же вы мне позвонили?
– Безусловно. Фрау Оберман, я хотел бы узнать, не предпринимались ли родственниками вашего супруга попытки вернуть имение после падения Берлинской стены? Ведь тогда многие бывшие собственники пытались вернуть себе недвижимость.
– В то время этим вопросом могла заняться только моя свекровь, но я же вам рассказывала, в каком состоянии она была. А потом она умерла и ее смерть поставила крест на каких бы то ни было попытках вернуть имение.
– А ваш супруг потом не предпринимал таких попыток?
– Мой Вальтер был нерешительным человеком. Несколько раз он заговаривал на эту тему, но дальше разговоров дело не пошло.
– И вам ни разу не пришлось побывать в имении?
– Нет, господин Вундерлих. Думаю, вам следует обратиться в администрацию Айзенаха. Насколько мне известно, имение расположено недалеко от него. Там, пожалуй, ответят на все интересующие вас вопросы. К сожалению, мне больше нечего добавить. Я не владею никакой информацией о том, что и когда происходило с имением после того, как его покинули законные владельцы.
Макс вежливо выслушал ее советы, понимая, что пользы от них мало. Собственно, еще до разговора с Гизелой он не рассчитывал на многое. Придется полагаться на собственные силы. Тем не менее он сказал в трубку:
– Благодарю вас, фрау Оберман. Наш разговор не был бесполезным. Как только появятся новые факты, я сообщу вам. Всего доброго.
Макс съехал с автобана, потому что вдруг почувствовал острый голод и решил перекусить. В этот момент замигала топливная лампочка на приборной доске. Значит, заодно можно и заправиться.
Как только он подъехал к заправочной колонке, в кармане джинсов зазвонил телефон. Макс ответил на вызов и услышал в телефоне радостно-бодрый голос:
– Хай, Максик. Это я!
– Подожди, Мартина, сейчас вставлю в горловину бака заправочный пистолет. Я как раз на заправке. – Как только топливо зашуршало в шланге, он продолжил: – Рад тебя слышать, Мартина. Что нового?
– Все отлично, Максик. Я еду.
– Куда? – не сразу понял он.
– Ну как же? Уже забыл наш последний разговор?
Макс треснул себя ладонью по лбу:
– Мартина, неужели получилось?
– Да. Мои друзья договорились о встрече с Отто Фуксом, и завтра утром я выезжаю в Мюнхен. Если не случится ничего неожиданного, то завтра же имею шанс увидеть твоего Фукса. Позвоню, как только будет какой-нибудь результат.
– Веди себя умно, мой психолог. Удачи.
– Будь здоров, мой сыщик.
Перекусив в кафе на заправке, Макс снова выехал на автобан. Он был сыт и думал о том, что все у него не так уж плохо складывается. Мартина, возможно, решит придуманную ею же задачу, что позволит продолжить непринужденный контакт с инспектором Ниммером. Он сейчас приедет в Айзенах и начнет действовать в соответствии с разработанным им же планом. Этот план сложился в голове только сегодня утром. Смущало единственное: что он будет делать, если вопреки ожиданиям посещение имения не принесет ничего полезного, кроме знакомства с архитектурой и устройством усадьб первой половины двадцатого века?
Вообще-то, никакого особенного плана не было. Вся его суть сводилась к установлению персоны (совершенно логично Макс исходил из того, что какие-то люди в имении есть независимо от того, что там сейчас находится), к которой следовало бы обратиться в связи с интересующими его вопросами. И здесь важно было не ошибиться. Он совершенно справедливо полагал, что не всякий станет беседовать с неизвестным сыщиком по весьма пикантному поводу. В свою очередь выбор такой персоны зависел от того, какой жизнью живет имение сейчас и какие люди этой жизнью заправляют. Поэтому, как только его «Рено» въехал в Айзенах, Макс остановил его у первого попавшегося киоска и справился о том, где находится имение. Оказалось, имение находится неподалеку, а род занятий тамошнего персонала известен каждому городскому жителю, так как все здания усадьбы (включая мелкие подсобные помещения) занимает контора городских электросетей.
…Он стоял у чугунных ворот и читал прикрепленную к ним вывеску. Кроме того, что за чугунными воротами находится контора электросетей, из надписи не следовало больше ничего. Слишком мало для того, чтобы принять решение, к кому можно обратиться. В любом случае надо толкнуть тяжелую калитку и пройти через нее на территорию имения. Там будет видно. Макс подошел к калитке и зачем-то с почтением подержался руками за ее толстые прутья.
– Эта ограда не из тех времен. Она появилась гораздо позже, – неожиданно раздался сзади мужской скрипучий голос.
Макс оглянулся и увидел перед собой пожилого мужчину в сером комбинезоне. Из-под длинного козырька кепки на него внимательно смотрели голубые глаза. Руки поддерживали небольшую тачку, наполненную всякой всячиной: банками с краской, малярными валиками, какими-то щетками…
– Почему вы решили, что я интересуюсь оградой? – спросил Макс.
– Ну как же? На человека, пришедшего сюда по вопросу замены электросчетчика, вы не похожи. Значит, просто турист. В Айзенахе немного достопримечательностей. Поэтому сюда приходят все кому не лень. Ведь это единственное в округе имение, не востребованное бывшими хозяевами. Когда здесь еще жили настоящие владельцы, ограждение имения было другим. Во времена ГДР здесь был культурный центр. После падения стены имение отдали городским электросетям. Тогда и поставили эту солидную ограду.
– Похоже на то, что вы были знакомы с истинными хозяевами имения. По крайней мере, жили в те времена в Айзенахе. Не так ли?
– Что вы, молодой человек… Неужели я так старо выгляжу? Хотя по сравнению с вами… Если подойти строго, то я захватил парочку лет, когда в имении жили баронесса и ее семья. Но тогда я был в том розовом возрасте, из которого память не выносит практически ничего. Обо всем этом мне рассказывала моя мать. Она тогда служила в имении. Сегодня ее уже нет среди живых.
Макс решил, что от словоохотливого старика (про себя он назвал его так) можно кое-что узнать, и, чтобы завязать разговор, спросил:
– И что, это были настоящие бароны?
– Конечно, не такие, какими они описываются в средневековых историях. Ведь это было относительно недавно, в наши, так сказать, времена… Мать рассказывала, что хозяева были обыкновенные люди, конечно, богатые. Но они носили баронский титул. А потом началась война. Молодой барон ушел на фронт, да и сгинул где-то. Семья бежала от русских. Вот так имение и осиротело. После падения стены многие думали, что вернутся законные хозяева, но этого не случилось по сей день.
– А вы, господин… – Макс запнулся, потому что собрался назвать старика по имени, которого, естественно, не знал. Тот решил, что молодой человек внушает доверие, и подсказал:
– Моя фамилия Кемпф. Густав Кемпф.
– Макс Вундерлих, – вынужден был в ответ представиться Макс и сразу же
