ценного кадра.
Сам Брагин после происшествия находился, как пояснила его супруга, в прекоматозном состоянии, вызванном кратковременным отсутствием дыхания. В палату к нему была допущена на несколько минут Лидия Ильинична (я внимательно наблюдала у дверного проема). Доктор Брагин был заторможен, вял и напоминал либо пьяного, либо сильно невыспавшегося человека. Едва ли в ближайшее время он смог бы кого-то проконсультировать. Увы, только не в таком состоянии.
– Странно, однако, что у него аллергия пошла на апельсиновый сок, – заметила Софья Дмитриевна, вышедшая вместе с нами в больничный двор.
Она закурила папиросу марки «Беломорканал» – несколько брутальный выбор для дамы, тем более ее возраста. Я невольно вдохнула табачный дым, и в голове как будто прояснилось.
– А на что у него аллергия? – сочувственно уточнила я.
– На ананасовый сок, – вздохнула Брагина. – Ничего, оклемается, один раз уже было с ним, не так давно…
Я выразила свои наилучшие пожелания, попрощалась и рванула вперед, мимо парковки – к Лидии Ильиничне. Пока я составляла компанию Брагиной, моя клиентка была неподалеку, звонила кому-то; я не выпускала ее из поля зрения. И догнала ее, когда Рубиновая окликнула меня, закончив разговор.
– ****** эти фээсбэшные отвалили, – оповестила она. По ее голосу я не поняла, хорошо это или плохо. – Ничего не нашли, естественно.
– А что искали?
– Документы, – веско обронила Рубиновая. – К которым я могла бы иметь несанкционированный доступ. И они не прикопались к чему попало, значит, искали что-то конкретное. Так мне сказал мой человечек. Смекаешь, о каких бумагах речь?
Лидия Ильинична похлопала по сумке, в которой лежала папка с документами Рыбы.
– Еще бы, – согласилась я. – Странно, что они не настояли на вашем присутствии. Как-то непрофессионально.
– Ну, зато, подбрось они что, я бы оспорила, – легкомысленно, на мой взгляд, отмахнулась госпожа продюсер. – А если бы нашли, что искали, то забрали бы втихушку, наверное. Либо вызвали бы меня на допрос.
– Как по мне, втихушку вернее. Сложнее оспорить пропажу.
– Да, только *** им что достанется! – воинственно воскликнула Ильинишна.
Это привлекло взгляды прохожих, и я поспешила впихнуть свою подопечную в своевременно подъехавшее такси.
Вторым местом, в которое мы «успели заскочить», оказалась химическая лаборатория, даже на неопытный взгляд – частная, вполне возможно, что и подпольная. Подобно той, в которой больной раком Уолтер Уайт пустился «Во все тяжкие». Разве что не на колесах.
Это «заскочить» оказалось кратким. Буквально: подъем на второй этаж вполне приличного дома советских времен, звонок, передача материала для анализа (то есть стакана с остатками сока) и денег татуированному и дредастому существу непонятного пола и возраста. Интеллигентная просьба Рубиновой «Провести полный анализ этой хрени, и побыстрее», кивок существа, дверь закрывается. Занавес!
– Одна из ваших связей, Ильинишна? – осведомилась я. – Это хоть безопасно?
– Это знакомый Глеба. Я думаю, безопасно.
По ней было видно, что она уже настроилась на главную встречу, с предателями: дружественным начальником и верной ассистенткой.
Снежанна встретила нас обеих с прежним служебным рвением, будто и не было никаких попыток сорвать Рубиновой работу. Выглядела, между прочим, ассистентка Лидии Ильиничны все так же превосходно. Куда лучше своей начальницы.
Но во взгляде Снежанны читалось: побаивается. В пуху рыльце, в пуху. Но уклониться от встречи не попыталась. Наверняка надеялась, что все еще обойдется.
– Спасибо, я сама. – Рубиновая вперед Снежанны без стука распахнула дверь кабинета Ярослава Демьяновича.
– Лидия Ильинична, я в коридорч…
– Нет, ты понадобишься мне здесь, – отрезала госпожа продюсер, на корню пресекая попытку побега.
Я, стоявшая за спиной ассистентки, только кивнула ей на вход в кабинет. Проходи, мол, как твоя начальница и сказала.
Выдержку Ярослава Демьяновича я оценила. Он и бровью не повел, когда моя клиентка с ходу рубанула, что хочет сперва поговорить о готовящемся «табачном» сюжете. С пониманием серьезно нахмурился, когда Лидия Ильинична оповестила, что возникли проблемы. По сравнению с госпожой продюсером он был флегматичен. Возможно, именно потому держался (судя по изученному мной досье) куда дольше каждого из своих предшественников. Кто-то более эмоциональный, вероятно, рядом с такой коллегой, как Рубиновая, не сдюжил бы.
Он и фрагмент записи с диктофона прослушал с участливой сосредоточенностью ко всему привычного руководителя. Словно педагог, читающий докладную на неисправимого хулигана, в очередной раз разворотившего мусорные баки в школьном дворе. Фрагмент, кстати, и заканчивался на фразе Брагина: «Говорил, что встреча допустима, но без разговора о бензпирене». О том, что к Брагину обращались конкуренты «Гефеста», Чижикову знать было не нужно.
Он прослушал, отложил диктофон и наушники (я тут же сцапала их обратно) и сложил мягкие ладони горочкой на столе. Взгляд Чижикова тоже был мягок, в отличие от острого прищура Лидии Ильиничны.
Я покосилась на Снежанну. Та выглядела взволнованной. Еще бы, она же не знала, что там услышал генеральный продюсер.
– Станислав Родионович выдвинул довольно серьезное обвинение, как вы считаете, Лидия Ильинична? – задумчиво проговорил он. – Мы же с вами договорились, и пока что я никоим образом не…
– А вот Снежанна – да! – грубо перебила Рубиновая. – Вот давеча, едва я собралась ехать к доктору Брагину, Снежанна Денисовна изволили меня попридержать и начали дичь втирать, что вы, Ярослав Демьянович, поручения мне даете по поиску сюжетов. Тогда как мы с вами договаривались об административной работе, пока «табачный» сюжет в эфир не выйдет. Это как?
Она говорила быстро, но внятно и четко, как из пулемета расстреливала. Снежанна втянула голову в плечи. Тоже мне, конспиратор. Все с ней уже было ясно.
– Светлана Михайловна… – пискнула было она, но умолкла от первого же злобного взгляда моей клиентки.
– Линейный наш и впрямь не всегда справляется. – Чижиков только руками виновато развел. – Вы же помните, работает у нас меньше года. Старается, но, увы…
– Все у нее там получается! – отрезала Рубиновая.
С самого начала перепалки я хранила молчание, предпочитая наблюдать. Надобности в моем участии не было. Пока.
Непосредственные участники чуть помолчали, потом Рубиновая вновь куснула:
– А что же вы сами мне не позвонили, Ярослав Демьянович? Снежанна не ваш секретарь, она не обязана…
– Извините, накладка. – Опять развел руки
