мы любим друг друга?
– Нет, Богдана. – Джованни сдвинул брови. – Ты лукавишь. Наверно, обиделась, что я твою квартиру предложил продать.
– Господи, нет!
Но он продолжал гнуть свое:
– Тебе страшно бросать нажитое – без гарантий? Так давай я их предоставлю. Составим брачный контракт. В случае чего поделим все имущество пополам. И ты моей наследницей будешь.
– Да не нужны мне деньги твои! – психанула она. – Свои есть, пусть и не так много. Я пытаюсь объяснить: остаться здесь навсегда – значит полностью растворить в тебе свою жизнь. А жизнь у меня тоже есть – своя!
– Ты удивительная. Странная. Сумасшедшая. – Он подумал, прибавил: – И я пока не уверен, смогу ли с этим смириться.
– Тогда жди, – отозвалась она безжалостно. – Пока что можем объявить помолвку. Если жизнь на два дома тебя не устроит – сам ее разорвешь.
– Господи. Дайте мне Клару Цеткин! Я ее задушу.
– Да ни при чем здесь Клара. И феминизм тоже. Просто я слишком долго жила одна. Научилась сама выживать и находить в этом особое удовольствие. Прости, Джованни.
* * *
В середине июля Бергамо душила жара, а в Питере дамы щеголяли в «летних пуховичках». Богдана немедленно замерзла, на молодых смельчаков в шортах смотрела с ужасом и восхищением.
Тоже мне, лето! Плюс двенадцать и ветер с Невы.
Она вышла из такси у своего дома и сразу знакомого встретила. Ее четвероногий друг – крошечный йорк – щеголяет в свитере.
Не виделись много месяцев, но узнал – вырвал у хозяина из рук поводок и бросился здороваться.
Она присела на корточки, позволила вылизать себе лицо, пробормотала:
– Привет, мой сладкий!
ЗОЖик еще больше сморщинился, согнулся. На Богдану смотрит с удивлением:
– Откуда взялась? Ты же вроде за итальянского миллионера замуж вышла?
– Соскучилась, – улыбается она.
– Нет, правда? Зачем приехала?!
– Жить не могу. Без тебя, без песика твоего. Ну, и без Питера.
– Не верю. Поругались небось. Нормальный человек по своей воле в эту страну не вернется.
– Считай, как хочешь.
Вошла в родное парадное. Пахнет котами. На доске объявлений список должников за квартплату и листовка – требуют свободы очередному оппозиционеру.
В квартире пыльно, затхло, зато очаровательный запах дома с историей пробивается еще ярче.
Сбросила мокасины. Куртку оставила на комоде. Свитер – на полу в гостиной. Джинсы – в спальне. Взглянула мимолетно в зеркало. Лицо бледное, волосы засалились. Какое счастье, что не нужно штукатуриться, приклеивать улыбку, экстренно мыть голову.
Нашла просроченную коробку хлопьев, открыла. Завалилась на диван. Включила на полную громкость мантры.
Как хорошо одной! Выглядеть как угодно. Творить что хочешь.
И тут вспомнила про любимую серебряную чашу – ту самую, что в Италии вообще не звучала. Немедленно достала из чемодана, осторожно прикоснулась пестом.
Глубокий, насыщенный, счастливый звук. Все как прежде. Поет в полную силу. Готова сделать для своей хозяйки что угодно.
Растрогалась, поцеловала металл (почему-то теплый). Прошептала:
– Ты тоже хотела домой!
Что за странный итог! Всю жизнь искала принца. Наконец, нашла его. А теперь сбежала – обратно в одиночество.
Хотя почему в одиночество? Телефон (в режиме без звука) разрывается. Народ прослышал, что вернулась. Просят медитации и мастер-классы. Просто повидаться. С работы сообщили: ждут в любое время. И, конечно, завтра у них с Сильвой – традиционный бранч.
Вдруг вспомнилось: ее с позором депортируют из Италии, и она готова жизнь отдать, только чтобы остаться. Кто мог подумать, что пройдет четырнадцать лет – и она уедет сама?
Вспомнились давно ушедшие родные – мама и бабушка. Обе страдали от одиночества. Мечтали о принцах. Переживали, что выживать без мужской поддержки приходится. Искали, кто дров привезет – в обмен на водочные бутылки.
А ей выживать не надо – отопление центральное.
Может, просто время теперь другое? Можно в нем вообще без мужчины обойтись?
Юркнула под одеяло. Открыла электронную записную книжку: сегодня можно расслабиться, а завтра уже куча дел.
Но левая рука, бессознательно, искала рядом Джованни.
Все-таки она к нему привыкла.
Передача на Ленинградском телевидении. Выходила с 1987 по 1993 год и считалась одним из символов перестройки.
Что? (итал.)
Большое спасибо! (итал.)
По среднегодовому курсу 1993 года примерно 600 рублей. Хлеб стоил 300 рублей. Инфляция за год составила 840 процентов.
Стихи Михаила Танича.
Не курю (итал.).
Курс по состоянию на конец июля 1996 года.
Совсем девочка (итал.).
Рискованно (итал.).
У меня есть муж. И я очень его люблю. Но вы знаете, ситуация в России сейчас сложная. Мы не можем позволить себе ребенка. Поэтому я приехала сюда заработать для своей мечты денег! (англ.)
Акри – город в провинции Козенца, расположенный на трех холмах в долине рек Муконе и Каламо на границе национального парка «Сила». Эта территория была обжита людьми еще в эпоху неолита (3500–2800 гг. до н. э.).
Простите? (итал.)
Да (итал.).
Польская народная песня.
Спасибо большое (польск.).
Одна, потеряна, покинута
в этих пустынных землях!
О ужас! Темнеет небо надо мной.
Увы, я одна.
Джакомо Пуччини, «Манон Леско». Перевод на русский язык Александра Кузьмина.
Кто вы? (итал.)
Как вы сюда попали? (итал.)
Будь мужчиной! (итал.)
Спа-комплекс в городе Лейкербад, Швейцария. Входной билет обычно действует пять часов и включает в себя посещение различных бань, открытых и закрытых бассейнов, а также массаж.
Традиционная итальянская закуска – маринованные овощи, оливки, капрезе, брускетта, кростини. Обычно подается на вращающемся деревянном подносе перед основным блюдом.
Fiori (итал.) – цветы.
По курсу 1995 года чуть меньше пятидесяти долларов.
Известная марка итальянского пива.
