О'Брайен и Гомес ждали. Комиссар Шварц выглядел очень усталым. Но день тем не менее был удачным. Делла Сальва признался в убийстве Этель Ламбстон. Белый Дом и мэр могут выкладывать денежки.
У О'Брайена были новости. «Около часа назад здесь была секретарша Стюбера. Сама пришла. Рассказывала, что десять дней назад Ламбстон навестила Стюбера. Определенно она задалась целью доконать его, видимо, докопалась до его делишек с наркотиками. Но в общем, это уже не так важно, раз он не убивал Этель».
Шварц кивнул.
Тут заговорил Гомес. «Сэр, теперь, когда мы знаем, что Симус Ламбстон невиновен в убийстве своей бывшей супруги, надо ли нам возбуждать против него дело по обвинению в насилии и дело по уничтожению улики против его жены?»
«Вы нашли орудие убийства?»
«Да. В индийском магазине, как она и говорила».
«Ну, так оставьте этих мерзавцев в покое. — Херб поднялся. — Сегодня был трудный день. Спокойной ночи, джентельмены».
* * *
Дэвин Стэнтон и кардинал собрались на Мэдисон Авеню выпить по стаканчику коктейля перед обедом, посмотреть вечерние новости. Друзья с давних лет, они обсуждали назначение Дэвина кардиналом. «Мне будет тебя не хватать, — сказал кардинал. — Ты уверен, что хочешь работать там? Летом Балтимор превращается в баню».
Выпуск новостей почти закончился, как диктор вдруг начал зачитывать экстренное сообщение: известный модельер Энтони делла Сальва обвиняется в убийстве Этель Ламбстон, Ренаты Керни и Денни Адлер, а также в покушении на убийство дочери комиссара полиции в отставке Нив Керни.
Кардинал повернулся к Дэвину: «Это же твои друзья!»
Девин подскочил на месте. «Вы извините меня, Ваше преосвященство...»
* * *
В шесть часов вечера Рут и Симус Ламбстон слушали новости по программе ЭнБиСи в уверенности, что услышат сейчас, как первый муж Этель Ламбстон провалил тест на детекторе лжи. Они были крайне удивлены, когда Симуса отпустили домой, но оба уже знали, что его арест всего лишь вопрос времени.
Питер Кеннеди как мог пытался его приободрить. «Подобный тест не дает стопроцентную гарантию. На суде мы будем говорить, что первый раз все прошло нормально».
Рут возили в индийский магазин. Корзину, куда она бросила ножик, переставили. Вот почему полицейские не могли найти его. Она выудила его со дна и безразлично смотрела, как полицейские укладывают нож в пластиковый пакет.
"Я почистила его, " — сообщила она.
«Обычно кровь до конца не сходит».
«Как же все это могло случиться? — думала Рут, сидя в тяжелом обитом велюром кресле, еще недавно так горячо ненавидимом, а сейчас кажущимся привычным и удобным. — Как мы могли докатиться до такого?»
Когда она уже собиралась выключить телевизор, вдруг сделали сообщение об аресте Энтони делла Сальва. Они с Симусом уставились друг на друга, не в силах осмыслить услышанное, но через мгновение внезапно и одновременно бросились друг к другу.
* * *
Дуглас Браун услыхал эту новость по каналу СиБиСи. Он опустился на кровать Этель, нет — на свою кровать — и обхватил голову руками. Все кончено, все позади. То, что он таскал деньги у Этель, они доказать не смогут. Он ее наследник. Он богат.
Ему пришло в голову отметить это событие. Он вытащил из кошелька записку с телефоном милашки — секретарши с работы, уже набрал было номер, но вдруг остановился. Он подумал о той девчонке, актрисе, что приходила сюда убирать. А она очень даже ничего. Только имя какое-то идиотское — Це-Це. Он полистал телефонный блокнот Этель.
Це-Це взяла трубку после трех гудков. «Алло?»
