мне кажется, что кто-то ещё об этом знает. В конце концов, мог ведь услышать от Вершинина или ещё как-то проведать.
— Нет, мне почему-то кажется, что эта история ни причем, — покачала головой Надежда. — Я бы скорее поверила, что Сашка кому-то ещё устроил конкретную гадость, и рассчитались с ним именно за это.
— Ну и кто этот «кто-то»? Что за таинственные намеки и догадки? Если у тебя есть информация, так и говори, — устало попросила Алина. — Какая-то инфантильность из нас всех так и прет… Сашка стал взрослым раньше нас, но мы ведь тоже прожили уже не один десяток лет. И все ещё в тайны играем, как маленькие.
— Хорошо, я скажу, — Надежда тоже налила себе сока. — Эх, выпить бы чего-нибудь посущественней, так ведь не дадут… Вершинин мне тогда, на пирсе, злорадно сообщил, что он Марка из Жениных лапок вырвал. Увез в другой город, к хорошей бабе пристроил, в дело взял, зарплату-«зряплату» платит. В общем, вернул порабощенному мужику смысл жизни. Это не я так говорю, это Сашкины слова! — поспешила она добавить, заметив, как подскочила Женя. — Но разве вы с Шереметевым не разводитесь? Разве он не завел себе другую семью, а?
— Разводимся! Насчет другой семьи я не в курсе, а то, что нашей с ним пришел конец, это факт, — медленно пробормотала потрясенная Женя. — Но про то, что это дело рук Сашки, я впервые слышу. Хотя могла бы догадаться…
— Сашка тогда изрядно пьяный был и злой, — Надежда потерла виски, словно у неё болела голова. Что, в общем, не было бы странным. — Когда я попросила, чтобы он мне помог с мужем разобраться, он захихикал и сказал, что Шереметевой уже помог. Останется, дескать, она без Марка, без жилья и без денег, нищей голодранкой.
Женя уставилась на Надежду в крайнем изумлении. Её не столько ошарашило заявление Надежды, сколько то, что она так долго скрывала от всех такой компромат. Совершенно это не было похоже на обычное Надино поведение. Разве что приберегала его на самый крайний случай. По тому, как отвела глаза Надежда, Женя заключила, что права в своих последних выводах. Но разве этот крайний случай наступил? Не похоже…
— Ну, если уж говорить, у кого повод был, то не только у Жени, — Алина сердито глянула на Надежду. — Мне Вершинин уже дважды угрожал, что сфабрикует фотографии, где я и Глеб… Причем, одновременно что-нибудь такое Склярову подсунет, что и тот от меня шарахаться начнет. Если кто ещё не понял, Сашка был профессиональным шантажистом. Мы с Борькой на эту тему не раз говорили. Думаете, почему он так злится, что я хотела устроить у нас эту встречу? Вершинин умел обделывать на редкость грязные делишки и получал от этого удовольствие. Хобби и источник существования.
— Сволочь! — в сердцах бросила Ольга. — Он был прирожденной сволочью… Я готова сказать спасибо тому, кто его раздавил, как гадину!
— Он и тебя на чем-то поймал? — безо всякого удивления спросила Алина.
— Ещё нет, почти нет… Но мог. Можно я не буду говорить об этом? Это связано с деньгами. Хотя сейчас почти все с ними связано. И откуда только он узнал? — щёки Ольги пошли красными пятнами. Инга успокаивающе прижалась щекой к её плечу.
Повисла растерянная тишина. Никто даже не мог предположить, что Вершинин затаил на них такую злобу, что продолжал и через столько лет пытаться испортить им жизнь. Или это была не злоба, а просто обычный бизнес? Бизнес на несчастьях других. И вот сидит кучка вполне взрослых состоявшихся людей и думает о том, какого черта они ещё тогда, в юности не рассмотрели, какая змея пригрелась около них.
— А вообще, все это похоже на какой-то сериал. Жил-был негодяй… И кого-то он так допек, что тот не выдержал, — хмуро заключил Палий.
— Да, желающих расквитаться с ним оказалось больше, чем достаточно. И это ещё наверняка не все тут исповедались. К примеру, Надюша неспроста ведь хотела с Сашкой встретиться. Наверняка знала, чем он промышляет, — не преминула вставить Дина.
— Кое-что знала, — не колеблясь, парировала Надежда. — Во-первых, в определенных кругах у него репутация человека, способного проворачивать самые щекотливые делишки. Во-вторых, года два назад мы с Сашкой случайно встретились в Италии, жили в соседних отелях. И он мне сам сказал: будут проблемы, обращайся. Вот я и обратилась, чтоб его…
— Но какое отношение к Сашкиным делам имел Борис? С чего это убийца решил и его прикончить? Если принять за гипотезу, что на пирсе он действовал под влиянием импульса, к убийству не готовился…
Палий слез с подоконника и принялся вышагивать вдоль горок с посудой.
— Почему ты считаешь, что не готовился? — перебил его Никита.
— Ну, знаешь ли, если ты готовишься кого-то убить, то, наверное, припасешь пистолет, нож или яд, на худой конец. А рассчитывать на то, что тут будет меч, да ещё кто-то его услужливо доставит к месту убийства… — пожал плечами Палий.
— А может, он и припас, только под руку подвернулось удобное оружие, вот он и воспользовался ситуацией, — усмехнулся Гоблин. — Тут ничего однозначно сказать нельзя. Как и то, что на Борьку покусился тот же человек, что ударил Сашку. Представь себе, что кому-то захотелось под шумок разделаться с Ротманом и свалить вину на другого. Правда, стройную теорию Василия Пинчука это разрушает, но зато расширяет круг подозреваемых.
— Ага, мы теперь можем каждого подозревать по два раза… — хмыкнула Дина. — Предлагаю устроить сеанс саморазоблачений «За что я бы хотел убить Вершинина и Ротмана».
— Глупость какая, — поморщилась Алина. — И потом, вы жрать что, совсем не собираетесь? Обед давно готов. Два раза уже кухарка заглядывала.
— А мы сюда не есть приехали.
— Ага, вы сюда Ротмана с Вершининым убивать приехали!
Было понятно, что у Алины, нервы на пределе. Странно, что она вообще ещё держит себя в руках. Хотя, что ей остается?
Женя встала, подошла к закрытой двери в холл, постучала и скомандовала:
— Борис, заходи, хватит подслушивать! — потом обернулась и покачала головой: — Вы как хотите, но меня скоро уже начнет тошнить от усердия, с которым мы пытаемся разоблачить друг друга. После того, что я узнала о Сашке, мне совершенно не хочется, чтобы одного из нас посадили за эту тварь.
— Точно, — буркнул, протискиваясь в комнату, Борис, уныло щелкнул Женю по носу и поплелся на кухню. В столовой ему явно не сиделось.
— Думаешь,
