— Скоты! — повторил он, и на его сизых от щетины щеках заиграли желваки. — Твари! А что вам нужно от меня?
— Мы арестовали убийц. Ими оказались трое оперативников Гагаринского УВД и охранник ЧОП «Чайка».
— «Чайка» охраняла «Кассету». Извините, Александр Борисович, вы вообще в курсе, о чем я говорю?
— В курсе, Олег. Я получил признание охранника, он назвал имя заказчика. Это Вячеслав Фартунов, директор «Кассеты». Но на допросах он молчит, поэтому, чтобы распутывать этот узел дальше, мне нужна ваша помощь. Я так понимаю, что вы в курсе, кто стоит за Фартуновым. Корякин это тоже узнал и хотел обнародовать, за это его и убили. А вы находитесь здесь.
— Вы говорите, что Фартунов молчит? Так я вам скажу, что он и дальше будет молчать. Фартунов — никто. Он самая мелкая пешка в этой игре, к тому же большой трус. Для него начать говорить — значит подписать себе смертный приговор. Если бы он сказал вам хоть слово, он уже был бы мертв. Его защищает случайно не Кирилл Трофимович Иванов?
Турецкий кивнул.
— Я так и думал, — продолжил Андреев, закуривая новую сигарету. — Советую вам навести справки об этой звезде московской адвокатуры. Лучше всего в его же профессиональных кругах. Вам станет понятно, что это за персонаж. Что касается меня, то у меня с ним личные счеты. Хотя он всего лишь посредник.
— Олег, расскажите мне, как дальше двигается эта цепочка.
— «Кассета», которую возглавлял Фартунов, была фирмой-распространителем. Ее эксклюзивным поставщиком является завод «Арбат», генеральный директор которого Марк Петрович Андрейченко по совместительству занимает пост руководителя НАЗИА. Знаете, что это такое? Национальное агентство по защите интересов авторов. То есть структура, призванная бороться с пиратством. Андрейченко — это первая крупная фигура в данном деле. Если мы уж начали шахматную терминологию, то Андрейченко — конь. Но существует еще одна организация, которая стоит над НАЗИА. Это КАП. Комитет по авторскому праву. Его возглавляет Игорь Иванович Донской, который имеет непосредственное отношение к некой фирме «Старт». Эта фирма является учредителем завода «Арбат». То есть, по сути дела, именно этот человек контролирует весь отечественный рынок пиратской продукции. Дима назвал свою статью «Капитан пиратского корабля». Это было про Донского. Естественно, в статье прослеживалась вся цепочка. Я так понимаю, что Дима не успел ее напечатать.
— Его убили накануне того, как он должен был сдать материал. Все, что он собрал, было похищено.
— Это очень могущественные люди, Александр Борисович. Я, естественно, не пытаюсь вас напугать. Я просто предупреждаю, как человек, испытавший их могущество на собственной шкуре. Вы должны хорошо представлять себе, с чем вы столкнулись.
— Олег, я не самый большой специалист по шахматам, — сказал Александр Борисович, — но, насколько мне известно, имеется еще и ферзь.
Андреев улыбнулся:
— А говорите — не специалист. В ином случае вы назвали бы ферзя королевой. Да вы правы, ферзь существует. И в жизни наш ферзь обладает не меньшими возможностями, чем его шахматный двойник. Рядом с этим человеком даже Донской не более чем прыщавый студент. Этог человек не вдается в детали и подробности. Для него это мышиная возня. С фигурами уровня Андрейченко он наверняка даже не знаком.
— И вы узнали, кто этот человек?
Андреев усмехнулся и закурил новую сигарету:
— Это было последнее, что я узнал, перед тем как оказаться здесь.
— Хотя наш ферзь не имеет к моему аресту никакого отношения. Это просто не его уровень. — Андреев глубоко затянулся. — Понимаете, Александр Борисович, как бы крут ни был Донской, я понимал, что его кто-то покрывает. Всегда найдется кто-то, кто сидит выше. И я решил тщательно проверить его родственные связи. Один раз мне это уже помогло, я тогда вышел на фирму «Старт». Так вот, проверяя, я наткнулся на одного интересного человека и понял, что именно он и покрывает Донского. Дело в том, что у жены Донского есть родная сестра. Ее муж занимает важный пост в правительстве Москвы. Если точнее, он вице-премьер.
— Олег, вы сказали «вице-премьер»? — переспросил Саша, чувствуя, как к его горлу подбирается комок. — Как его имя?
— Его имя Арнольд Иванович Беседин. Он и есть ферзь в нашей игре. Извините, Александр Борисович. Но больше мне сообщить вам нечего.
— Спасибо, Олег, — сказал Турецкий. — Вы и так сообщили больше, чем я ожидал. Я даю слово, что много времени здесь не проведете. Следователь моей группы уже занимается вашим делом, а прокурор внесет протест на эти судебные решения. Я сейчас же распоряжусь, чтобы вас перевели в отдельную камеру. Пока это все, что я могу для вас сделать.