"Наверное, она делит комнату с француженкой, " — решил Дуг, а вслух произнес: «Будьте любезны, позовите Це-Це. Это Дуг Браун».
Це-Це, которую утвердили на роль французской проститутки, тут же забыла о своем акценте. "Не смей сюда звонить, хам, " — сказала она и швырнула трубку.
* * *
Дэвин Стэнтон, недавно назначенный на должность архиепископа в епархию в Балтимор, стоял в дверях гостиной и смотрел на силуэты Нив и Джека на фоне окна. За ними было видно, как появился на небе полумесяц, прорвавшийся наконец сквозь плотное кольцо туч. С нарастающим гневом Дэвин думал о жестокости, алчности и лицемерии Сала Эспозито. Отбросив подобающее его сану христианское милосердие, он прошептал про себя: «Надо же быть таким отъявленным негодяем». Но глядя на Нив в объятиях Джека его мысли сменили направление: «Рената, ты видишь, как я надеюсь и молюсь за них».
* * *
А в столовой Майлс доставал бутылку вина. Китти сидела в уголке на диване, ее волосы мягко переливались под неярким светом настольной лампы Викторианской эпохи. У Майлса совершенно неожиданно для него самого вырвалось: «У ваших волос очень красивый оттенок. Мне кажется, моя мама назвала бы вас рыжеватой блондинкой. Правильно?»
Китти улыбнулась. «Так было когда-то. Сейчас природе очень помогают». "В вашем случае природа не нуждается в помощи, " — у Майлса вдруг развязался язык. Как благодарить женщину, которая помогла спасти жизнь его дочери? Если бы Китти не обратила внимание на наброски «Рифов», он бы не успел к Нив. Майлс вспомнил, как Нив, Китти и Джек вместе обняли его, когда полицейские увели Сала. Майлс только всхлипывал: «Я не слушал Ренату. Я никогда ее не слушал. Поэтому она пошла к нему и погибла».
«Она пошла к нему, чтобы выслушать мнение профессионала, — убежденно сказала Китти. — И, честно говоря, вы не могли предложить ей свою помощь».
Как рассказать женщине, что благодаря именно ее присутствию ярость и чувство вины, вынашиваемые все эти годы, отступили, и вместо опустошенности он сейчас ощущает себя сильным и жадным до жизни, полной жизни? Нет таких слов.
Майлс сообразил, что все еще держит бутылку вина. Он поискал глазами бокал Китти.
«Я не знаю, где мой бокал, — сказала она. — По-моему, я его куда-то поставила».
И Майлс нашел возможность объяснить Китти все. Без колебаний он наполнил до краев свой бокал и протянул его: «Возьмите мой».
* * *
Нив и Джек стояли у окна и смотрели на Гудзон, на парк, на линию жилых домов и ресторанов, что смутно вырисовывались на набережной в Нью-Джерси.
«Почему ты поехал в офис к Салу?» — тихо спросила Нив.
«Записи Этель о Сале были снабжены примечаниями с отзывами о коллекции „Рифы Тихого океана“. Там была целая куча вырезок из журналов с изображением этих моделей, а в конце был помещен рисунок. Он показался мне знакомым, и я вспомнил, что видел такой же в книге рецептов твоей матери».
«И ты понял?»
«Я вспомнил, что ты рассказывала мне о том, как Сал создавал свою коллекцию после смерти твоей матери. Записки Этель показали, что Сал врал насчет своего вдохновения в Аквариуме в Чикаго. Этого просто не могло быть. Когда я это понял, все стало на свои места. Ну, а потом, зная, что ты у него, я чуть не сошел с ума».
Много лет назад десятилетняя Рената, спеша домой под перестрелкой двух враждующих армий, что-то «почувствовала» — и зашла в церковь. И спасла раненого американского солдата.
Рука Джека, не робкая, а уверенная и сильная, обняла Нив за талию.
«Нив?»
Все эти годы она не раз говорила Майлсу, что сразу узнает, когда это случится по-настоящему.
Джек притянул ее ближе, и она поняла, что это время пришло.
