-- И это все?
-- Полагаю, что он сказал бы больше, если бы нас не прервал мистер Бассет.
-- Мистер Бассет? Мистер Бассет был там, когда Джем говорил с вами?
-- Ну, конечно. В комнате было несколько джентльменов. Он обратился ко мне после обсуждения дела, когда я уже собирался уезжать из Норт- Хилла.
-- А почему на обсуждении присутствовал Джем Мерлин?
-- Он имел на это право, я полагаю, как брат покойного. Правда, мне не показалось, что он был сильно опечален своей утратой. Наверно, братья не ладили между собой.
-- Мистер Бассет и другие джентльмены... они допрашивали его?
-- В течение всего дня между ними велся долгий разговор. Мне показалось, что молодой Мерлин очень неглуп. Об этом говорят его ответы. Он, должно быть, куда умнее своего брата. Помнится, вы говорили, что он ведет полную риска жизнь. Он как будто занимается конокрадством?
Мэри кивнула. Она сосредоточенно водила пальцем по узору на скатерти.
-- Видимо, он занимался этим в ожидании, что подвернется более стоящее дело, -- заметил викарий, -- и когда такая возможность появилась, он употребил всю свою смекалку и, надо сказать, не промахнулся. Без сомнения, ему хорошо заплатили.
Она больше не могла слышать этот мягкий голос; каждое слово пронзало ее сердце. Игра проиграна, и изображать безразличие больше не имело смысла. Подняв лицо и глядя на него глазами, полными муки, она умоляюще протянула руки.
-- Что они сделают с ним, мистер Дейви? -- спросила она. -- Что они с ним сделают?
В его бесцветных глазах, дотоле бесстрастно взиравших на нее, мелькнуло удивление.
-- С ним? -- Ее страстный вопрос явно озадачил его. -- А почему они должны с ним что-то сделать? Я полагаю, он помирился с мистером Бассетом, и ему нечего бояться. Едва ли ему припомнят старые грехи после той услуги, которую он им оказал.
-- Я вас не понимаю. Какую услугу он оказал?
-- Куда подевалась ваша сообразительность, Мэри Йеллан. Никак не можете взять в толк, о чем я говорю. Разве вы не знали, что именно Джем Мерлин донес на своего брата?
Она тупо уставилась на него, ничего, не понимая. Как ребенок, зубря свой урок, она повторила вслед за ним:
-- Джем Мерлин донес на своего брата... Джем донес?
Викарий отодвинул свою тарелку и принялся ставить посуду на поднос.
-- Да, именно, -- произнес он. -- Я услышал это из уст самого мистера Бассета. Оказывается, сквайр натолкнулся на вашего друга в Лонстоне в сочельник и повез его в Норт-Хилл ради эксперимента. "Ты украл мою лошадь, -- сказал он, -- ты такой же негодяй, как твой брат. В моей власти завтра же засадить тебя в тюрьму, и ты даже не увидишь ни одной лошади лет эдак десять или более. Но если ты дашь мне доказательства, подтверждающие мои подозрения относительно твоего брата, я тебя отпущу". Тут ваш молодой друг попросил дать ему время подумать. Однако в назначенный срок он пришел, покачал головой и заявил: "Если вам надобно, ловите его сами. Будь я проклят, если стану помогать властям". Тогда сквайр сунул ему под нос официальное оповещение. "Взгляни-ка, Джем, -- приказал он, -- и скажи, что ты думаешь об этом. В сочельник произошло самое кошмарное кораблекрушение после гибели у Пэдстоу прошлой зимой судна ``Леди Глостер''. Может быть, это на тебя подействует?" Остальные подробности этой истории мне не удалось услышать -люди без конца то приходили, то уходили, -- но я понял, что в ту ночь ваш друг вырвался из заточения и убежал. А вчера утром, когда все уже считали, что больше его не увидят, он появился. Подошел к сквайру, когда тот выходил из церкви, и преспокойно произнес: "Что ж, мистер Бассет, вы получите доказательства". Вот почему я только что заметил, что у Джема Мерлина мозги работают получше, чем у его брата.
Викарий собрал со стола посуду на поднос и отнес его в угол. Потом сел у камина в кресло с высокой узкой спинкой, протянув ноги к огню. Мэри ничего не замечала. Она неподвижно сидела, глядя прямо перед собой. От всего услышанного голова ее пошла кругом. Как усердно выстраивала она доказательство вины человека, которого любила, как страдала и мучилась; и вот оно рассыпалось, как карточный домик.
-- Мистер Дейви, -- медленно произнесла она, -- наверно, во всем Корнуолле не найти человека глупее меня.
-- Пожалуй, так оно и есть, Мэри Йеллан, -- подтвердил викарий.
Сухой тон, которым он произнес эти слова, столь не похожий на его обычно мягкую манеру говорить, был неожиданно резок. Но Мэри восприняла его как заслуженный упрек.
-- Что бы ни случилось со мной потом, -- продолжала она, -- я смогу теперь встретить будущее без страха и стыда.
