну журналистов и подготовить объявление о выплате тысячи долларов тому, кто поможет схватить похитителей. В момент когда девушка окажется в безопасном месте, все должно быть готово к печати. Быстрое оповещение общественности о происшествии в этом случае ничем бы ей не грозило, зато удваивало наши шансы на успех. Ну а полиция во всех близлежащих участках была приведена в состояние боевой готовности еще раньше, до того, как разговор Гейтвуда с дочерью убедил нас, что похитители держат Одри в Сан-Франциско.
В течение вечера в резиденции Гейтвудов не произошло ничего особенного. Харви Гейтвуд возвратился домой рано Пообедав, он стал прохаживаться из угла в угол по библиотеке, время от времени весьма непосредственно высказывая свое мнение о том, что мы за детективы, если, вместо того чтобы действовать, лишь протираем штаны на задницах. ОТар, Люск и Тод крутились на улице, наблюдая за домом и соседними зданиями.
В полночь Гейтвуд отправился в спальню. Я отказался воспользоваться комнатой для гостей и расположился на библиотечной козетке, придвинув ее к телефону, соединенному с аппаратом в спальне Гейтвуда.
В половине третьего прозвучал телефонный звонок. Я поднял трубку и подключился к разговору.
— Гейтвуд? — спросил резкий мужской голос.
— Да-а.
— Деньги готовы?
— Да-а.
Гейтвуд говорил хрипло, сдавленным голосом. Я понимал, что все в нем кипит.
— Ладно, — продолжал энергичный голос. — Заверни деньги в бумагу и выйди с ними из дома. Пройдешь до Клей-стрит, по своей стороне улицы — не иди быстро, но и не медли. Если окажется, что все в порядке и ты не тянешь за собой хвоста, кто-нибудь подойдет к тебе, прежде чем ты доберешься до набережной. Он поднесет к лицу платок и сразу же уронит его на землю. Когда ты это увидишь, положи деньги на тротуар и прямиком возвращайся домой. Если деньги не будут мечеными, а ты не попытаешься выкинуть какую-нибудь штуку, твоя дочь заявится домой через час или два. Но если ты задумал какой-нибудь номер, то хорошо вспомни, о чем мы тебе писали! Понятно?
Гейтвуд пробормотал что-то, что можно было истолковать как согласие, после чего прозвучал щелчок опущенной на рычаг трубки, и наступила тишина. Я не стал тратить драгоценное время на попытку установить, откуда звонили, — было ясно, что из автомата, — и успел только крикнуть Гейтвуду с лестницы:
— Делайте все точно так, как мы велели! И без глупостей!
Не дожидаясь ответа, я выбежал на улицу и разыскал двух детективов и инспектора. В их распоряжение были выделены дополнительно два агента и две полицейские машины. Я ввел всех в курс дела, и мы начали поспешно составлять план.
ОТар должен был ехать на одной из машин вдоль Сакраменто-стрит, Тод на другой — вдоль Вашингтон-стрит. Эти улицы проходили параллельно Клей-стрит с одной и другой стороны. Машины должны были двигаться очень медленно, ожидая на перекрестках появления Гейтвуда. Если он не покажется на перекрестке в положенное время, они должны были свернуть на Клей-стрит. С этого момента ОТару и Тоду предстояло импровизировать, руководствуясь собственной оценкой ситуации. Люск должен был идти примерно за два квартала впереди Гейтвуда по другой стороне улицы, изображая пьяного. Я должен был следовать на соответствующем расстоянии за Гейтвудом, а за мной — один из агентов. Второй агент должен был собрать всех свободных людей из управления на Сити-стрит. Мы были почти уверены, что они явятся слишком поздно и, по всей вероятности, еще какое-то время потеряют, разыскивая нас, но мы не могли предвидеть всего, что еще сулит нам эта ночь.
План получился очень приблизительным, но времени придумать что-то получше у нас не было. Мы боялись пойти на риск и задержать человека, который заберет у Гейтвуда деньги. Разговор Одри с отцом доказал, что похитители способны на все, а мы не хотели дразнить их, пока не вырвем ее из их рук.
Едва мы закончили наш совет, как из дома вышел Гейтвуд и зашагал по улице.
Впереди, по другой стороне, побрел, едва видимый в темноте, Люск, который покачивался и бормотал что-то себе под нос. Кроме него, в поле моего зрения не было никого. Позади меня по противоположной стороне улицы шел один из агентов.
Мы прошли два квартала, когда впереди появился толстый господин в котелке, шедший нам навстречу. Он миновал Гейтвуда, миновал меня и прошествовал дальше.
