– У меня к вам дело. Вы не могли бы выйти?
– Говорите, я не выйду.
– Не бойтесь… Разрешите мне сесть к вам?
– Садитесь, – разрешила она.
Он суетливо забрался на заднее сиденье, секунду-другую глядел прямо ей в глаза, словно решался на какой-то ответственный шаг.
– Я покажу вам две фотографии. – Из барсетки он вынул одну и показал, предупредив: – Только из моих рук.
Маля опешила: на полутемном снимке, причем достаточно четком, она стреляет в спину Князеву. Подняла брови и перевела глаза на неизвестного, но ничего более не прочла на его лице. Скляренко отдал должное самообладанию Малики, однако не надо быть великим физиономистом, чтобы понять: она в смятении, вряд ли паника не завладела этой женщиной. Он достал еще одну фотографию. На ней Маля направляла пистолет прямо, то есть была сфотографирована анфас.
– Хороший ракурс, да? – Нет, он не издевался, он действительно был убежден в хорошей работе. – После этого выстрела вы чуть не уложили меня наповал. Видите – на скуле до сих пор ссадина? Это от осколков камня. – Он спрятал обе фотографии. – Вы обратили внимание, что на снимках стоят число, год и точное время? Не хотите, чтоб эти фотографии попали в газету и все узнали, кто на самом деле стрелял в Князева?
– Говорите лучше, что вам от меня нужно.
– Совсем немного. Пятнадцать штук зелени. И я отдам вам фотографии вместе с пленкой. Бизнес, сударыня. Небольшой. Разве ваше спокойствие не стоит нескольких пачек баксов? Это же мелочь, а я не скаредный.
– Где и когда вы хотите получить деньги?
– Сегодня, скажем, через пару часиков.
– Такие деньги я не ношу с собой. За два часа их не достану, за три тоже…
– Сегодня, сегодня. Я ведь знаю, чем чревата отсрочка. Даю вам время до вечера, встретимся в «Копейке», это кафешка на набережной. Там светло, людно, и вы меня не пристрелите. Шучу. Не та сумма, чтобы из-за нее стрелять, верно? Думаю, за Князева вам отвалили тысяч сто, а? Да, и еще хочу предупредить: ваших сообщников, проживающих в доме Князева, я знаю. Приходите одна, завершим честную сделку и разойдемся красиво, идет?
– Попробую достать деньги до вечера, – пообещала она.
– Тогда в шесть.
Он выполз из машины и торопливо ушел, ведь подходил Чемергес, жадно поедая мороженое и держа в руке второй брикет.
– Сделаем запросы в города, чтобы подтвердили адреса, – сказала Марта Ивановна. – А что на диске?
– Собственно, на нем то же, что и в статье, только подробнее, – доложил Князев. – Тетрис копается в диске, может, выудит полезные факты.
– Неплохо, неплохо, – произнесла Марта Ивановна. – Надо бы и на оставшихся контрагентов добыть компромат. Раз «Форсинг» занимается этой чертовщиной, то должна быть связь со всеми твоими поставщиками и закупщиками. Без сомнения, это все одна хорошо организованная банда.
– Заводы, поставлявшие комплектующие и оборудование, подлинные, – вступила в диалог Урванцева. – Договоренность с руководителями за определенную сумму, чтобы сделали поставки с опозданием, скорей всего, была, но доказать это практически невозможно.
– А ведь они действительно просто работают, – высказал мысли вслух Клим. – Зарегистрировал фирму с уставным капиталом десять тысяч рублей – и отнимай у ротозеев предприятия, продавай и снимай сливки… Паша, – он предупредительно выставил ладони перед собой, – я не тебя имею в виду, говоря о ротозеях.
– С «Форсингом» все ясно, – сказала Урванцева. – Давайте начнем сборку. Вот что меня заинтересовало в информации Лободы: агенты на предприятиях, то есть шпионы, набирались из слабых личностей в окружении руководителей. Именно такой шпион застрелил Ермакова, и завязан он с «Форсингом» на чем-то крупном. Это и есть мотив, правда, он не определен точно. И еще любопытный момент: превращение достоинств в недостатки. А это уже работа СМИ. На Пал Палыча за последнее время много грязи вылито.
Князев как раз читал газетку с описанием своего загадочного исчезновения из клиники Югова. Одновременно он слушал, что говорилось, а на последней фразе Урванцевой в голос расхохотался:
– Вы юмористы. Они же теперь меня искать будут.
– Это их дело, – сказала Урванцева. – Лучший способ спрятаться – быть на виду, что вам удается. Газеты и журналы, писавшие грязные статейки, я беру на себя, вернее, редакторов, которые дают команду «фас» подчиненным.
– Кстати, мне нужен журналист П. Ржевский, – вспомнил Князев. – Будьте любезны, узнайте, кто это такой.
– Зачем он вам? – полюбопытствовала Урванцева.
– У меня чисто мужское желание – в морду ему дать.
– Пал Палыч, нанесение телесных повреждений наказуемо.