-- Рад слышать это, -- ответил он.
Мэри отбросила волосы с лица и впервые за все время их знакомства улыбнулась. Волнение и страх наконец оставили ее.
-- А что еще сказал Джем Мерлин? Что он сделал? -- спросила она.
Викарий взглянул на свои карманные часы и со вздохом положил их назад.
-- Я был бы рад еще долго рассказывать вам обо всем, -- произнес он, - но сейчас уже почти восемь. Время летит слишком быстро -- для нас обоих. Полагаю, что на сегодня мы довольно поговорили о Джеме Мерлине.
-- Скажите мне еще только одну вещь: он был в Норт-Хилле, когда вы уезжали?
-- Да. И именно его последнее высказывание заставило меня поспешить домой.
-- Что же такое он вам сказал?
-- Он обращался не ко мне. Просто объявил, что намеревается съездить этим вечером в Ворлегган к кузнецу.
-- Мистер Дейви, вы меня разыгрываете?
-- Вовсе нет. От Норт-Хилла до Ворлеггана путь долог, но, смею думать, Джем Мерлин сумеет найти дорогу в темноте.
-- Но какое отношение его поездка к кузнецу имеет к вам?
-- Он покажет кузнецу найденный им среди вереска в поле за "Ямайкой" шип, который вылетел из лошадиной подковы. Кузнец не очень-то старался. Шип новый, и Джем Мерлин, будучи конокрадом, знает руку каждого кузнеца в здешних местах. "Гляньте-ка, -- сказал он сквайру, - - я нашел это утром в поле за трактиром. Вы закончили ваши вопросы, и я вам больше не нужен? С вашего позволения я съезжу в Ворлегган и брошу шип в рожу Тому Джори, пусть полюбуется на свою работу".
-- Ну, и что из этого? -- спросила Мери.
-- Вчера было воскресенье, не так ли? А по воскресеньям ни один кузнец не подойдет к наковальне, разве только из большого уважения к заказчику. Мимо кузницы Тома Джори вчера проезжал лишь один путник и упросил его заново подковать свою охромевшую лошадь. Было это, полагаю, около семи вечера. После чего он продолжил свой путь в направлении трактира "Ямайка".
-- Почему вы все это знаете?
-- Потому что этим путником был викарий Олтернана, -- ответил он.
17
В комнате воцарилось молчание. Хотя огонь в камине продолжал пылать, в воздухе вокруг появился неприятный холодок. Каждый ждал, когда заговорит другой. Мэри услышала, как Фрэнсис Дейви сглотнул слюну. Их разделял только стол. Наконец она посмотрела ему в лицо. Белесые глаза его все так же, не мигая, глядели на нее, но холод исчез из них. Они ожили наконец и лихорадочно блестели на белом, как маска, лице. И Мэри прочла в них все, что он хотел, чтобы она поняла. Но она все еще продолжала цепляться за свое неведение как за спасительную соломинку, пытаясь выиграть время, которое было сейчас ее единственным союзником.
Взгляд викария приказывал говорить. Она подошла к камину и, сделав вид, что греет руки, натянуто улыбнулась:
-- Вам сегодня явно доставляет удовольствие напускать на себя таинственность, мистер Дейви.
Он ответил не сразу. Снова громко сглотнул. Потом, выпрямившись в кресле, заговорил, резко изменив тему.
-- Сегодня произошло нечто, из-за чего я потерял ваше доверие, -произнес он. -- Это случилось до того, как я вернулся. Вы заглянули в письменный стол и нашли рисунок, который вас встревожил. О нет, я не видел этого. Я не подглядываю в замочную скважину. Просто заметил, что бумага в ящике сдвинута с места. И вновь вы задались вопросом: "Что за человек этот викарий Олтернана?" Услышав мои шаги на дорожке, вы быстро сели в кресло перед огнем. Вы ведь не встретили меня, не заглянули мне в лицо. Не отворачивайтесь же от меня, Мэри Йеллан. Нам больше нет нужды притворяться, мы можем быть совершенно откровенны друг с другом.
Мэри посмотрела на него и снова отвернулась, в его глазах она прочла то, чего опасалась.
-- Я очень сожалею, что подходила к вашему столу, -- промолвила она. - Это непростительно. Не знаю, как это вышло. Что до рисунка, то в таких вещах я не разбираюсь и не могу судить, хорош он или плох.
-- Неважно, хорош он или плох. Важно, что он напугал вас.
-- Да, мистер Дейви, напугал.
-- И вы снова сказали себе: "Этот человек так же странен, как странна его внешность. Его мир чужд мне". И в этом вы были правы, Мэри Йеллан. Я живу в другом мире -- давно утраченном. В те времена люди не были так смиренны, как сейчас. О нет, я говорю не об эпохе героев в камзолах и туфлях с узкими носами -- эти никогда не были моими друзьями... Но о начале всех времен, когда реки и моря были одно, и по холмам бродили древние боги.