Еще три квартала. Сзади подъехал большой черный лимузин с мощным мотором и опущенными занавесками. Он обогнал нас и поехал вперед. Возможно, это был разведчик. Не вынимая руки из кармана плаща, я записал в блокнот номер машины.
Следующие три квартала. Мимо нас прошагал полицейский в форме, не подозревающий о драме, которая разыгрывалась на его глазах. Сразу же после этого проехало такси с единственным пассажиром. Я записал и его номер.
Еще четыре квартала — и никого, кроме Гейтвуда. Люска я уже потерял из виду. Внезапно перед Гейтвудом из темного переулка вынырнул мужчина, задрал голову и прокричал в небо, чтобы ему открыли ворота. Мы миновали его и пошли дальше.
Вдруг метрах в пятнадцати от Гейтвуда появилась женщина, прижимающая платок к нижней части лица. Платок медленно упал на тротуар. Гейтвуд остановился и выпрямился. Я увидел, как он тянет из кармана правую руку, и понял, что сжимает в ней пистолет. Примерно полминуты он стоял неподвижно, как изваяние. Потом вынул из кармана левую руку и бросил на землю сверток с деньгами. После чего разок повернулся и зашагал обратно в сторону своего дома.
Женщина тем временем успела поднять платок. Потом подбежала к месту, где белел на тротуаре пакет, схватила его и устремилась к узкому проходу между двумя домами. Это была высокая, несколько сутулая женщина, с ног до головы одетая в черное. Несколько быстрых шагов — и она исчезла в мрачной щели между домами.
Когда Гейтвуд и женщина стояли друг перед другом, я был вынужден двигаться очень медленно и осторожно: нас разделял лишь один квартал. Но, как только женщина исчезла, я решил рискнуть и пустился бежать. Однако, когда я добежал, проход оказался пуст. Я промчался по нему до параллельной улицы, хотя понимал, что женщина никак не могла добежать до нее раньше, чем я достиг угла. Несмотря на лишний вес — и немалый! — я еще в состоянии пробежать квартал в приличном темпе. По обе стороны прохода стояли доходные дома, обращенные ко мне своими конспиративными выходами.
Подбежал агент, который шел за мной, потом подъехали ОТар и Тод, наконец к нам присоединился и Люск… ОТар и Тод немедленно принялись объезжать соседние улицы в надежде, что им удастся найти женщину. Люск и агент встали на углах, откуда можно было наблюдать за двумя улицами, замыкающими квартал доходных домов. Я приступил к прочесыванию квартала. Безуспешно. Я не нашел ни незапертой двери, ни открытого окна, ни пожарной лестницы, которая носила бы следы того, что ею только что воспользовались. Ничего.
Вскоре вернулся ОТар — с подкреплением, присланным из управления, а после него появился Гейтвуд. Он был вне себя от ярости.
— Снова вы все изгадили! Я не заплачу ни цента вашему агентству! Ну а вы… а вас… Я все переверну вверх ногами, но добьюсь, чтобы вас вернули патрулировать улицы, детективы недоделанные!
— Как выглядела женщина? — спросил я.
— Как будто я знал, что это вам может понадобиться! Я ведь думал, что вы поблизости и готовы ее арестовать. Она была старая, сгорбленная, но лица ее я не видел — на ней была вуаль. Ну а вы, черт бы вас побрал, вы-то что о себе думаете? Это же настоящий скандал, проклятье…
Я кое-как его успокоил и поволок обратно к дому, предоставив полицейским внимательно исследовать территорию. Было их теперь четырнадцать или пятнадцать, в каждых воротах торчал по меньшей мере один. Одри должна была явиться, как только ее освободят, поэтому я хотел быть на месте, чтобы сразу взять ее в оборот. Мы имели неплохие шансы задержать похитителей, прежде чем они куда-нибудь смоются, если только девушка сможет нам что-нибудь о них рассказать.
Вернувшись домой, Гейтвуд присосался к бутылке, а я закрутился как белка в колесе, одним ухом прислушиваясь к телефону, другим — к дверному звонку. ОТар и Тод звонили каждые полчаса, чтобы узнать, нет ли вестей от девушки. Сами они пока ничего не вынюхали.
Они приехали в резиденцию Гейтвудов в девятом часу вместе с Люском. Женщина в черном оказалась мужчиной, который давно успел скрыться.
За запертой дверью черного хода в одном из доходных домов нашли женскую юбку, длинный плащ и шляпу с вуалью — все черное. Расспросив жильцов, полицейские выяснили, что тремя днями раньше одну из комнат снял молодой мужчина, записавшийся под фамилией Лейтон. Разумеется, его дома не застали. В комнате обнаружили множество окурков, пустую бутылку и больше ничего, кроме того, что там было до вселения Лейтона.