— Спасибо, Александр Борисович. Желаю удачи. И прошу вас, — произнес Андреев негромко, — доберитесь до этих сволочей. Только будьте осторожны. Еще раз повторяю, это очень могущественные люди.
— Да, Олег. — Саша вытянул из-за стола полиэтиленовый пакет. — Я тут по дороге в магазин зашел, купил кое-что. Сигареты там, еще что-то. Возьмите.
— За сигареты большое спасибо, Александр Борисович. Да и за все остальное тоже.
— Держитесь, Олег. Я вас вытащу.
Выйдя на свежий воздух, Турецкий остановился прямо посередине дороги и какое-то время стоял, глядя перед собой. Как же так? Он обвел взглядом улицу и заметил неподалеку вывеску кафе. Как во сне Саша направился туда.
В кафе он заказал двойную чашку кофе, потом, подумав, заказал сто пятьдесят граммов коньяку. Как же так? Как же это могло случиться, Арнольд?
Саша достал из кармана мобильный и отключил его. Неправильный поступок, неправильный, но по-другому сейчас нельзя. По-другому сейчас просто не получится.
Девушка принесла коньяк и отдельно на блюдечке нарезанный ломтиками лимон. Взяв в руку стакан, Саша взглянул в окно. За окном шли люди. На перекрестке мигал желтым огнем неисправный светофор. Глядя на этот пульсирующий фонарь, Саша сделал первый глоток.
Саша и Арнольд познакомились во время учебы в МГУ. Сколько же лет назад это было? 1974 или 1975 год. После первого курса. В стройотряде во время сбора помидоров, под Астраханью. Прямо на колхозном поле. Арнольд внезапно повернулся тогда к сидевшему по соседству Саше и спросил:
— А ты знаешь, что древние тольтеки никогда не ели сырые помидоры? Они считали, что в них содержится мировой ужас.
— Я помню только, что Остап Бендер советовал Корейко не есть на ночь сырых помидоров.
— Корейко — это голова! — протянул Арнольд, подражая интонации зиц-председателя Фунта. — Я бы ему палец в рот не положил.
И оба рассмеялись..
Выяснилось, что они учатся на одном и том же курсе, но на разных факультетах. Саша учился на юридическом, Арнольд — на философском.
— Никогда раньше не встречал человека с философского факультета, — признался Саша. — Я думал, что там учатся одни идиоты.
— Я про вас думал примерно так же, — ответил Арнольд. — Хотя ты прав касательно нашего факультета. Там действительно учатся одни идиоты. Они критикуют эту гребаную марксистско-ленинскую философию только за то, что неспособны один раз ее выучить.
Фраза тогда озадачила Сашу. Не тем, что пресловутую философию назвали гребаной, а самим подходом к этому делу.
Они проговорили с Арнольдом всю ночь. Разговаривали обо всем — о музыке, книгах. Саша предпочитал тяжелый рок — «Led Zeppelin», «Deep Purple», Арнольд любил более сложных «Pink Floyd» и «Кт{> Сптзоп». Оба любили «Rolling Stones». В художественной литературе Арнольд тоже оказался искушеннее. Он называл имена писателей, большинство которых Саша даже не слышал. Как потом объяснил Арнольд, практически все они были запрещенными, и найти их в Москве можно было только в самиздате. Арнольд сообщил Саше, что в Москве у него собрана большая коллекция самиздатовской литературы и при желании Турецкий всегда сможет ею воспользоваться.
После знакомства с Арнольдом Саше открылся совсем другой мир. Арнольд был знаком практически со всей тогдашней полулегальной богемой — художниками, поэтами, музыкантами. В этих компаниях царил совершенно иной дух, тогда его гордо называли духом свободы. В компаниях вовсю ругали гэбэшников, мечтали о демократии. В каждой компании обязательно находилась пара людей, побывавших на принудительном лечении в дурке. Саша видел перед собой абсолютно нормальных, вменяемых, умных людей, которые даже о сумасшедшем доме умели рассказывать так, что все окружающие покатывались со смеху.
Саша удивился еще больше, когда узнал, что Арнольд приходится внуком известному чекисту. Что его отец занимает достаточно высокий пост в авиационной промышленности.
— А что ты удивляешься? — улыбнулся тогда Арнольд. — Хочешь быть диссидентом, имей хорошую родословную.
В период учебы они виделись практически каждый день. Часто бывали на даче Бесединых в Кратове, где жили семьи старых большевиков. Множество раз ездили на перекладных в Ленинград. Вместе объехали практически все недалеко расположенные от Москвы города. Венцом их совместных туристических скитаний стала поездка автостопом в Крым. С канистрой разливного крымского портвейна они пешком обошли весь полуостров. Поднимались на Ай-Петри, ловили камбалу, ныряли над срезанными днищами затопленных кораблей и собирали креветок.