– Согласен на самое страшное наказание, но в морду дам.
– Шутки в сторону, – отмахнулась Урванцева, хотя Князев не шутил. – Клим, Лиана заверяет, что с ней в «Кабачке» был не Гриб.
– Да? – вытаращился тот и указал подбородком на Бомбея, скромно сидевшего в углу. – Вон спросите у него.
– А вы кто? – повернулась к нему Урванцева.
– Бомбей, – ответил тот вяло.
– А имя-отчество?
– Нету, – развел он руки в стороны. – И меня нет. Я никто.
– Ничего не понимаю, – тряхнула головой она. – Как это нет?
– Он типа… бомж, – пояснил Клим.
– И Гриба я знаю так же хорошо, как собственные единственные кроссовки, – с достоинством сказал Бомбей. – Князев нам сообщил, что у Гриба свиданка в забегаловке «Кабачок», он просил посмотреть с кем. Мы поехали туда…
– Я вошел в ресторан раньше Лианы, – подхватил Клим. – Она подсела к Грибу, а не к кому-то другому.
– А вы, Пал Палыч, как узнали о свидании? – обратилась к нему Урванцева.
– От самого Гриба, – сообщил он, вызвав ее удивление. – Я покупал Малике теплую одежду для поездки, а в соседнюю примерочную зашел Гриб с сообщником, они разговаривали. Так мы узнали о готовящемся налете на клинику и о том, что у Гриба свидание в «Кабачке».
– Выходит, Лиана лгала? – задумалась Урванцева. – Или второй вариант: Гриб и Сайкадзе одно лицо, как предположил Захарчук, а Лиана знает его только как Сайкадзе.
– Сайкадзе? – оживился Князев. – ЧОП «Ринг», да?
– Вы знакомы с ним?
– Лично нет. Когда «Форсинг» пытался захватить административное здание завода, его штурмовали люди Сайкадзе. Это рассказал мой бывший охранник. А Лиана, вы говорите, встречалась с Сайкадзе?
– Она встречалась с Грибом, – стоял на своем Клим. – Тоже мне, нашли грузина! Татарин еще куда ни шло, но грузин… Рыжий, да?
– Среди кавказцев попадается много рыжих, – сказала Урванцева. – Лиана уверяет, будто встречалась с Сайкадзе на предмет охраны ее банка.
– Вот-вот, в банк ему позарез надо, – насмехался Клим. – Грошей там куры не клюют, но скоро им клевать будет нечего, даже если захотят, Гриб заберет все. Между прочим, уважаемые господа, неплохая ведь идея – поставлять охранников тем, кто нуждается в них. Обычный человек не наймет охрану, такая услуга по карману только состоятельным людям, следовательно, и ограбить богачей становится проще. Проник к ним, узнал, где что лежит, забрал. Гениально.
– Гриба нам не удастся взять, – произнесла Урванцева. – Бандитские сходки он назначал в бане «Шаечка», но зарегистрирована она на чужое имя. Фиктивный хозяин «Шаечки» ничего не знает о ее истинных владельцах.
– У Гриба есть еще одна баня, – подал голос из угла Бомбей. – «Стамбул» называется, потому что турецкая. Хотите, я постараюсь узнать, где обитает Гриб.
– Было бы неплохо, – согласилась она, затем извинилась, взяла звонившую трубку, включила громкую связь, чтобы слышали все.
Это звонил Чупаха:
– Лена, Сайкадзе купил билет до Хургады, прошел регистрацию…
– Интересно, – разочарованно протянула она. – Мы тут пришли к выводу, что Сайкадзе и Гриб одно лицо…
– Ну, я не знаю. По всей видимости, он улетел.
– Подробности о «Ринге» выяснил?
– Чисто работают, – ответил Чупаха. – Мои орлы не всех клиентов опросили, но те, с кем они говорили, отзываются о «Ринге» положительно.
Урванцева опустила трубку, пожала плечами.
– В ресторане с Лианой встречался Гриб, – в который раз повторил Клим. – Галстук на нем был оранжевый. Скажи, Бомбей, им всем, это был Гриб?
– Точно, он был в оранжевом галстуке, – подтвердил тот.
– Вы же слышали, Сайкадзе улетел на следующий день после встречи с Лианой, – сказала Урванцева. – А Гриб отдал приказ напасть на клинику Югова вечером, когда уже Сайкадзе прилетел в Хургаду.
– Похожесть двух людей вы исключаете? – спросила Марта Ивановна, курившая все это время без перерыва.
– Ой, нет, – отвергла ее мысль Урванцева и не знала, чем обосновать свою уверенность, она базировалась на внутреннем чутье.
– А если он не улетел? – подал идею Клим.
– Стоп! – Урванцева набрала номер Чупахи. – А если Сайкадзе не улетел? Замешкался и опоздал, например?
– Обижаешь, – послышался голос Чупахи. – Я допустил такой вариант, мы с Захарчуком ждем самолет, на котором прилетят стюардессы. Теперь только они скажут, полетел Сайкадзе жариться на песках или предпочел остаться.
