мужа отдать ей половину стоимости бизнеса, который достанется ей.
– А где бы она взяла деньги? Собиралась продать свою долю?
– Да, надеялась выгодно продать свою часть предприятия, может быть, тому же Кобылкину. Эльвира, жадная до денег, решила, что, получив их, она сможет развестись с мужем, уволиться с работы и жить в своё удовольствие.
– Кто придумал все эти ананасы и рябчиков?
– Стелла Эдуардовна. Но подробный план дамы разрабатывали вместе. Петю они использовали, как он говорит, втёмную. Сначала послали проверить, на месте ли старый гараж дяди Тавиденкова. В нём они решили спрятать одежду, в которой убивали мужа Стеллы, краску, которой расписывали стены, и всё такое.
– Что же они камень, которым оглушили Тавиденкова, не спрятали?
– Решили, что если его найдут на клумбе, то придут к мысли, что это дело рук учителя. Им не пришло в голову, что на камне остались отпечатки пальцев рабочего.
– Он разве приходил когда-нибудь на их участок?
– Приходить не приходил, но знал, где он, и мог прийти в ночь убийства. Так решили преступницы.
– Ты не сказал, как этим бандиткам удалось заставить участвовать в убийстве Трофимова?
– Он не участвовал. Но узнавал, цел ли старый гараж, он. После убийства Эльвира позвонила Петру, и он приехал. Тут уж она ему открытым текстом заявила, что расскажет мужу, как он изнасиловал её и пользовался её телом, постоянно ей угрожая.
– И он решил, что Кобылкин поверит в эту чушь?
– Чушь не чушь, а рыльце у Петра было в пушку, и он согласился на своей машине всё отвезти в гараж и навсегда забыть об этом деле.
– И всё бы прокатило, – спросил Морис, – если бы Стелла Эдуардовна не обратилась в наше агентство?
– Я так не думаю, – серьёзно ответил Наполеонов. – Хотя возились бы мы с этим делом намного дольше. И не знаю, как бы мы смогли выйти на заброшенный участок дяди Фрола Евгеньевича.
– Как-нибудь вышли бы, – проговорила Мирослава.
Шура оценил широкий жест подруги своего детства, потому что сам он сильно сомневался в том, что они сумели бы добраться до главных улик. А без них им пришлось бы ой как несладко в суде.
– Я всё-таки не могу понять, – сказал Миндаугас, – зачем Стелла Эдуардовна так рисковала и обратилась к нам?
– Глупость и самоуверенность часто ходят рука об руку, – ответила Мирослава.
– Денис Сергеевич сказал о Стелле в нашу первую с ним встречу – дура баба. Потом, правда, поправился, женщина. Но суть-то остаётся неизменной. А ещё говорят, что самая глупая женщина может обвести вокруг пальца самого умного мужчину.
– Возможно, это и так, – улыбнулся Морис, – но ей попалась другая женщина. Умная, – и он с потаённым восхищением посмотрел на Мирославу, коря себя за то, что так долго сомневался в её версии.
– Ладно, – сказал Шура, – хорошо всё то, что хорошо заканчивается. Дело раскрыли, и у меня гора с плеч. А теперь песня про август! – Он сам сходил за гитарой и запел:
Август полон тишиною, Август нежности исполнен. И кружатся надо мною Ароматов волны.
Как отрадно после зноя Чистой свежестью дышать. Столько неги и покоя Только август может дать!
В сердце свёрнуты, как свиток, Уверения в любви. Как божественный напиток, Поцелуи пью твои.
